Ответы к странице 54 №188-196 ГДЗ к учебнику Математика 5 класс Мерзляк, Полонский, Якир

ГДЗ 1 класс

ГДЗ 10 класс

  


Категория: ГДЗ Математика учебник 5 класс Мерзляк, Полонский, Якир

Задание 188. 1) На сколько сумма 1 + 3 + 5 + … + 99 меньше, чем сумма 2 + 4 + 6 + … + 100?
2) Какая из сумм 1 + 3 + 5 + … + 2001 и 2 + 4 + 6 + … + 2000 больше и на сколько?

Решение

1) 1 + 3 + 5 + … + 99 = (1 + 99) + (3 + 97) + (5 + 95) + … + (49 + 51) = 100 * 25 = 2500
т.к. берутся только нечетные числа, то слагаемых 50, значит число пар слагаемых равно 25.
2 + 4 + 6 + … + 100 = (2 + 100) + (4 + 98) + (6 + 96) + … + (50 + 52) = 101 * 25 = 2550
2550 − 2500 = 50, то есть на 50 первая сумма меньше второй.

2) 1 + 3 + 5 + … + 2001 = (1 + 2001) + (3 + 1999) + … + (999 + 1003) + 1001 = 2002 * 500 + 1001
т. к. суммируются только нечетные числа, то слагаемых 1001, значит число пар слагаемых 500 и число 1001 не вошло в пару.

2 + 4 + 6 + … + 2000 = (2 + 2000) + (4 + 1998) + … + (1000 + 1002) = 2002 * 50
2002 * 500 + 1001 − 2002 * 50 = 1001, то есть на 1001 первая сумма больше второй.

Задание 189. В записи 4 4 4 4 4 4 4 4 поставьте между некоторыми цифрами знак «+» так, чтобы получилось выражение, значение которого равно 500.

Ответ 7 гуру

444 + 44 + 4 + 4 + 4 = 444 + 56 = 500

Задание 190. Замените звездочки числами так, чтобы сумма любых трех соседних чисел равна 20; 7, *, *, *, *, *, *, 9.

Ответ

7, 9, 4, 7, 9, 4, 7, 9.

Задание 191. Слава разрезал проволоку на кусочки и составил фигуру, изображенную на рисунке 65. Мог ли Слава разрезать эту же проволоку так, чтобы составить фигуру, изображенную на рисунке 66?

Решение

На фигуру изображенную на рисунке 65 потребовалось 15 кусочков по 1 см и 12 кусочков по 2 см, то есть потребовалось: 15 * 1 + 12 * 2 = 15 + 24 = 39 см проволоки;
На фигуру изображенную на рисунке 66 потребуется 12 кусочков по 1 см и 12 кусочков по 3 см, то есть потребуется: 12 * 1 + 12 * 3 = 12 + 36 = 48 см проволоки.

Получается, что Слава не мог разрезать эту же проволоку так, чтобы составить фигуру, изображенную на рисунке 66, так как ему не хватило бы проволоки.

Ответы к упражнениям для повторения

Задание 192. Отметьте на координатном луче натуральные числа, которые больше 6, но меньше 12.

Задание 193. Запишите все шестизначные числа, которые больше 999 888 и оканчиваются цифрой 5.

Ответ

999895, 999905, 999915, 999925, 999935, 999945, 999955, 999965, 999975, 999985, 999995.

Задание 194. Скороход прошел 24 км за 4 ч. На обратном пути он увеличил скорость на 2 км/ч. Сколько времени он потратил на обратный путь?

Решение задачи

24 : 4 = 6 (км/ч) — скорость скорохода.
6 + 2 = 8 (км/ч) — скорость скорохода при возвращении обратно.
24 : 8 = 3 (ч) — потратил скороход на обратный путь.
Ответ: 3 часа.

Задание 195. Вася старше сестры Светы на 5 лет. На сколько лет он будет старше Светы через 7 лет?

Решение

Через 7 лет брат останется старше своей сестры на 5 лет, так как и брат и сестра повзрослеют на одинаковое количество лет.

Задача от мудрой совы

Задание 196. Можно ли таблицу из пяти строк и шести столбцов заполнить натуральными числами, так чтобы сумма чисел каждой строки была равна 30, а сумма чисел каждого столбца − 20?

Решение

Нельзя, так как сумма чисел в каждом столбце равна 20, столбцов 6, значит сумма всех чисел таблицы 20 * 6 = 120.
Сумма чисел каждой строки равно 30, строк 5, значит сумма всех чисел 30 * 5 = 150
120 ≠ 150

  • Назад
  • Вперед

 
умножить наподелить на

 

    org/BreadcrumbList»>
  • ГДЗ
  • ГДЗ по математике
  • ГДЗ Математика 5 класс учебник Мерзляк, Полонский, Якир

Вам может пригодиться:

Гроздья гнева. Джон Стейнбек. Роман. Читать онлайн.

Джоуд сказал:

— Ну, восемь миль сегодня не отмахаешь. Мои ходули горят как в огне. Может, к тебе пойдем? Ведь до твоей фермы не больше мили.

— Смысла нет. — Вид у Мьюли Грейвса был смущенный. — Мои все уехали в Калифорнию — и жена, и ребята, и брат ее. Есть нечего было. Они не так озлились, как я. Собрались и уехали. Здесь есть совсем нечего.

Проповедник беспокойно заерзал на месте.

— Тебе тоже надо было уехать. Семью нельзя разбивать.

— Не могу я, — сказал Мьюли Грейвс. — Ну вот будто не пускает меня что-то.

— Эх, черт! А я проголодался, — сказал Джоуд. — Четыре года ел по часам. А сейчас брюхо караул кричит. Мьюли, ты что будешь есть? Как ты теперь кормишься?

Мьюли сказал стыдливо:

— Первое время ел лягушек, белок, а то сурков. Что поделаешь. А теперь завел проволочные силки, раскинул их в кустарнике у ручья. Иногда заяц попадется, иногда куропатка. Бывает, что и енотов ловлю и скунсов. — Он нагнулся, поднял свой мешок и опростал его. Два кролика и заяц шлепнулись на крыльцо мягкими, пушистыми комками.

— Ox, чтоб тебе! — сказал Джоуд. — Я уж пятый год свежебитой дичи не ел.

Кэйси поднял одного кролика.

— Поделишься с нами, Мьюли Грейвс? — спросил он.

Мьюли неловко переступил с ноги на ногу.

— Выбирать не приходится. — Он замолчал, смущенный неделикатностью своего ответа. — Да я не то хотел сказать. Не то.

Я… — он запнулся, — я вот как рассуждаю: если у тебя найдется, что поесть, а рядом стоит голодный… так тут выбирать не приходится. Положим, заберу я своих кроликов, уйду и съем их в одиночку… Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Кэйси. — Это я понимаю, Том. Мьюли — он чувствует. Чувствует, а выразить не может, и я тоже выразить не могу.

Том потер руки.

— У кого есть нож? Сейчас мы этих зверушек разделаем. Уж мы их разделаем.

Мьюли сунул руку в карман брюк и вынул большой складной нож с роговым черенком. Том Джоуд взял его, раскрыл и понюхал лезвие. Он несколько раз ткнул лезвием в землю, снова понюхал его, вытер о штанину и попробовал большим пальцем.

Мьюли вытащил из заднего кармана бутылку и поставил ее на крыльцо.

— На воду не очень налегайте, — сказал он. — Больше нет, а колодец здесь завалили.

Том взял кролика.

— Сходите кто-нибудь в сарай, там должна быть проволока. Костер разожжем из поломанных досок. — Он осмотрел мертвого зверька. — Кролика освежевать проще простого. — Он оттянул шкурку на спине, надрезал ее, сунул в надрез пальцы и рванул книзу. Кожа снялась, как чулок, — с хвоста к шее, с ног к лапкам. Джоуд опять взял нож и отрезал кролику голову и лапы. Потом положил шкурку на землю, разрезал кролику живот, вывалил на шкурку внутренности и бросил все это в хлопчатник. Маленькое тельце лежало с обнаженными мышцами. Джоуд отсек все четыре ноги и разрезал мясистую спинку вдоль. Он уже принялся за второго кролика, когда Кэйси подошел к крыльцу со спутанным мотком проволоки. — Теперь надо развести костер, да воткните колышки, — сказал Джоуд. — Ух, и аппетит у меня разыгрался! — Он выпотрошил второго кролика и зайца, разрезал их и надел куски мяса на проволоку. Мьюли и Кэйси оторвали несколько досок с развороченного угла дома, разожгли костер и по обе его стороны воткнули в землю по колышку.

Мьюли подошел к Джоуду.

— Посмотри, нет ли на зайце чирьев, — сказал он. — Я с чирьями не стану есть. — Он вынул из кармана маленький матерчатый мешочек и положил его на крыльцо.

Джоуд сказал:

— Он чистенький, как огурчик. Мьюли, да ты и солью запасся! Пошарь в карманах, может, у тебя там тарелки найдутся и палатка? — Он отсыпал на ладонь соли и посолил куски мяса, нанизанные на проволоку.

Языки огня тянулись кверху, отбрасывали тени на дом, сухие доски потрескивали, стреляли. Небо теперь стало темное, и звезды горели ярко. Серая кошка вышла из сарая и с мяуканьем побежала к костру, но, не добежав, вдруг повернула в сторону, прямо к кучке внутренностей, брошенных в грядки хлопчатника. Она принялась за еду, подбирая с земли длинные заячьи кишки.

Кэйси сидел у костра, бросал в огонь щепки, подсовывал длинные доски по мере того, как они обгорали с концов. Летучие мыши стремительно проносились взад и вперед в столбе света над костром. Кошка подкралась к огню и, облизываясь, села в сторонке, потом принялась умывать мордочку и усы.

Джоуд взял обеими руками проволоку, продернутую сквозь куски мяса, и подошел с ней к костру.

— Ну-ка, Мьюли, держи один конец, наматывай на колышек. Вот так. Теперь давай подтянем. Надо бы подождать, пока доски не прогорят, да мне уж невмоготу. — Он натянул проволоку, потом поднял с земли щепку и передвинул куски мяса так, чтобы они приходились над самым огнем. Огонь лизнул их, кусочки затвердели и покрылись глянцевитой корочкой. Джоуд сел у костра и стал поворачивать мясо щепкой, чтобы оно не припеклось к проволоке. — Сейчас закатим пир горой, — сказал он. — Мьюли всем богат — и крольчатиной, и солью, и водичкой. Жаль только, что у него в кармане горшочка маисовой каши не нашлось. Больше мне ничего не надо.

Мьюли, сидевший по другую сторону костра, сказал:

— Вы, наверное, думаете, что я тронулся, что так жить нельзя?

— Еще чего — тронулся! — сказал Джоуд. — Хорошо бы все такие тронутые были, как ты.

Мьюли продолжал:

— А ведь чудно́! Как сказали мне — съезжай, так со мной будто сделалось что-то. Сначала решил: пойду и перебью всех, кто попадется под руку. Потом мои все уехали на Запад. Стал я бродить с места на место. Далеко не уходил. Все тут слонялся. Спал где придется. Сегодня хотел здесь заночевать. За этим и пришел сюда. Слоняюсь с места на место, а сам себе говорю: «Надо приглядывать за чужим добром, чтобы все было в порядке, когда люди вернутся». И ведь знаю, что обманываю сам себя. Не за чем здесь приглядывать. Никто сюда не вернется. А я брожу здесь, точно призрак на погосте.

— С привычным местом трудно расстаться, — сказал Кэйси. — И к мыслям своим тоже привыкаешь, никак от них не отделаешься. Я уж больше не проповедник, а нет-нет да словлю себя на том, что читаю молитвы.

Джоуд перевернул кусочки мяса на проволоке. С них уже капал сок, и в том месте, куда падали капли, огонь вспыхивал ярче. Гладкая поверхность мяса начинала темнеть и покрываться морщинками.

— Понюхайте, — сказал Джоуд. — Нет, вы только понюхайте, как пахнет!

Мьюли продолжал свое:

— Точно призрак на погосте. Обошел все памятные места. Вот, скажем, есть за нашим участком кустарник в ложбинке. Я там первый раз с девчонкой лег. Мне было тогда четырнадцать лет. Распалился, как олень, ерзал, сопел, что твой козел. Пришел я туда, лег на землю — и будто опять со мной это случилось. А еще есть место около сарая, где отца бык забодал насмерть. Там его кровь в земле. И по сию пору, наверно, осталась. Мы не смывали. Я пришел туда и положил руку на землю, которая впитала отцовскую кровь. — Он запнулся. — Вы думаете, я тронутый?

Джоуд все поворачивал куски мяса, и взгляд у него был глубокий, сосредоточенный. Кэйси подтянул колени к подбородку и смотрел в огонь. Шагах в пятнадцати от людей, аккуратно обвив хвостом передние лапки, сидела насытившаяся кошка. Большая сова с криком пролетела над костром, и огонь осветил снизу ее белые перья и размах крыльев.

— Нет, — сказал Кэйси. — Жизнь у тебя сейчас бесприютная, но ты не тронутый.

Маленькое, туго обтянутое кожей лицо Мьюли словно окаменело.

— Я положил руку на ту самую землю, где и по сию пору есть отцовская кровь. Вижу, он будто рядом со мной, и дыру у него в груди вижу, и чувствую, как он дрожит, а потом повалился и руки и ноги вытянул. В глазах муть от боли, потом затих, и глаза стали ясные… и вверх смотрят. Я был еще совсем мальчишкой, сижу рядом с ним и не плачу, не кричу, сижу молча. — Он дернул головой. Джоуд медленно поворачивал кусочки мяса. — Потом зашел в комнату, где родился наш Джо. Кровати уж нет, а комната как была, так и стоит. Да, того, что случалось в этих памятных местах, никуда не денешь, оно там и останется. Здесь родился наш Джо. Открыл рот, ловит воздух, а потом как закричит — за милю было слышно, а бабка стоит рядом и приговаривает: «Ах ты мой красавчик!» Так внуку радовалась, что за один вечер три чашки разбила.

Джоуд откашлялся.

— Ну, давайте есть, что ли.

— Пусть прожарится как следует, дай ему подрумяниться до черноты, — сердито сказал Мьюли. — Мне поговорить охота. Я уж давно ни с кем не говорил. Тронутый я, ну и пусть тронутый, и дело с концом. Слоняюсь по ночам с фермы на ферму, точно призрак на погосте. К Питерсам, от них к Джейкобсам, к Рэнсам, к Джоудам. Дома стоят темные, точно крысиные норы, а ведь было время — гости съезжались, танцевали. Моления, крик, шум во славу божию, свадьбы играли — и все здесь, в этих самых домах. Оглядываюсь вокруг себя, и хочется мне пойти в город и перебить там кого следует. Прогнали отсюда людей, запахали землю тракторами, а что они с нее получат? Что они такое возьмут, чтобы сохранить свои «минимальные прибыли»? Они возьмут землю, на которой истек кровью мой отец. Здесь родился Джо, и я здесь ночью под кустами сопел, как козел. Что они еще получат? Земля истощенная. У нас уже сколько лет плохие урожаи. А эти сволочи в конторах — они взяли и ради своих «минимальных прибылей» разрубили людей на две половины. Человек сливается воедино с тем местом, где живет. А когда мыкаешься по дорогам в забитой всяким скарбом машине, тогда ты не полный человек. Ты мертвец. Тебя убили эти сволочи. — Мьюли замолчал, но его тонкие губы все еще шевелились, грудь тяжело вздымалась. Он сидел, глядя на свои освещенные огнем руки. — Я… я уж давно ни с кем не говорил, — тихим, извиняющимся голосом сказал он. — Все слонялся с места на место, точно призрак на погосте.

Кэйси подсунул длинные доски в костер, огонь лизнул их и снова взметнулся вверх, к подвешенному на проволоке мясу. Стены дома громко потрескивали, остывая в ночном воздухе. Кэйси спокойно проговорил:

— Надо повидать людей, тех, что снялись с места. Чувствую, что мне надо повидать их. Им нужна помощь, — не проповеди, а помощь. Какое уж тут царство божие, когда на земле нельзя жить? Какой уж тут дух святой, когда людские души поверглись в уныние и печаль? Им нужна помощь. А жить они должны, потому что умирать им еще нельзя.

Джоуд крикнул:

— Да что в самом деле! Давайте есть, а то ссохнутся, будут величиной с мышь. Вы посмотрите. Понюхайте, пахнет-то как! — Он вскочил с места и передвинул кусочки мяса подальше от огня. Потом взял нож Мьюли и, надрезав один кусок, снял его с проволоки. — Это проповеднику, — сказал он.

— Говорю тебе — я больше не проповедник.

— Ну ладно, не проповеднику, так просто человеку. — Джоуд надрезал еще один кусок. — А это Мьюли, если у него еще аппетит не пропал от огорчения. Зайчатина. Жесткая, точно камень. — Он сел и запустил свои длинные зубы в зайчатину, рванул большой кусок и принялся пережевывать его. — Ой! Ну и похрустывает! — и с жадностью откусил еще один кусок.

Мьюли сидел, глядя на свою порцию.

— Может, не следовало мне так говорить? — сказал он. — Может, это лучше держать про себя?

Кэйси, набивший полный рот мясом, взглянул на Мьюли. Мускулы у него на шее ходили ходуном.

— Нет, говорить следовало, — сказал он. — Иногда человек изливает все свое горе в словах. Иногда человек замыслит убить кого-нибудь, поговорит, изольет свою злобу, тем дело и кончится. Ты правильно поступил. Никого не надо убивать. Совладай с собой. — И он снова поднес зайчатину ко рту. Джоуд бросил кости в огонь, вскочил с места и снял с проволоки еще один кусок. Мьюли принялся за свою порцию, и жевал он медленно, а его маленькие беспокойные глазки перебегали с Джоуда на проповедника. Джоуд ел с остервенением, по-звериному, и вокруг его рта поблескивали сальные разводы.

Мьюли смотрел на него долго и чуть ли не с робостью. Потом опустил руку с куском мяса и сказал:

— Томми.

Джоуд поднял глаза, не переставая жевать.

— А? — спросил он с полным ртом.

— Ты не сердишься, что я говорю про убийство? Тебе не обидно меня слушать?

— Нет, — сказал Том. — Не обидно. Что было, то было.

— Ты не виноват, это мы все знали, — сказал Мьюли. — Старик Тернбулл грозился отомстить тебе после тюрьмы. Он, говорит, убил моего сына, и я ему этого не спущу. Но потом соседи успокоили его, образумили.

— Мы были пьяные, — тихо сказал Джоуд. — Подвыпили на вечеринке. Сам не знаю, с чего все началось. Почувствовал вдруг, что меня пырнули ножом, и протрезвел. Вижу, Херб опять замахивается. А тут у стены, у школы, стояла лопата. Я схватил ее и ударил Херба по голове. У меня с ним никаких счетов не было. Он был хороший. Еще мальчишкой увивался около моей сестры Розы. Мне этот Херб даже нравился.

— Старику все так и говорили. Наконец кое-как утихомирился. Мне кто-то рассказывал, будто у него родство с Хэтфилдом со стороны матери, вот он и пыжится изо всех сил. Не знаю, верно это или нет. Они всей семьей уехали в Калифорнию полгода назад.

Джоуд снял с проволоки оставшиеся куски, роздал их сотрапезникам и опять уселся у костра. Теперь он ел уже не так быстро, разжевывал мясо как следует и вытирал рукавом жир с губ. А его темные полузакрытые глаза задумчиво смотрели на потухающий костер.

— Все уезжают на Запад, — сказал он. — А я подписку дал, надо выполнять обязательство. Мне в другой штат нельзя.

— Подписку? — спросил Мьюли. — Да, я про них слыхал. А как с ними выпускают?

— Я вышел раньше срока. На три года раньше. Ставят кое-какие условия, которые нужно выполнять, а не выполнишь, опять засадят. Являться надо время от времени.

— Как там с вами обращались? У моей жены двоюродный брат побывал в Мак-Алестере, так ему там спуску не давали.

— Обращаются неплохо, — сказал Джоуд. — Не хуже, чем в других тюрьмах. Но будешь буянить, тогда спуску не дадут, это верно. Нет, в тюрьме жить можно, если только надзиратель не придирается. А тогда дело дрянь. Я ничего жил. Держался смирно. Писать выучился, да еще как красиво. И птичек умею рисовать. Мой старик увидит, как я птичку с одного росчерка рисую, пожалуй, разозлится, а то и вовсе взбесится. Не любит он таких фокусов. Когда обыкновенно пишут, и то ему не по душе. Боится, что ли? Наверно, привык: раз перо и чернила — значит, что-нибудь взыскивают.

— И не били тебя?

— Нет, я смирный был. Конечно, когда тянешь такую лямку изо дня в день все четыре года, это кого хочешь до одури доведет. Если натворил такого, что вспоминать стыдно, — ну, сиди и кайся. А я — вот честное слово! — если бы Херб Тернбулл полез на меня с ножом, я бы опять пристукнул его лопатой.

— На твоем месте каждый бы так сделал, — сказал Мьюли.

Проповедник не отводил глаз от костра, и в сгущавшейся темноте его высокий лоб казался совсем белым. Огненные блики играли на его жилистой шее. Он сидел, обняв колени, и похрустывал костяшками пальцев.

Джоуд бросил в огонь объедки, облизал пальцы и вытер их о брюки. Он поднялся, взял с крыльца бутылку с водой, сделал маленький глоток и, прежде чем сесть, передал бутылку проповеднику. Потом снова заговорил:

— Что меня больше всего мучило? То, что во всем этом нет никакого смысла. Когда корову убьет молнией или поля зальет разливом — тут особого смысла искать не станешь. Случилась беда, ну и случилась. Но когда тебя сажают под замок на четыре года, в этом должен быть какой-то резон. Человеку положено до всего добираться своим умом. Так вот, посадили меня в тюрьму, держали там четыре года, кормили. Как будто это должно или исправить меня, чтобы я не пошел во второй раз на преступление, или припугнуть так, чтобы впредь неповадно было… — Он помолчал. — Но если Херб или кто другой опять на меня полезет, я то же самое сделаю. Особенно если в пьяном виде. Вот над этой бессмыслицей и ломаешь себе голову.

Мьюли заметил:

— Судья говорил, ты потому так легко отделался, что Херб тоже был виноват.

Джоуд продолжал:

— В Мак-Алестере сидел один — бессрочник. Учился все время. Работал секретарем у надзирателя, переписку вел и все такое прочее. Умница, в законах смыслил. Я с ним однажды разговорился обо всем этом, — человек он был образованный, много книг прочел. Так он мне сказал: книги тут не помогут. Я, говорит, о тюрьмах все перечитал, и о прежних и о нынешних, и теперь еще меньше понимаю, чем раньше. Тут, говорит, такая неразбериха, что сам черт ногу сломит, и ничего с этим не могут поделать; а чтобы ввести какие-нибудь изменения, так на это ни у кого ума не хватает. Не вздумай, говорит, за книги засесть: во-первых, запутаешься еще больше, а во-вторых, перестанешь уважать правительство.

— Я и так его не уважаю, — сказал Мьюли. — Мы знаем только одно правительство — это те самые, кто на нас налегает и печется о своей «минимальной прибыли». Но я вот чего не мог понять: как это Уилл Фили согласился сесть на трактор да еще хочет здесь и дальше работать на той самой земле, которую пахал его отец. Покоя мне это не давало. Если б из других мест кого прислали, дело другое, а ведь Уилл здешний. Наконец решил: пойду спрошу его самого. Он прямо взбеленился. У меня двое ребят, говорит. У меня жена и теща. Им есть надо. Себя от злости не помнит. Я в первую голову о них думаю, говорит. А другие пусть сами о себе позаботятся. Ему, верно, стыдно было, вот он и обозлился.

Джим Кэйси смотрел на потухающий костер, и глаза у него были широко открыты, мускулы на шее вздулись. Вдруг он крикнул:

— Теперь знаю! Если есть во мне хоть капля разума, значит, я все понял. Прозрел! — Он вскочил и стал расхаживать взад и вперед, крутя головой. — Была у меня палатка. Народу по вечерам сходилось человек пятьсот. Давно это было, вы меня в те годы еще не знали. — Он остановился и посмотрел на них. — Помните? Я никогда не собирал деньги после проповеди, где бы ни проповедовал — в сарае, в поле.

— Никогда, что правда, то правда, — сказал Мьюли. — Наши так к этому привыкли, что их зло брало, когда другие проповедники ходили по рядам со шляпой. Что правда, то правда.

— Если предлагали покормить, я не отказывался, — продолжал Кэйси. — Брюки брал, когда от своих собственных оставались одни лохмотья, или пару старых башмаков, когда подошвы начисто сносишь. А в палатке было по другому. Иной раз собирал долларов десять, а то и двадцать. Только радости это мне не приносило. Тогда я бросил собирать, и как будто стало полегче. Теперь я все знаю. А вот словами это выразить, пожалуй, не смогу. Пожалуй, и пробовать не стану… Но, кажется мне, теперь проповедник найдет свое место. Может, я опять смогу проповедовать. Люди мыкаются по дорогам, одинокие, без земли, без крова. А если нет крова, надо дать им что-то взамен. Может быть… — Он стоял, глядя на костер. Мускулы у него на шее вздулись еще больше, отблески огня играли в глазах, зажигая там красные искорки. Кэйси стоял, глядя на костер, и взгляд у него был настороженный, словно он прислушивался к чему-то, а руки, всегда такие беспокойные, деятельные, сейчас медленно тянулись к карманам. Летучие мыши кружили в свете затухающего костра, и далеко в полях слышалось хлипкое курлыканье ночной птицы.

Том неторопливо полез в карман, вынул оттуда кисет и стал свертывать папиросу, не отводя глаз от углей. Он никак не откликнулся на слова проповедника, словно считая, что это личное дело Кэйси и вмешиваться в него не следует. Он сказал:

— По ночам лежишь у себя на койке и думаешь: вот вернусь домой — как это все будет? Дед и бабка, может, умрут к тому времени, может, еще ребятишки народятся. Может, нрав у отца будет не такой крутой. И мать отдых себе даст, работа по дому перейдет к Розе. Я знал, что перемены должны быть… Ну что ж, давайте устраиваться на ночевку, а завтра чуть свет пойдем к дяде Джону. По крайней мере, я пойду. А ты, Кэйси, как решишь?

Проповедник все еще стоял, глядя на угли. Он медленно проговорил:

— Пойду с тобой. А когда твои тронутся в путь, поеду с ними. Кто на дороге, с теми я и буду.

— Милости просим, — сказал Джоуд. — Мать всегда тебя почитала. Говорила: такому проповеднику можно довериться. Роза тогда была еще совсем маленькая. — Он повернулся к Мьюли: — А ты как? Пойдешь с нами? — Мьюли смотрел на дорогу, по которой они пришли. — Пойдешь, Мьюли? — повторил Джоуд.

— А? Нет. Мне идти некуда. Видишь, вон там свет прыгает вверх и вниз? Это, наверно, управляющий здешним участком едет. Значит, заметил наш костер.

Том посмотрел в ту сторону. Светлое пятно ползло вверх по дороге.

— А кому мы мешаем? — сказал он. — Посидели здесь, только и всего. Мы ничего плохого не сделали.

Мьюли хмыкнул:

— Как бы не так! Раз пришел сюда, значит, уже плохо. Нарушаешь чужие владения. Здесь оставаться никому нельзя. Меня уж два месяца ловят. Вот что: если это машина, пойдем в хлопок и там заляжем. Далеко можно не забираться. Пусть ищут! Пусть каждую грядку обшаривают. А ты лежи и не поднимай головы.

— Что это с тобой, Мьюли? — удивился Джоуд. — Ты раньше не любил в прятки играть. Злой был.

Мьюли не сводил глаз с приближающегося светового пятна.

— Да, — сказал он. — Был злой, как волк. А теперь злой, как ласка. Если ты охотишься за дичью, значит, ты охотник, — а охотники сильные. Такого не одолеешь. А когда охотятся за тобой самим — это дело другое. Ты уж не тот, не прежний. И силы в тебе нет. Злость, может быть, есть, а силы нет. За мной давно охотятся. Я теперь дичью стал. Подвернется случай, может, и подстрелю кого-нибудь из темноты, а чтобы кол выдернуть да замахнуться — этого больше не бывает. И нечего нам с тобой обманывать самих себя. Вот так-то.

— Что ж, иди прячься, — сказал Джоуд. — А мы с Кэйси перекинемся парой словечек с этой сволочью.

Полоска света была уже близко, она взметнулась в небо, исчезла и снова взметнулась. Все трое стояли и следили за ней.

Мьюли сказал:

— Когда за тобой охотятся, ты вот еще о чем думаешь — об опасности. Когда сам охотишься, этого и в мыслях нет, ничего не боишься. Ты ведь сам говорил: стоит только тебе в чем-нибудь провиниться — и крышка, отсидишь свой срок в Мак-Алестере до конца.

— Правильно, — согласился Джоуд. — Так мне было сказано. Но если остановишься здесь отдохнуть, переспишь ночь прямо на земле — разве в этом есть какая-нибудь провинность? Тут ничего плохого нет. Это не то же самое, что пьянствовать или дебоширить.

Мьюли рассмеялся:

— Вот увидишь. Посиди здесь, дождись машины. Может, это Уилл Фили, он теперь шерифский понятой. Он тебя спросит: «Ты зачем сюда пришел?» Ну, Уилл всегда был дурак дураком, значит, ты ему скажешь: «А тебе какое дело?» Он разозлится, заорет: «Проваливай отсюда, не то арестую». А ты не позволишь всякому Фили тобой командовать да покрикивать на тебя с перепугу. Он уже влип, надо как-то выпутываться, а ты тоже удила закусил, отступать и тебе не резон… А, черт, залечь между грядок куда проще, пусть разыскивает. И веселее, потому что они злятся, ничего не могут поделать, а ты лежишь себе да посмеиваешься. Попробуй поговорить с Уиллом или с другим начальником, они тебе покажут! Арестуют и вернут в Мак-Алестер еще на три года.

— Ты дело говоришь, — сказал Джоуд. — Что верно, то верно. Да уж больно не хочется плясать под их дудку. Пошел бы да и всыпал этому Уиллу.

— Он с винтовкой, — сказал Мьюли, — будет стрелять — шерифскому понятому можно. Значит, или он тебя убьет, или ты его, если отнимешь винтовку. Пойдем, Томми. Ты так рассуждай: я спрячусь, они же в дураках останутся. Тут все дело в том, как это повернуть. — Яркие полосы света уткнулись теперь прямо в небо, и на дороге послышался ровный гул мотора. — Пойдем, Томми. Далеко не надо забираться, грядок за четырнадцать, за пятнадцать. Оттуда все будет видно.

Том встал.

— Правильно говоришь, что с тобой спорить. Этим ничего не выиграешь.

— Пошли. Вот сюда. — Мьюли обогнул дом и вывел их шагов на пятьдесят в поле. — Вот и достаточно, — сказал он. — Теперь ложитесь. Если свет направят сюда, опустите голову, только и всего. Мы еще посмеемся над ними. — Все трое растянулись на земле и оперлись на локти. Вдруг Мьюли вскочил, побежал к дому и, вернувшись через несколько минут, бросил на грядку пиджак и обувь. — Не то возьмут, чтобы в долгу не оставаться, — сказал он. Полосы света поднялись по откосу и уткнулись прямо в дом.

Джоуд спросил:

— Может, они с карманными фонарями пойдут искать? Эх, палку бы!

Мьюли хихикнул:

— Не пойдут. Говорю, я злой стал, как ласка. Уилл раз попробовал сунуться, а я его так огрел сзади! Свалился как подкошенный. Потом всем рассказывал, что на него пятеро насело.

 

5 из 47первая<…34567…> последняя

Как прикрепить проволоку, чтобы лозы росли вверх | Главная Руководства

Автор: Amelia Allonsy Обновлено 23 мая 2022 г.

Некоторые лианы имеют крошечные крепления или корешки, которые могут легко цепляться за всю стену и покрывать ее без какой-либо системы поддержки. Вьющиеся лианы, такие как жасмин (Jasminum spp.) и глициния (Wisteria spp.), требуют ряда вертикальных и горизонтальных опор, чтобы покрыть стену, сообщает Sunset. Можно установить систему проволочных лагов и проволок, на которые можно будет накручивать неприкрепленные лианы, фактически не касаясь стены. Этот метод хорошо работает для деревянных и кирпичных наружных стен дома, но вы также можете адаптировать проект для блочных подпорных стен и заборов или прикрепить проволоку между стоячими столбами.

  1. 1.

    Протяните меловую линию вдоль стены на высоте около 12 дюймов от земли и защелкните линию, чтобы оставить меловую отметку. Проверьте меловую линию на уровень, прежде чем щелкать. Сделайте небольшую отметку каждые 2 фута по длине горизонтальной линии, чтобы отметить место для винтов с проушиной.

  2. 2.

    Отметьте вторую горизонтальную меловую линию на 6–12 дюймов выше первой меловой линии. Сделайте отметку через каждые 2 фута вдоль линии; отметки должны совпадать с отметками на первом уровне. Повторяйте этот процесс, делая дополнительные горизонтальные линии, пока не дойдете до верха стены.

  3. 3.

    Просверлите направляющее отверстие диаметром 1/4 дюйма в каждой отметке вдоль горизонтальных линий. Вкрутите проволочную проушину диаметром 5/16 дюйма или 3/8 дюйма, также называемую винтом с проушиной, в каждое направляющее отверстие. Начинайте проволочную петлю руками и затягивайте пассатижами. Отверстия винтов должны смотреть из стороны в сторону, а не вверх и вниз. При установке шурупов с проушиной в каменных стенах перед установкой шурупов необходимо сначала просверлить направляющие отверстия с помощью сверла по камню и забить пластиковые бетонные анкеры в каждом отверстии.

  4. 4.

    Измерьте расстояние от одного конца нижнего ряда до противоположного конца и отрежьте кусок проволоки из нержавеющей стали примерно на 18 дюймов длиннее этого измерения, сообщает Университет Перальта. Используйте прочную проволоку, например, 16-го калибра, или используйте прозрачную моноволоконную проволоку — леску — если вы предпочитаете более невидимую стену шпалеры.

  5. 5.

    Протяните провод через отверстия в шурупах с проушиной, двигаясь от одного конца к противоположному. Разделите лишнюю длину поровну, оставив 9дюймов проволоки, торчащей из двух внешних крючков с проушиной на каждом конце.

  6. 6.

    Сложите лишнюю длину на одном конце поверх крюка с проушиной так, чтобы лишняя длина была параллельна рабочей длине проволоки. Оберните дополнительную длину проволоки вокруг параллельной проволоки несколько раз, пока не закончится дополнительная длина.

  7. 7.

    Туго натяните дополнительный отрезок проволоки на противоположном конце ряда, пока не уберете все провисания, сложите его над крюком с концевой проушиной и туго оберните вокруг бегущей длины проволоки. Повторите то же самое с оставшимися горизонтальными рядами винтов с проушиной.

  8. 8.

    Привяжите лианы к проволоке мягкой бечевкой, когда они станут достаточно длинными, чтобы достать до нижней проволоки, не натягивая. Обрежьте кончик лозы, чтобы стимулировать ветвление. Привяжите конец к более высоким рядам проволоки по мере роста лоз.

    Вещи, которые вам понадобятся

    • MOLK LINE

    • Уровень

    • Измерительная лента

    • Маркер

    • . 0007

      1/4-дюймовый бит бурового отверстия

    • 5/16-дюймовый или 3/8-дюймовый диаметр. (необязательно)

    • 16-го калификации из нержавеющей стали

    • Прозрачный провод моноволокна

    • Проволочные резинки

    • Soft Twine

    СОВЕТ
    5559

    , просто установите винты с проушиной на передней поверхности стоек с тем же интервалом по вертикали, что и при установке винтов на стене. Если вы хотите создать живой забор без установки панелей ограждения, вы можете установить столбы забора на расстоянии 10 футов друг от друга, вкрутить шурупы с проушиной в лицевые стороны столбов и прикрепить провода к шурупам.

    Со временем провод может ослабнуть. Оберните бегущую часть проволоки несколько раз вокруг одного из винтов со средней проушиной, чтобы усилить натяжение проволоки.

    Жасмин и глициния морозостойки в зонах устойчивости растений Министерства сельского хозяйства США с 6 по 11 и с 4 по 9 соответственно.

Каталожные номера

  • Закат: поддержка лозы глицинии
  • Университет Перальты: введение в технологию, преимущества и дизайн Green Walls

Наконечники

  • Если вы хотите прикрепить провода к деревянному забору, просто установите винты с проушиной на переднюю поверхность стоек с таким же расстоянием по вертикали, как при установке винтов на стену. Если вы хотите создать живой забор без установки панелей ограждения, вы можете установить столбы забора на расстоянии 10 футов друг от друга, вкрутить шурупы с проушиной в лицевые стороны столбов и прикрепить провода к шурупам.
  • Провод со временем может ослабнуть. Оберните бегущую часть проволоки несколько раз вокруг одного из винтов со средней проушиной, чтобы усилить натяжение проволоки.
  • Жасмин и глициния морозостойки в зонах устойчивости растений Министерства сельского хозяйства США с 6 по 11 и с 4 по 9 соответственно.

Писатель Биография

Бывший декоратор тортов и конкурентоспособный садовод, Амелия Эллонси чувствует себя как дома на кухне или с руками в грязи. Она получила степень бакалавра в Университете Западной Вирджинии. Ее работы были опубликованы в San Francisco Chronicle и на других веб-сайтах.

Праздничный венок своими руками и интервью с Foxgloves & Glory

Этот пост написан нашим менеджером по связям с общественностью в Великобритании Лизой! Следите за ее новостями в Instagram @freepeopleuk!

Всякий раз, когда мы проводим мероприятия в нашем салоне в Лондоне и нам нужны красивые свежие цветы для идеального завершающего штриха, первым человеком, к которому мы обращаемся, является прекрасная Виктория Кларк. Она умеет складывать цветы с такой любовью, что невозможно не улыбнуться. Виктория уволилась с работы 12 месяцев назад, чтобы стать флористом и открыть собственный бизнес «Фоксглавс и Глори», и она не оглядывалась назад. Всегда очень занятая, но тем не менее она всегда влетает в выставочный зал, выглядя только гламурно, с видом спокойствия и счастья в ней!

Ее страсть к цветам заразительна, и она всегда дает самые лучшие советы и советы, поэтому мы попросили ее прийти и дать нам урок о том, как сделать праздничный венок в домашних условиях. Ознакомьтесь с ее учебным пособием ниже и обязательно прокрутите страницу, чтобы прочитать наше интервью с этим потрясающим флористом!

Материалы:

ОАЗИС , плющ и сосна потрясающе смотрятся вместе.

Ягоды. Я использовала калину и перец, но почему бы не взять шиповник или ягодный плющ, оба прекрасно смотрятся в венках.

Суккуленты – подготовьте, удалив всю почву и корневой ком и проткнув основание палкой (идеально подходят деревянные шпажки для барбекю), чтобы они хорошо закрепились.

Сушеные головки гортензии — я собрал их в своем саду и повесил вверх ногами над батареей на несколько дней, пока они не стали хрустящими.

Сусальное золото — я сам покрыл эти листья золотым, но не ограничивайтесь традиционными праздничными цветами — яркие неоновые оттенки на фоне зелени выглядят безумно.

Прежде всего, вам нужно замочить основу венка примерно на 10 минут. Это гарантирует, что вся ваша листва останется очень бодрой в течение всего сезона. Пока он замачивается, вы можете начать готовить листву и ягоды, разрезав стебли на кусочки длиной около 4 дюймов, убедившись, что на одном конце остается около 2 см голого стебля.


Работая в одном направлении, начните добавлять листву к основанию оазиса под небольшим углом. Я всегда работаю по часовой стрелке, сначала заполняя внешние края, а затем продвигаясь к середине. Как только вся основа будет покрыта зеленью (вы не захотите ничего добавлять, потому что она выглядит такой пышной!) можно приступать к украшению!


Я ОБОЖАЮ суккуленты в венках; их серебристо-фиолетовые тона удивительно смотрятся на фоне всей зелени. Отрежьте палку, к которой вы прикрепили плани, так, чтобы она была достаточно длинной, чтобы надежно сидеть в основании. Добавляя каждый суккулент под другим углом, как последний, вы создадите отличную форму.

Затем вы можете начать добавлять свои гортензии, поместив их между суккулентами и прикрепив их проволокой. Чтобы сделать булавку, просто сложите проволоку пополам и обрежьте концы так, чтобы длина булавки составляла около 2 дюймов. Поместите булавку прямо через головку гортензии и вставьте в оазис. Обычно я делаю это 2 или 3 раза, чтобы убедиться, что они не двигаются.


Ягоды великолепно держатся в венках. Они добавляют твердую текстуру и легко готовятся и добавляются. Расставьте их вокруг венка маленькими или большими группами, убедившись, что они плотно прилегают (возможно, вам придется приколоть перчинки, так как их ветки могут быть ломкими, но дополнительные усилия того стоят)


Наконец-то немного золота! Эти золотые листья являются идеальным завершающим штрихом и работают лучше всего, когда их добавляют так, чтобы торчали только кончики. Чтобы повесить венок, проденьте ленту или полоску винтажной ткани через венок и завяжите его неплотным узлом. Или, в качестве альтернативы, вставьте свечу в центр стола и используйте ее в качестве украшения стола для праздничного застолья!

Когда вы начали интересоваться миром цветов?
Навсегда! Я вырос на ферме, и на ней у моей бабушки был самый красивый огород. Мои самые ранние воспоминания связаны с тем, как я бегаю по нему, собирая цветы, чтобы моя мама поместила их в свою коллекцию старинных чайников и мармеладных горшков. Теперь у меня есть эти горшки, и я использую их для мероприятий.

Когда и как вы начали свой бизнес?
Я начал свой бизнес в прошлом году после прохождения курса повышения квалификации. Несколько моих друзей попросили меня украсить их свадьбы, и это просто росло как снежный ком из уст в уста и изумительных социальных сетей. Это были самые невероятные 12 месяцев, и я не могу дождаться, чтобы увидеть, что будет дальше.

Что вы узнали о себе после создания «Фоксглавс и Глори»?
То, что я могу находить вдохновение во всем и во всем — часто до крайности, мне приходится постоянно обуздывать свои идеи!

Как проходит ваш обычный день?
Ну, это начинается очень рано, обычно около 4 утра, чтобы я мог добраться до цветочного рынка, чтобы купить/разместить свои заказы. Я жаворонок, поэтому мне нравится рынок, и я люблю проводить хотя бы пару часов, просматривая запасы и разговаривая со своими поставщиками о том, что у них будет на этой неделе. На обратном пути я часто захожу и проверяю свои установки — сейчас Рождество, поэтому я постоянно проверяю, достаточно ли воды на моих деревьях и не нужна ли моим гирляндам дополнительная листва. Затем я вернусь в свою студию дома и начну готовить свои ежедневные заказы и планировать логистику для любых предстоящих мероприятий. Я больше руководитель проекта, чем флорист, если бы я могла целыми днями просто играть с цветами, я бы пребывала в постоянном состоянии эйфории! Затем мои дни делятся поровну между доставкой, ответами на электронные письма, заказом фрилансеров и цитированием вакансий. Обычно я устраиваю вечерние мероприятия, но в редкий выходной вечер мы с парнем отправимся в местный паб, чтобы спланировать ремонт в нашем доме и запланировать нашу свадьбу в следующем году!

Какой лучший совет вам когда-либо давали?
Сконцентрируйтесь на своем продукте, а все остальное приложится.