Создайте лишь немного законов, но следите за тем, чтобы они соблюдались. (Дж. Локк)
Шпаргалка по обществу для ЕГЭ 2023 (new)АВТОРСКИЙ СПРАВОЧНИК ПО ОБЩЕСТВОЗНАНИЮ ЕГЭ 2023
23 сентября 2020
Избранное мною высказывание касается проблемы соблюдения законов. Автор утверждает, что не важно количество законов, важно качество их исполнения. Так же каждый принятый закон должен быть исполнен. Я согласна с Дж. Локком, ведь создание множества законов, может привести к путанице, может появится множество проблем. Эффективнее создать надежные меры, которые будут помогать контролировать выполнение уже существующих законов.
Закон – нормативный акт, принятый высшим представительным органом государственной власти либо населением на референдуме и регулирующий наиболее важные общественные отношения. Признаками закона является выражение воли и интересов закона, обладание высшей юридической силой, регулировка самых важных общественных отношений.
Регулятивная функция закона – регулирование общественных отношений. Воспитательная – развитие в людях чувства справедливости, гуманности. Правоохранительная функция – деятельность по обеспечению точного и полного исполнения законов всеми гражданами, организациями и государственными органами. Именно об этом говорить Дж. Локк.
Приведу в пример законодательство США и Великобритании. Из-за большого количества законов в этих странах (так как там прецедентное право) появляется множество проблем. Многие законы являются одноразовые или устаревшие. Например, закон Великобритании от 1313 года, запрещающий носить доспехи. Или закон, который был отменен только в 1960, что каждый англичанин должен иметь при себе и практиковаться в стрельбе из длинного лука. Не все соблюдали эти законы, и государство также не может уследить за всеми законами. Такие законы вызывают неудобства для граждан этих стран. Проще и эффективнее, если их будет немного, но они будут соблюдаться и за их исполнением будет легче следить.
Дугой пример приведу из истории России. Кодификация законов М.М. Сперанского в XIX веке. Со времени Соборного уложения 1649 года накопились огромное количество манифестов, указов и положений, которые друг друга отменяли, противоречили один другому. Законы изданные прошлыми усиливали хаос в законах нашей страны, и это плохо сказывалось на исполнении законодательства. Отсутствие свода действующих законов затрудняло деятельность властей, создавало почву для злоупотребления властью чиновников. Опубликованный упорядоченный «Свод законов Российской империи» сменил множество нормативных актов, которые находились в различных источниках в различных источниках неизвестных даже государственным служащим. Свод законов стал важным средством обеспечения законности. По выражению М.В. Шимановского, «только с изданием Свода народ узнал так или иначе, что такое закон, где его начало и где его конец».
Таким образом, качественная и четко структурированная система законодательства значительно облегчает следование закону всех членов общества, необходимое для эффективной деятельности всей государственной системы.
ДРУГИЕ ЭССЕ ВЫ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ В РАЗДЕЛЕ БАНК МИНИ-СОЧИНЕНИЙ
Вернуться к списку
«Создавайте лишь немного законов, но следите за тем, чтобы они соблюдались» — Локк
Дж. Локк, рассуждая о законах и их количестве, утверждал, что нужно создавать лишь небольшое количество законов, чтобы тщательно следить за соблюдением тех законов, которые были приняты.
С высказыванием Дж. Локка нельзя не согласиться. Закон – это регулирующий общественную жизнь нормативно-правовой акт, содержащий в себе правила поведения, общеобязательные для всех граждан, как для должностных лиц, так и для населения. Результативность законов заключена не в количестве принятых законов, а в их качестве. Никакого значения не будут иметь тысячи законов, если они не будут соблюдаться ни должностными лицами, ни населением. Наибольшую значимость дадут пару десятков законов, которые будут исполняться как должностными лицами, так и населением.
В качестве факта, подтверждающего данную позицию, можно привести пример из общественной жизни. В штате США Джорджия существует ряд весьма странных законов. Приведем в пример несколько из них. Во-первых, существует закон, гласящий, что владеющие курами, утками, гусями и другими домашними птицами или контролирующими ими лица не имеют права разрешать им бегать по улицам и переулкам улиц или находиться в помещении другого лица без его согласия. Во-вторых, существует закон, согласно которому любой человек, который катается на ламах, обучает катанию на них, посещает места, где есть ламы, и хоть как-то связан с ламами, может быть привлечен к ответственности за любые телесные повреждения ламам. В-третьих, есть закон, в котором говорится о том, что нельзя носить мороженое в заднем кармане брюк по воскресеньям.
Еще одним подтверждающим позицию фактом является пример из литературы. В повести Дж. Оруэлла «Скотный двор» показано, как животные, живущие на ферме, после успешного бунта против человека Джона получили свободу, которая вскоре была нарушена свиньей Наполеоном, который стремился к неограниченной власти. Существовало 7 законов: «Каждый, кто ходит на двух ногах, – враг», «Каждый, кто ходит на четырех ногах или у кого есть крылья, – друг», «Животные не носят платья», «Животные не спят на кроватях», «Животные не пьют алкоголя», «Животное не может убить другое животное», «Все животные равны». Однако ни один из этих законов не исполнялся, поскольку Наполеон, обретя власть, стремился к получению привилегий и преимуществ: он ходил в одежде, спал на кровати, общался с людьми, пил алкоголь, считал некоторых животных врагами, давал указы убивать врагов и считал себя «равнее других».
Таким образом, законность обеспечивается не количеством законов, а их качеством: важно не то, сколько существует законов, а то, исполняются ли они населением и должностными лицами или нет.
Понравилось эссе? А вот еще:
Законы природы нельзя нарушить, но можно ли их определить?
В оригинальном Star Trek , когда звездолет «Энтерпрайз» стремительно мчится вниз во внешнюю атмосферу звезды, капитан Джеймс Т.
Кирк приказывает лейтенанту Монтгомери Скотту немедленно перезапустить двигатели и вывести корабль в безопасное место. Скотти отвечает, что не может этого сделать. Дело не в том, что он отказывается подчиняться приказу капитана или в том, что он не знает, как так быстро перезапустить двигатели. Дело в том, что он знает, что это невозможно. «Я не могу изменить законы физики, — объясняет он.
Мы все понимаем точку зрения Скотти (хотя «Энтерпрайзу» каким-то образом удается сбежать). Он не может нарушить законы природы. Ничто не может. Законы природы ограничивают то, что может произойти. Они сильнее законов любой страны, потому что их невозможно нарушить. Если закон природы гласит, например, что ни один объект не может быть ускорен из состояния покоя выше скорости света, то дело не только в том, что такие ускорения никогда не происходят. Они не могут возникнуть.
Есть много вещей, которые на самом деле никогда не происходят, но могли бы произойти, если бы их возникновение не нарушало никаких законов природы.
Например, если взять пример у философа Ганса Райхенбаха (189 г.1-1953), возможно, за всю историю Вселенной никогда не было и не будет золотого куба размером более одной мили с каждой стороны. Такой большой золотой куб невозможен. Просто оказывается, что его никогда не существует. Это похоже на последовательность ходов, разрешенных правилами шахмат, но никогда не имевших место за всю историю шахмат. Напротив, если закон природы гласит, что энергия никогда не создается и не уничтожается, то общая энергия во Вселенной не может измениться. Законы природы управляют миром подобно тому, как правила игры в шахматы определяют, что разрешено, а что запрещено во время игры в шахматы, по аналогии, проведенной биологом Т.Г. Хаксли (1825-1899 гг.).5).
На уроках естествознания мы все узнали несколько примеров того, что ученые в настоящее время считают (или когда-то считали) законами природы. Некоторые из этих предполагаемых законов названы в честь известных ученых (например, Роберта Бойля и Исаака Ньютона).
Некоторые обычно называют «законами» (такими как законы движения и гравитации), в то время как другие обычно называют «принципами» (такими как принцип Архимеда и принцип Бернулли), «правилами» (такими как правило Борна и правило Хунда). «аксиомы» (например, аксиомы квантовой механики) или «уравнения» (например, уравнения Максвелла).
Законы природы во многом отличаются друг от друга. Одни законы относятся к общей структуре пространства-времени, другие — к конкретным обитателям пространства-времени (например, закон о том, что золото не ржавеет). Некоторые законы связывают причины с их следствиями (как закон Кулона связывает электрические заряды с электрическими силами, которые они вызывают). Но другие законы (например, закон сохранения энергии или принципы пространственно-временной симметрии) не определяют следствия какой-либо конкретной причины. Некоторые законы связаны с вероятностями (например, закон, определяющий период полураспада некоторого радиоактивного изотопа). И некоторые законы в настоящее время не открыты, хотя я не могу привести вам пример ни одного из них! (Под «законами природы» я подразумеваю подлинные законов природы, которые наука стремится открыть, а не то, что ученые в настоящее время считают законами природы.
)
Что общего у всех различных законов, несмотря на их разнообразие, так это то, что необходимо , чтобы все подчинялось их. невозможно их сломать. Объект должен подчиняться законам природы. В этом отношении закон природы отличается от того, что все золотые кубики меньше кубической мили, от того, что все яблоки, висящие сейчас на моей яблоне, созрели, и от других так называемых «случайностей». Хотя этот факт о золотых кубах так же универсален, всеобщ и без исключений, как любой закон, он не является необходимым. Это могло быть ложным. Не является неизбежным или неизбежным тот факт, что все золотые кубы меньше кубической мили. Просто так получается.
Но хотя все эти прописные истины о законах природы звучат правдоподобно и знакомо, они также неточны и метафоричны. Очевидно, что законы природы не «управляют» Вселенной так, как правила игры в шахматы управляют игрой в шахматы. Шахматисты знают правила и сознательно им следуют, тогда как неодушевленные предметы не знают законов природы и не имеют намерений.
Чтобы 4 было простым числом, требуется больше, чем просто нарушение законов природы
Кроме того, существует множество вещей, которые мы бы назвали (в данном разговорном контексте) «невозможными», но которые не нарушают законов природы. Я не могу пожелать вам «Доброе утро» по-фински, потому что я не говорю по-фински, если взять пример у философа Дэвида Льюиса (1941–2001). Но мой поступок не нарушил бы закон природы: я мог бы выучить финский язык. Моя машина не может разогнаться с 0 до 60 миль в час менее чем за 5 секунд, но эта невозможность не то же самое, что и невозможность моего автомобиля разогнаться с 0 до сверхсветовой скорости. Теперь мы используем законы природы, чтобы помочь нам понять вид невозможности, которая, как предполагается, отличает законы природы. Мы ходим по тесному кругу, а не определяем, что делает факт квалифицированным как закон, а не как случайность.
Кроме того, хотя в акциденциях отсутствует та необходимость, которой обладают законы природы, есть и другие факты, обладающие той же необходимостью, которой обладают законы, но не являющиеся законами, или, точнее, они не являются просто законами.
В то время как случайности слишком слабы , чтобы быть законами, потому что было бы слишком легко сделать их ложными, некоторые другие факты слишком сильны , чтобы быть просто законами, потому что их труднее нарушить, чем даже сами законы. Например, тот факт, что все предметы либо содержат некоторое количество золота, либо не содержат золота, является фактом, имеющим даже большую необходимость, чем закон природы. Это все еще факт даже в 9Вселенная 0003 Star Trek , где законы природы другие (поскольку космические корабли обычно разгоняются до скорости, превышающей скорость света). Точно так же невозможно, чтобы 4 было простым числом даже во вселенной Star Trek . Это потребует большего, чем просто нарушение законов природы.
Законы природы, таким образом, находятся где-то между случайными фактами (в которых отсутствует необходимость законов) и фактами, которые обладают более сильным разнообразием необходимости, чем законы. Законы отличаются разнообразием необходимости, которая отличает законы.
Но мы должны поступить еще лучше, если хотим понять, что такое закон природы.
Философы не стремятся открывать законы природы. Это работа для ученых. Целью философов является выяснить, какие вещи открывают ученые, когда открывают законы природы. Цель философа не в том, чтобы помогать ученым выполнять их работу. Вместо этого цель философа состоит в том, чтобы лучше понять работу, которую выполняют ученые. Например, когда ученые объясняют, почему что-то происходит, обращаясь к открытому ими закону природы, что делает этот закон способным ответить на такой вопрос «Почему?»? Понять научное понимание — это задача философии науки.
Конечно, достичь этого философского понимания может быть трудно, и я прошу вас проявить терпение, пока я шаг за шагом веду вас к пониманию того, что такое закон природы. Я надеюсь, что в качестве полезного побочного продукта вам также понравится наблюдать за тем, как философ использует несколько кусочков логики (перечисляя мистера Спока!) для решения вопроса «Что такое закон природы?» Подождите: я надеюсь, вы найдете окончательный результат должен быть элегантным и ярким.
Чтобы начать понимать многообразие необходимости, отличающее законы природы (которую для простоты я буду называть «естественной необходимостью»), давайте раскроем необходимость законов с точки зрения того факта, что законы не только истинны, но и все равно было бы верным при различных гипотетических обстоятельствах. Например, поскольку существует закон, согласно которому ни один объект не может быть ускорен из состояния покоя выше скорости света, этот предел космической скорости все равно не был бы нарушен, даже если бы Стэнфордский линейный ускоритель был запущен на полную мощность. С другой стороны, поскольку то, что все яблоки на моем дереве сейчас созрели, это просто случайность, эта закономерность была бы нарушена, если бы, например, прошлой весной погода была намного прохладнее.
Я только что сравнил два «кондиционала» (то есть два утверждения «если-то»), которые констатируют факты о том, что произошло бы при различных обстоятельствах, которые на самом деле не произошли, — то есть два «контрфактических» кондиционала.
Мы часто утверждаем контрфактические условные предложения, например: «Если бы я сегодня пошел на рынок, я бы купил кварту молока» (Что я сегодня пошел на рынок — ложность в позиции «если» условного предложения — является «контрфактическим антецедентом».) Законы, обладающие естественной необходимостью, все равно были бы истинными, даже если бы другие вещи были иными, тогда как случайность менее устойчива к контрфактическим антецедентам.
Несчастный случай инвариантен (то есть все равно был бы истинным) при некоторых контрфактических антецедентах. Например, все яблоки на моем дереве все еще были бы спелыми, даже если бы сегодня утром я был одет в красную рубашку. Но акциденция, по-видимому, в некотором отношении менее инвариантна, чем закон. В конце концов, мы используем законы, чтобы выяснить, что произойдет, если мы будем следовать различным возможным направлениям действий — например, что произойдет с ускорением объекта, если мы удвоим массу объекта или удвоим силу, действующую на объект.
Мы можем полагаться на законы, чтобы сказать нам, что произошло бы при различных гипотетических обстоятельствах, потому что законы инвариантны (то есть остались бы верными) при этих обстоятельствах.
Несмотря ни на что, законы все равно были бы в силе. (Как говорит Скотти, ничто не может нарушить законы физики)
Конечно, мы можем найти некоторые контрфактических антецедентов, при которых законы не являются инвариантными. Очевидно, что законы не оставались бы по-прежнему истинными при контрфактических антецедентах, с которыми законы логически несовместимы (то есть при антецедентах, противоречащих законам). Например, законы были бы другими, если бы объект был ускорен из состояния покоя до скорости, превышающей скорость света. Но, по-видимому, законы все равно сохранялись бы при любом контрфактическом антецеденте, логически согласующемся со всеми законами. Какие бы обстоятельства, допускаемые законами, ни возникали, законы все равно имели бы силу. (Как говорит Скотти, ничто не может нарушить законы физики.
) Напротив, для любого несчастного случая существует некоторое гипотетическое обстоятельство, которое разрешено законами и при котором этот несчастный случай все равно не имел бы места. Ведь если случайно р , то не- р (т. е. что р ложно) есть обстоятельство, которое разрешено законами и при котором р еще не имело бы места.
Я буду использовать строчные буквы для утверждений, которые не ссылаются на законность, необходимость, контрфактические условные выражения и т. д. — то, что я буду называть «субномическими» утверждениями. (Например, p может быть утверждением, что все изумруды зеленые, но p не может означать «Это закон, согласно которому все изумруды зеленые».) Мы пришли к следующему предложению, позволяющему отличить законы от случайностей. : m является законом тогда и только тогда, когда m по-прежнему было бы истинным, если бы p было истинным, для любого p , логически согласующегося со всеми фактами n (вместе взятыми), где n является законом.
Давайте вернемся назад и посмотрим, что это значит. Это предложение фиксирует важное различие между законами и случайностями в их устойчивости, то есть в диапазоне их инвариантности по отношению к контрфактическим антецедентам. Однако это предложение мало что нам говорит. Это потому, что законы появляются в нем на обе стороны «если и только если». Предложение выделяет законы по их инвариантности относительно определенного диапазона контрфактических антецедентов p , но этот диапазон антецедентов, в свою очередь, выделяется законами. (Оно состоит из антецедентов, которые логически согласуются с законами.) Следовательно, это предложение не может сказать нам, что именно делает m законом.
Это предложение также не может сказать нам, что делает законы такими важными . Инвариантность законов по отношению к определенному диапазону контрфактических антецедентов, который упоминается в предложении, делает законы особенными только в том случае, если в наличии этого конкретного диапазона инвариантности уже есть что-то особенное.
Но законы определяют этот диапазон. Таким образом, если нет предшествующей независимой причины, по которой этот конкретный ряд контрфактических антецедентов является особенным, то инвариантность законов по отношению к этим антецедентам не делает законы особенными. Они просто имеют определенный диапазон инвариантности (точно так же, как данная случайность имеет некоторый диапазон инвариантности).
Короче говоря, нам пока не удалось избежать замкнутого круга, который сковывал наши первоначальные мысли об особой разновидности законов. Но мы добились прогресса: теперь мы точно видим, какую проблему нам предстоит преодолеть!
Есть способ решить эту проблему. Наше предположение сводилось к тому, что законы образуют набор истин, которые все еще сохранялись бы при каждом антецеденте, с которым этот набор логически непротиворечив. Напротив, возьмем набор, содержащий именно логические последствия аварии, что все золотые кубики меньше кубической мили. Членов этого набора , а не , все инвариантны относительно каждого антецедента, который логически согласуется с членами этого набора.
Например, если бы очень богатый человек захотел построить золотой куб, превышающий кубическую милю, то такой куб вполне мог бы существовать, и поэтому не все золотые кубы были бы меньше кубической мили. Тем не менее, предшествующее p утверждение о том, что очень богатый человек хочет построить такой куб, логически согласуется (то есть не противоречит) с тем, что все золотые кубы меньше кубической мили.
Давайте зафиксируем эту идею, определив, что означает набор фактов, который можно квалифицировать как «стабильный». Предположим, мы говорим о (непустом) множестве 𝚪 (гамма) субномических истин, которое «замкнуто» в логическом смысле. (Другими словами, набор содержит все субномические логические следствия своих членов.) 𝚪 является «стабильным» тогда и только тогда, когда для каждого элемента m из 𝚪 и для любого p , логически совместимого с элементами 𝚪, м еще бы держался если бы п выдержал. Короче говоря, множество истин является «стабильным» ровно тогда, когда все его члены сохраняли бы свою устойчивость при любом контрфактическом антецеденте, с которым они все логически непротиворечивы.
В отличие от нашего предыдущего предложения, стабильность не использует законы для выбора соответствующего диапазона контрфактических антецедентов. Стабильность позволяет избежать привилегии диапазона контрфактических антецедентов, которые логически согласуются с законами. Скорее, каждый набор истин выбирает для себя диапазон контрфактических антецедентов, при которых он должен быть инвариантным, чтобы его можно было квалифицировать как устойчивый. Таким образом, тот факт, что законы образуют стабильный набор, является достижением, которым законы могут «хвастаться», не предполагая, что уже есть что-то особенное в том, чтобы быть законом.
Если бы цена на сталь была другой, двигатель мог бы быть другим. Этот волновой эффект распространяется бесконечно
В отличие от набора, содержащего все и только законы, рассмотрим набор, содержащий все и только тот факт, что все золотые кубики меньше кубической мили (вместе с его логическими последствиями). Этот набор нестабилен: все его элементы логически согласуются с тем, что какой-то очень богатый человек хочет золотой куб больше кубической мили, и все же (как мы видели ранее) не все члены набора инвариантны относительно этого гипотетического антецедента.
Давайте посмотрим на другой пример. Возьмем аварию g (для «газа»): всякий раз, когда некий автомобиль находится на сухой ровной дороге, его ускорение определяется определенной функцией того, насколько сильно нажата педаль газа. Если бы в какой-то момент педаль газа была нажата чуть сильнее, то g все еще держались бы. Может ли в стабильный набор входить г ? Такой набор должен также включать в себя тот факт, что автомобиль имеет четырехцилиндровый двигатель, так как если бы двигатель использовал шесть цилиндров, g , возможно, еще не выдержал. (Поскольку набор включает в себя тот факт, что автомобиль имеет четырехцилиндровый двигатель, контрфактический апофеоз, что двигатель имеет шесть цилиндров, логически несовместим с набором, поэтому набор не обязательно должен быть инвариантным относительно этого апотезента, чтобы быть стабильным.) Но поскольку набор включает описание двигателя автомобиля, его стабильность также требует, чтобы он включал описание завода по производству двигателей, поскольку, если бы этот завод был другим, двигатель мог бы быть другим.
Если бы цена на сталь была другой, двигатель мог бы быть другим. И так далее.
Этот волновой эффект распространяется бесконечно. Возьмем следующий антецедент (который, возможно, упомянул бы только философ!): либо g были ложными, либо существовал золотой куб больше кубической мили. Сохраняется ли при этом антецеденте г ? Не в каждом разговорном контексте. Этот контрфактический антецедент противопоставляет инвариантность g инвариантности факта о золотых кубиках. Это не тот случай, когда г всегда более устойчивы. Следовательно, чтобы быть стабильным, набор, включающий g должен также включать тот факт, что все золотые кубы меньше кубической мили (что делает набор логически несовместимым с упомянутым антецедентом, и поэтому набор не должен быть инвариантным относительно этого антецедента, чтобы быть стабильным). Стабильное множество, включающее g , должно включать в себя даже такой далекий от g факт, как факт о золотых кубиках.
Единственный набор, содержащий 90 003 g 90 004, который может быть стабильным, — это набор 90 003 всех 90 004 субномических истин. (Назовем его «максимальным» набором.)
Любое немаксимальное множество субномических истин, содержащих случайность, нестабильно. Теперь мы нашли способ понять, что заставляет истину квалифицироваться как закон, а не случайность: закон принадлежит немаксимальному стабильному множеству. Никакое множество, содержащее акциденцию, не является устойчивым (за исключением, быть может, максимального множества , , учитывая, что диапазон антецедентов, при которых он должен быть инвариантным, чтобы быть устойчивым, не включает никаких ложных антецедентов, поскольку никакая ложность логически не согласуется с все члены этого множества).
Ранее мы видели, что субномические факты, являющиеся законами, следует отличать от двух других видов субномических фактов. С одной стороны, аварии легче нарушить, чем законы. В отличие от случайностей законы обладают естественной необходимостью.
С другой стороны, некоторые факты даже более необходимы (их труднее нарушить), чем законы, например тот факт, что все объекты либо содержат немного золота, либо не содержат золота. Такой факт обладает еще более сильной разновидностью необходимости, чем естественная необходимость. (Давайте назовем это «широко логической» необходимостью.) Размышляя о законах природы с точки зрения стабильности, мы можем понять, чем законы отличаются как от случайностей, так и от широко логической необходимости.
Исследуем, существуют ли другие немаксимальные устойчивые множества, кроме множества законов. Рассмотрим множество всех и только субномических истин, обладающих широкой логической необходимостью. Он включает в себя истины математики и логики. Этот набор стабилен, поскольку все его элементы по-прежнему сохранялись бы при любой широкой логической возможности. Например, 2 плюс 3 все равно равнялось бы 5, даже если бы существовал золотой куб размером больше кубической мили — и даже если бы существовали средства ускорения объекта из состояния покоя до сверхсветовой скорости.
Есть хороший небольшой аргумент, демонстрирующий, что для любых двух стабильных множеств одно из них должно полностью содержать другое. Наборы стойл, сколько бы их ни было, должны помещаться один в другой, как серия матрешек. Стратегия аргумента состоит в том, чтобы рассмотреть контрфактический антецедент, подобный тому, что включает g (относительно педали газа) и факт о золотых кубиках, а именно антецедент, противопоставляющий инвариантность двух наборов друг другу. Вот как обстоят дела.
Во-первых, предположим, что есть два устойчивых множества, 𝚪 и 𝚺 (сигма), где ни одно множество не помещается полностью внутри другого. В частности, предположим, что t принадлежит 𝚪, но не 𝚺, а s принадлежит 𝚺, но не 𝚪. Теперь мы можем показать, что это предположение должно быть ложным, поскольку оно приводит к противоречию. (Готовы? Поехали…)
Начнем с 𝚪. Поскольку s не является членом 𝚪, контрфактический антецедент не- s логически согласуется с 𝚪, и, следовательно, так же является контрфактический антецедент (не- с или нет- t ).
Следовательно, поскольку 𝚪 стабильно, как мы предполагали, каждый элемент 𝚪 все равно был бы истинным, если бы (не- s или не- t ) было истинным. В частности, t все равно было бы истинным, если бы (не- s или не- t ) было истинным. Итак, t и (не- s или не- t ) были бы истинными, если бы (не- s или не- t ) было истинным. Следовательно, если (не- s или не- t ) было бы истинным, то не- s было бы истинным; s было бы ложным.
Законы природы могут объяснить, почему что-то не произошло, обнаружив, что этого не может произойти
Теперь мы можем сделать аналогичный аргумент относительно 𝚺. Поскольку t не является членом 𝚺, контрфактический антецедент не- t логически согласуется с 𝚺, и, следовательно, так же является контрфактический антецедент (не- s или не- т ). Следовательно, поскольку 𝚺 стабильно, как мы предполагали, ни один элемент 𝚺 не был бы ложным, если бы (не- s или не- t ) было истинным.
В частности, это не тот случай, когда s было бы ложным, если бы (не- s или не- t ) было истинным. Но теперь мы пришли к противоречию с результатом, полученным в конце предыдущего абзаца. Таким образом, мы доказали, что исходное предположение невозможно: не может быть двух стабильных множеств, 𝚪 и 𝚺, из которых ни одно полностью не помещается внутри другого.
Мы только что продемонстрировали, что устойчивые множества должны образовывать вложенную иерархию. Есть по крайней мере три члена этой иерархии: истины с широко логической необходимостью (наименьшая из трех), множество законов (которое также содержит все широко логические необходимости) и максимальное множество (содержащее все второстепенные). номические истины). Не существует стабильных множеств, больших, чем множество законов, но меньших, чем максимальное множество, поскольку любое такое множество должно было бы содержать акциденции, но мы уже видели, что никакое множество, содержащее акциденции (кроме максимального множества), не является устойчивым.
Теперь мы можем понять, что делает естественные законы необходимыми и чем их разновидность необходимости отличается от логической необходимости в широком смысле. Согласно определению «стабильности», все члены стабильного множества по-прежнему удерживались бы при любом субномическом контрфактическом антецеденте, с которым они все логически непротиворечивы. То есть членов стабильного множества все еще сохранялись бы при любом субномическом контрфактическом антецеденте, при котором они могли бы (т. е. без противоречия) все все еще сохранялись. Другими словами, члены стабильной группы коллективно настолько устойчивы к субномическим контрфактуальным антецедентам, насколько они могли бы быть коллективно. их максимально устойчивый. Вот что делает их необходимыми .
Существует взаимно однозначное соответствие между немаксимальными стабильными множествами и многообразиями необходимости. Меньшее стабильное множество связано с более сильным разнообразием необходимости, потому что диапазон антецедентов, при которых члены меньшего стабильного множества инвариантны, в связи с устойчивостью этого набора шире, чем диапазон антецедентов, при которых инвариантны члены большего стабильного множества.
, в связи с устойчивостью этого множества. Стабильность, связанная с большей неизменностью, соответствует более сильному разнообразию необходимости, то есть большей неизбежности.
Ученые открывают законы природы, получая доказательства того, что некоторые кажущиеся закономерности не только никогда не нарушаются, но и не могут быть нарушены. Например, когда все изобретательные попытки создать вечный двигатель оказались безуспешными, ученые пришли к выводу, что такая машина невозможна, что сохранение энергии — это естественный закон, правило игры природы, а не случайность. Делая этот вывод, ученые использовали различные контрфактические условия, например, что, даже если бы они попробовали другую схему, им не удалось бы создать вечный двигатель. То, что создать такую машину невозможно (поскольку сохранение энергии является законом природы), объясняет, почему ученые терпели неудачу каждый раз, когда пытались ее создать.
Законы природы являются важными научными открытиями.
Их контрфактическая устойчивость позволяет им рассказать нам о том, что произошло бы при широком диапазоне гипотетических обстоятельств. Их необходимость означает, что они налагают ограничения на то, что возможно. Законы природы могут объяснить, почему что-то не произошло, показав, что этого не может произойти — что это невозможно.
Мы начали с нескольких расплывчатых идей, которые кажутся имплицитными в научных рассуждениях: что законы природы важно открывать, что они помогают нам объяснить, почему что-то происходит, и что их невозможно нарушить. Теперь мы можем оглянуться назад и увидеть, что мы сделали эти расплывчатые идеи более точными и строгими. При этом мы обнаружили, что эти идеи не только обоснованы, но и глубоко взаимосвязаны. Теперь мы лучше понимаем, что такое законы природы и почему они способны играть ту роль, которую от них требует наука.
Вопросы и ответы о правах человека
Вопрос: Что такое права человека?
Права человека — это моральные права, которыми обладает каждый человек в мире просто в силу того факта, что он или она является человеком.
Заявляя о наших правах человека, мы предъявляем моральное требование, обычно к нашему собственному правительству, что вы не можете этого сделать, потому что это нарушение моей моральной сферы и моего личного достоинства. Никто — ни человек, ни правительство — не может лишить нас прав человека.
Вопрос: Откуда они берутся?
Они исходят из того, что мы не только физические существа, но и нравственные и духовные люди. Права человека необходимы для защиты и сохранения человечности каждого человека, для обеспечения того, чтобы каждый человек мог жить достойной жизнью, достойной человека.
Вопрос: Почему «должен» их уважать?
Принципиально, потому что каждый человек и, следовательно, нравственное существо. Большинство лиц, если показать, что они посягают на чужое личное достоинство, постараются воздержаться. В общем, люди не хотят причинять боль другим людям. Однако в дополнение к моральным санкциям собственной или чужой совести в настоящее время в большинстве стран мира существует законодательство, обязывающее правительства уважать основные права человека граждан, даже если они не желают этого делать.
Вопрос: У кого есть права человека?
Абсолютно все. Преступники, главы государств, дети, мужчины, женщины, африканцы, американцы, европейцы, беженцы, лица без гражданства, безработные, работающие, банкиры, обвиняемые в совершении террористических актов, благотворительные работники, учителя, танцоры, космонавты. ..
Вопрос: Даже преступники и главы государств?
Абсолютно все. Преступники и главы государств тоже люди. Сила прав человека заключается в самом факте, что они относятся ко всем как к равным с точки зрения обладания человеческим достоинством. Некоторые люди могут нарушать права других или могут представлять угрозу для общества, и поэтому им может потребоваться каким-либо образом ограничить свои права, чтобы защитить других, но только в определенных пределах. Эти ограничения определяются как минимум, необходимый для достойной жизни человека.
Вопрос: Почему некоторые группы требуют особых прав человека? Означает ли это, что у них больше прав, чем у других?
Нет, некоторые группы, такие как рома в Европе или далиты и включенные в списки касты в Индии, страдают от такой длительной дискриминации в нашем обществе, что им нужны специальные меры, чтобы они могли получить доступ к общим стандартам прав человека наравне с другие.
Годы институционализированной дискриминации и стереотипов, откровенной ненависти и препятствий означают, что просто объявить им общеприменимые права и ожидать, что этого достаточно для обеспечения равенства, было бы фарсом.
Вопрос: Почему мы говорим о правах человека, а не об его обязанностях?
Хотя некоторые мыслители и неправительственные организации выдвинули веские аргументы в пользу необходимости ответственности человека и даже кодексов или деклараций, чтобы сформулировать их, правозащитное сообщество, как правило, сдержанно относилось к этим дебатам. Причина в том, что многие правительства ставят «предоставление» прав человека в зависимость от определенных «обязанностей», налагаемых государством или правителем, таким образом делая бессмысленной всю идею прав как прав по рождению. Однако само собой разумеется, что мы должны действовать ответственно как отдельные лица и группы, чтобы уважать права других, не нарушать права человека и отстаивать права других, а также свои собственные права.
На самом деле статья 29Всеобщей декларации прав человека признается, что «1. Каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности. 2. При осуществлении своих прав и свобод каждый должен подвергаться только таким ограничениям, которые определяется законом исключительно в целях обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе».
Вопрос: Кто занимается правами человека?
Нам всем нужно. Существует законодательство как на национальном, так и на международном уровне, которое накладывает ограничения на то, что правительства могут делать со своими гражданами, но, если никто не указывает, что их действия нарушают международные нормы, правительства могут продолжать их безнаказанно нарушать. Как личности, мы должны не только уважать права других в нашей повседневной жизни, но и следить за своими правительствами и за другими.
Защитные системы существуют для всех нас, если мы их используем.
Вопрос: Как я могу защитить свои права?
Попробуйте указать, что они были нарушены; требовать свои права. Сообщите другому человеку, что вы знаете, что он не имеет права обращаться с вами таким образом. Укажите соответствующие статьи ВДПЧ, ЕКПЧ или других международных документов. Если в вашей стране существует законодательство, укажите и на него. Расскажите об этом другим: расскажите в прессе, напишите своему представителю в парламенте и главе государства, проинформируйте любые НПО, которые занимаются правозащитной деятельностью. Спросите их совета. Поговорите с юристом, если у вас есть возможность. Убедитесь, что ваше правительство знает, какие действия вы предпринимаете. Дайте им понять, что вы не собираетесь сдаваться. Покажите им поддержку, на которую вы можете рассчитывать. В конечном счете, и если все остальное не помогло, вы можете обратиться в суд.
Вопрос: Как мне обратиться в Европейский суд по правам человека?
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод содержит процедуру подачи индивидуальных жалоб.
Тем не менее, существуют строгие требования приемлемости, прежде чем дело может быть рассмотрено. Например, вам необходимо убедиться, что ваша жалоба уже была подана в национальных судах вашей страны (вплоть до высшей инстанции!), прежде чем вы сможете подать иск в Европейский суд. Если вы хотите попробовать и считаете, что удовлетворяете требованиям приемлемости, вы можете подать жалобу. Тем не менее, вам настоятельно рекомендуется обратиться за юридической консультацией или советом к НПО, работающим в этой области, чтобы убедиться, что у вашего иска есть реальные шансы на успех. Имейте в виду, что это может быть долгий и сложный процесс, прежде чем будет вынесено окончательное решение!
Вопрос: У кого я могу заявить о своих правах?
Почти все основные права человека, перечисленные в международных документах, являются претензиями к вашему правительству или государственным чиновникам. Права человека защищают ваши интересы от государства, поэтому вам нужно требовать их от государства или от его представителей.
Если вы чувствуете, что ваши права нарушаются, например, вашим работодателем или вашим соседом, вы не можете напрямую прибегать к международному законодательству о правах человека, если только правительство страны не должно было что-то предпринять, чтобы воспрепятствовать такому поведению работодателей или соседей. таким образом.
Вопрос: Обязан ли кто-либо защищать мои права?
Да. Право бессмысленно без соответствующей ответственности или обязанности с чьей-либо стороны. У каждого человека есть моральный долг не нарушать ваше личное достоинство, но у вашего правительства, подписавшего международные соглашения, есть не только моральный долг, но и юридический долг.
Вопрос: Являются ли права человека проблемой только в недемократических странах?
Ни одна страна в мире не имеет абсолютно чистых репутаций в области прав человека, даже сегодня. В одних странах нарушения могут быть более частыми, чем в других, или они могут затрагивать большую часть населения, но каждое отдельное нарушение — это проблема, которой не должно было быть, и которую необходимо решать.
Leave A Comment