Обществознание общество и человек егэ: Человек и общество. ЕГЭ по обществознанию

Человек и общество. ЕГЭ по обществознанию

Человек и общество. ЕГЭ по обществознанию

Теория раздела ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО для подготовки к ЕГЭ по обществознанию.

1.1 Природное и общественное в человеке.
Теории происхождения человека
Человек как биосоциальное существо
Отличия человека от животного
Индивид, индивидуальность, личность
Факторы формирования личности

1.2 Мировоззрение, его виды и формы
Духовный мир человека. Ценности
Мировоззрение человека. Виды и формы

1.3 Виды знаний
Процесс познания человеком мира. Чувственное и рациональное познание
Виды познавательной деятельности
Самопознание
Виды и формы знаний

1.4 Понятие истины, её критерии
Понятие истины. Виды истины.
Критерии истины

1.5 Мышление и деятельность
Понятие «мышление». Виды мышления
Мыслительные операции
Сознательное и бессознательное
Понятие деятельности. Структура деятельности.

Способности, задатки, талант, гениальность
Виды деятельности человека

1.6 Потребности и интересы
Биологические, социальные и духовные потребности. Интересы человека.

1.7 Свобода и необходимость в человеческой деятельности. Свобода и ответственность
Понятия свобода и необходимость. Свобода и ответственность.

1.8 Системное строение общества: элементы и подсистемы
Понятие «общество». Виды и функции общества. Науки об обществе
Общество как система
Природа и общество
Формационный и цивилизационный подход
Сферы жизни общества (подсистемы)
Общественные отношения и их виды

1.9 Основные институты общества
Социальные институты. Их признаки, функции, виды

1.10 Понятие культуры. Формы и разновидности культуры
Понятие «культура». Материальная и духовная культура
Формы культуры: элитарная, народная, массовая
Разновидности культуры: субкультура и контркультура

1. 11 Наука. Основные особенности научного мышления. Естественные и социально-гуманитарные науки
Понятие науки. Функции науки. Классификация наук.
Научное познание: методы, уровни, особенности, формы и виды.

1.12 Образование, его значение для личности и общества
Образование, образованность, самообразование. Функции образования

Система образования в РФ и тенденции развития образования в РФ.

1.13 Религия
Понятие религии, ее роль в жизни общества. Функции религии.
Мировые и национальные религии
Религия в России: РФ как светское государство

1.14 Искусство
Понятие «искусство». Виды и формы искусства

1.15 Мораль
Понятия «мораль» и «нравственность»: категории морали, функции морали.
Моральные нормы, принципы и санкции

1.16 Понятие общественного прогресса
Понятие общественного прогресса. Функции и виды прогресса
Критерии общественного прогресса

1.17 Многовариантность общественного развития (типы обществ)

Типы обществ: традиционное, индустриальное, информационное

1. 18 Угрозы XXI в. (глобальные проблемы)
Процесс глобализации: его сущность, причины и последствия
Глобальные проблемы человечества. Причины их появления и сущность
Пути решения глобальный проблем

СОЦИАЛТЬЮТОРС © 2022 Подготовка к ЕГЭ и ОГЭ по обществознанию Все права защищены

Сотрудничество

Человек, природа, общество

Если природа — это естественная среда обитания человека, то можно сказать, что материальны мир — это единство природы и общества.

Понятие «природа» имеет два основных значения:

• это весь естественный окружающий мир, те. вселенная;
• среда обитания человека и общества (биосфера).

Выделим основные отличия общества от природы:

• создает культуру;
• развивается под влиянием деятельности людей.

Отличия природы от общества:

• способна развиваться независимо от человека;
• обладает своими законами, не зависящими от воли и желаний людей.

Природа и общество взаимодействуют друг с другом. Это взаимодействие может быть двух типов:

• Позитивное (гармоничное, положительное).

Например, создание заповедников, охрана редких видов животных и растений, создание естественных условий для жизни человека (воздух, вода и пр.)

• Негативное (конфликтное, отрицательное).

Допустим, загрязнение вод Мирового океана, стихийные бедствия (ураганы, землетрясения, цунами и др.)

Сходство общества и природы — являются динамическими системами.

Из этой схемы следует общепринятое в обществознании определение общества:

Общество — это обособившаяся от природы, но тесно связанная с ней часть материального мира.

Следует заметить, что обособившаяся, но не отделившаяся, так как общество и природа неразделимы. Из схемы видно, что человек является и частью общества и частью природы.  

Воздействие общества на природу

Общество взаимодействует с окружающей его природной средой. Основой этого взаимодействия является потребление природных ресурсов, воздействие на природу. С каждым днем возрастает уровень этого воздействия: прогресс науки и техники вызывает еще большую потребность полезных ископаемых; демографический рост населения также влияет на увеличение потребления природных ресурсов.

Влияние природы на общественные процессы

Природа тоже воздействует на общество, предоставляя ему благоприятные или неблагоприятные условия для жизни и развития. Природа всегда оказывала огромное влияние на становление и формирование общественных отношений. Вспоминая историю древнего мира, мы знаем, что люди селились на берегах рек. Также принято считать, что государство в Египте появилась из-за необходимости строительства ирригационной системы. Очевидно, что вид деятельности, культура, традиции и обычаи народов зависят от природной среды регионов проживания.  

Но не всегда результаты взаимодействия природы и человека бывают благоприятными. С одной стороны природные катаклизмы могут уничтожить человечество или нанести ему серьёзный урон, с другой стороны грубо вторгаясь в природу человечество, наносит ей невосполнимый ущерб. Так, если изначально отношения человека и природы представляли собой взаимное воздействие друг на друга (человек сильно зависел от природы и извлекал для себя питание, орудия труда и быта), то по мере становления общества, государства, научно-технической революции возможность природы влиять на человека уменьшилась, а влияние человека на природу возросло. Природа стала рассматриваться человеком уже не как самостоятельная реальность, а как сырьевой источник для удовлетворения потребностей, что привело к появлению глобальных проблем.

Таким образом, главная проблема и опасность современного антропогенного воздействия заключается в несоответствии безграничных потребностей человечества и почти безграничных научно-технических возможностей влияния на природу и ограниченных возможностей самой природы.

Антропогенное воздействие — это все формы воздействия человека на окружающую природу.

Исследование человека: образ человека в социальных науках

Рейнхард Бендикс, адъюнкт-профессор социологии Калифорнийского университета в Беркли, исследует здесь, возможно, самые основные и значимые предположения, лежащие в основе работы в социальных науках. , или в любой другой интеллектуальной дисциплине: образ человека в сознании ученого или ученого, — ибо именно в терминах этого образа он выбирает свои проблемы, решает, как ему работать, формулирует свои выводы и определяет, кому он должен обратиться к ним. Г-н Бендикс открывает этот широкий вопрос для обсуждения; мы надеемся, что другие последуют за нами.

_____________

 

Социальные науки сегодня разрывает парадокс. Утверждаются одновременно два противоречивых взгляда на природу человека. С одной стороны, нам говорят, что возможно узнать и понять все больше и больше о природе человека и общества, чтобы человек мог использовать этот растущий объем знаний и теорий для улучшения своего положения, уменьшения несчастья и бедности и увеличить радость и полноту жизни. С другой стороны, современная общественная наука учит нас рассматривать человека как порождение своих влечений, привычек и социальных ролей, в поведении которого разум и выбор не играют решающей роли. Соответственно, попытки человека приобрести знания о себе и обществе и использовать эти знания наталкиваются на непреодолимые препятствия; люди считаются неспособными достичь объективного знания или руководствоваться им.

Конечно, социологи не часто придерживаются любой из этих позиций в такой смелой форме. Большинство из них тяготеют к какому-либо компромиссу, когда у них есть возможность подумать о более широких последствиях своих дисциплин. Иногда подчеркивается вера в массовое образование, в котором общественным наукам отводится главная роль; это подразумевает, что все люди способны в какой-то мере руководить своими действиями, используя свои рациональные способности. В настоящее время более популярным решением дилеммы является позиция, согласно которой некоторые люди рациональны, а большинство — нет; и что немногие могут использовать свои знания на благо многих.

Несмотря на такие практические компромиссы, парадокс остается, и поднятые вопросы все еще требуют изучения. Может ли разум управлять поведением человека? Разве только небольшая элита способна руководствоваться разумом? Должны ли элиты манипулировать огромными массами людей ради их же блага? Как мы можем расширить роль разума в человеческих делах? В отсутствие ответов на эти вопросы мы остаемся в неопределенности относительно будущего социальных наук. Предлагают ли обществоведы повысить роль разума в управлении каждым человеком своей судьбой и человеческими делами в целом? Или они предлагают расширить знания, которыми обладает элита, относительно манипулирования и контроля над массой неразумных? Один взгляд на природу человека логически привел бы нас к первому пути; другой потребовал бы, чтобы мы взяли второй. Нет более важной задачи, стоящей сегодня перед социальными науками, чем определить, каким «образом человека» они должны руководствоваться.

_____________

 

Как ни странно, эти две противоположные точки зрения проистекают из одного и того же источника: трехсотлетней попытки определить пределы и силу разума в управлении природой и человеческими делами.

В 17 и 18 веках людей вдохновляла вера в человеческий разум и человеческую способность к совершенствованию. Погруженные в богословские традиции, они полагали, что Бог, создав упорядоченную вселенную, наделил человеческий интеллект способностью ее постигать. Понять законы природы означало возможность управлять силами природы. И казалось логичным сделать вывод, что то же самое может быть верно и для общества.

Классическое выражение этому взгляду дал Фрэнсис Бэкон. Ему казалось очевидным, что знание, накопленное при правильном использовании разума, всегда будет ценным для человечества. «Человеческое знание и человеческая сила встречаются в одном; ибо если причина неизвестна, не может быть произведено и следствие». Люди должны остерегаться «преднамеренного и искусственного отчаяния, которое перерезает сухожилия и подстегивает трудолюбие. . . все из-за жалкого тщеславия внушать, что все, что еще не открыто и не понято, никогда не может быть открыто и понято в будущем».

Бэкон применил свой взгляд на знание к изучению природы; философы эпохи Просвещения, такие как Дидро, Гольбах и Гельвеций, применяли его к изучению общества. Применяя к социальным вопросам веру Бэкона в способность человека приобретать и использовать знания, эти философы принимали как должное то, что с тех пор стало менее определенным. Считалось, что не только ученые или ученые, но и всех человек способны использовать научные знания для контроля над природой. Поэтому, разрабатывая науку об обществе, философы Просвещения обратили свое внимание на разработку способов, с помощью которых все люди могли бы быть обучены управлять силами общества. Они верили, что образование рассеет предрассудки, заменит невежество и позволит людям действовать рационально в человеческих делах. Действуя в рамках этой традиции, например, Джефферсон отводил образованию центральную роль в своих надеждах на американскую демократию.

_____________

 

Карл Маркс бросил вызов взглядам Просвещения по обоим этим пунктам: он отрицал, что знания достаточно, чтобы перенаправить общество, и что человеческий разум может быть открыт для рассуждений просто посредством образования. Приняв этот вызов, он стал основоположником одного из основных направлений современной социальной науки.

Маркс был, конечно, не первым, кто поставил под сомнение роль знания в обществе, и не он был первым, кто показал искажающее влияние, которое личный интерес может иметь на наше отношение к человеческим делам. Предыдущие авторы сомневались в осуществимости рационального общественного порядка, и многие показали, как личные интересы приводят к предвзятости и предубеждениям в социальной мысли. Но, по мнению Маркса, роль идей в обществе и влияние личных интересов на идеи приобретают первостепенное значение. Для него содержание человеческой истории состояло в серии классовой борьбы, а представления об обществе снабжали соперничающие классы арсеналом символов (идеологий), с помощью которых они могли сражаться друг с другом. С этой точки зрения, каждая идея была вовлечена в эту борьбу и либо преднамеренно затемнялась, либо — если ее анализировать как идеологию — непреднамеренно раскрывала определенные аспекты общества. .

Отношение Маркса к человеческим идеям и человеческой рациональности было в основном скептическим. И все же Маркс не был безнадежен. Он предпринял героическое усилие, чтобы рассматривать человеческий разум как созидательную силу в истории человечества, и считал, что идеи в двух важных аспектах избавлены от искажений, порожденных классовой борьбой.

Во-первых, он считал, что существует способ, с помощью которого люди могут преодолеть свои классовые идеологии и заставить их подчиниться разуму. Они поступят так, когда социальные условия (т. е. классовая борьба), приведшие к возникновению этих идеологий, радикально изменятся. В бесклассовом обществе, в отсутствие человеческих страданий и человеческой эксплуатации, люди смогли бы увидеть и понять общество таким, каким оно было на самом деле; у них было бы совершенное понимание законов социальной жизни, и, подчиняясь этим законам, они испытали бы полную свободу сознательного управления силами общества.

Во-вторых, Маркс полагал, что еще до появления этого будущего общества, пока человечество еще находилось в периоде капитализма, будут некоторые люди (как, например, Маркс), которые, достигнув «преждевременного» научного знания своего общества, не хотели бы, чтобы их понимание ограничивалось классовым интересом: «. . . Во времена, когда классовая борьба близится к решающему часу, процесс разложения. . . в старом обществе принимает такой вопиющий насильственный характер, что небольшая часть господствующего класса отделяется от себя и присоединяется к революционному классу, к тому классу, который держит будущее в своих руках. . . . Часть буржуазных идеологов (в особенности) поднялась до теоретического осмысления исторического движения в целом». ( Коммунистический манифест.` )

Марксова критика человеческого разума, таким образом, направлена ​​в конечном счете на усовершенствование разума. Исследуя многочисленные способы, которыми классовый интерес превращает социальную мысль в апологию вещей, как они есть, он все же был уверен в своей способности разглядеть этот обман и полагал, что некоторые «буржуазные идеологи» поначалу и массы трудящихся впоследствии увидят и это. При всем своем глубоком понимании злоупотребления «знанием» в обществе он все же считал, что человек может использовать знание для улучшения своего положения.

_____________

 

Это убеждение разделял другой мыслитель, оказавший огромное влияние на современные общественные науки, Зигмунд Фрейд. Если Маркс ставил под сомнение значение идей вне зависимости от материальных интересов и действий людей, то Фрейд ставил под сомнение их значение вне связи с индивидуальными стремлениями и эмоциями. Идеи и действия индивидуума имеют смысл с точки зрения Фрейда только тогда, когда мы рассматриваем их в контексте личной истории человека. Каждый человек стремится увеличить удовольствие и избежать боли; удовольствие и боль воспринимаются как строго органические телесные переживания, и наиболее фундаментальным инстинктом, вокруг которого они вращаются, является секс. Идеи, научные исследования, художественные творения — словом, все интеллектуальные усилия человека — могут быть проанализированы как продукты психосексуальной истории жизни мыслителя. А поскольку, по определению, эти действия приносят меньше удовольствия, чем прямое удовлетворение наших инстинктивных влечений, мужчины создают культуру ценой сексуального отказа и сексуальной фрустрации.

Это кажется еще более скептическим взглядом на ценность интеллектуальных усилий человека, однако Фрейд никоим образом не призывал к отказу от замещающих удовольствий (или сублимации). Скорее, он надеялся, что человек станет счастливее в своем отказе от инстинктивных удовольствий за счет дальнейшего расширения разума; там, где отречение было бессознательным и приводило к мучениям, теперь оно должно было быть совершено в полном свете разума и сделаться безвредным или, по крайней мере, управляемым. Надеясь на психологическое улучшение личности, Фрейд отводил важную роль человеческому разуму. Когда пациента принимают на лечение в рамках психоаналитической терапии, его предупреждают, что анализ требует больших затрат времени и средств и что эмоциональные требования, которые будут предъявляться к нему, будут суровыми. Но как только пациент принят, успех его лечения зависит от его способности использовать свое рациональное понимание происхождения его нынешних эмоциональных трудностей. Таким образом, психоанализ стоит на стороне улучшения человека с помощью разума, как бы ни был силен его акцент на силе органических влечений и на относительной слабости человеческого интеллекта. При благоприятных обстоятельствах считается, что человек способен оценить свою личную историю и изменить свою личную жизнь на основе этой оценки. Безусловно, психоаналитическая терапия ни в коем случае не является чисто рациональным процессом со стороны пациента; но конечный продукт — разумное существо.

_____________

 

Маркс и Фрейд способствовали разрушению существовавшей в 18 веке веры в человеческий разум и способность к совершенствованию. Однако, как мы уже говорили, они не утверждали, что рассуждения совершенно бесполезны или что усовершенствование недостижимо. Знанию или разуму, соглашались они, сильно мешают человеческие интересы и личные эмоции; в той мере, в какой они продемонстрировали это, «знание» часто оказывается менее «объективным», чем считали люди. Маркс и Фрейд не полностью разделяли веру Бэкона и Просвещения в то, что «человеческое знание и сила сливаются воедино». Тем не менее, несмотря на это понимание, они были уверены, что некоторые люди могут достичь объективных знаний о человеке и истории и что научные знания немногих в конечном итоге принесут пользу многим. Их ограниченный оптимизм привел к компромиссу, сочетавшему веру в интеллект многих с убежденностью в том, что при нынешних обстоятельствах лишь немногие способны освободить человеческое понимание от искажений, возникающих в результате его увлечения групповыми интересами и индивидуальными интересами. эмоция.

С тех пор социологи в целом отошли от этой компромиссной точки зрения. Они обязаны Марксу и Фрейду глубоким пониманием обусловленной природы стремления человека к знанию. Но они также пошли дальше них, отказавшись от веры в то, что все люди обладают общей способностью рассуждать и разумно действовать либо сейчас, либо в будущем.

Представление Маркса о том, что идеи укоренены в личных интересах и социальных действиях, вырванное из контекста его философии истории, стало означать, что любая идея должна вводить в заблуждение, любое утверждение должно быть ложным, когда его говорящий или пишущий представляет группа по интересам. И предполагая, что идеи человека не имеют никакого значения вне его действий и интересов, эти современные интерпретации Маркса мало заботятся об «абстрактном» значении идей, которые выражает человек. Вместо этого они озабочены тем, чтобы узнать, кто его друзья и как его идеи подрывают положение его врагов. Это можно было бы назвать «классической теорией истины». Содержание утверждения исследуется с точки зрения того, одобряет или осуждает его источник. ¹

И на каждую идею, дискредитированную идентификацией с группой интересов, есть другая, которую не воспринимают всерьез, потому что она «эмоционально предвзята». Это можно назвать «теорией истины с покерфейсом». Чтобы найти «истинный» смысл идеи, нам нужно спросить, а не «Что он сказал?» но «Почему он это сказал?» Таким образом, только человек, который может сохранять невозмутимое выражение лица, говоря возмутительную ложь, имеет шанс избежать этого расследования его мотивов. Ибо мотивы человека сразу становятся подозрительными, когда он показывает, что его эмоции глубоко связаны с идеями, которые он выражает. ²

Но как только мы судим о том, что говорит человек, по тому, кто его друзья, нам нужно думать о нем больше не как о человеке, а только как о члене его группы. И если о человеке судят с точки зрения его предполагаемых мотивов, то, что он говорит, есть. перестает быть важным, и «вербализация» становится «всего лишь» поверхностным проявлением его подсознания. Таким образом обесценивается разум и попытки разума.

Эти вульгаризации оказали глубокое влияние на современный образ человека, и особенно на образ человека в социальных науках. Чтобы перейти от Маркса и Фрейда к позициям, занимаемым сегодня социальными науками, требуется всего лишь короткий шаг: это просто отказ от остаточной надежды на управление людьми с помощью их рациональных способностей, которую позволяли себе Маркс и Фрейд.

_____________

 

Но разве не правда и то, что сегодня вера в науку сильнее, чем когда-либо прежде? Было бы предпринято так много исследовательских проектов, если бы те, кто их инициировал, не верили, что сделанные выводы приведут к большему человеческому счастью? И действительно, сегодня большинство социологов считают себя истинными наследниками 18-го века и по-прежнему верны его вере в разум и человеческую способность к совершенствованию.

Но я думаю, что они обманули себя. Я считаю, что 9Вера 0003 в науку заменила прежнюю веру в разум.

Каково содержание этой веры в науку и чем она отличается от прежней веры в разум? Современные социологи считают, что экономические интересы и традиционные верования, эмоции и культурные условия искажают наше понимание. Они больше не верят, что люди могут избавиться от этих препятствий на пути к ясному мышлению: только ученые могут . Социологи убедились в укоренившейся иррациональности многих, и их собственная работа постоянно демонстрирует им, насколько трудно — даже для эксперта — достичь объективности. Их более глубокое знание ошибочности человеческого разума, которое само по себе является продуктом современной социальной науки, приводит многих социологов к признанию неизбежной непреодолимой пропасти между ними и общественностью в целом. Они утверждают, что есть только один способ избежать последствий иррациональности: применение научного метода. И этот метод может эффективно использоваться лишь немногими специалистами. Исследования выявили множество препятствий для понимания среди массы мужчин. Поэтому социологи сегодня меньше озабочены улучшением понимания массы людей, а больше сосредоточены на обеспечении объективности своих собственных практик. Это они делают с помощью специфических приемов: предварительного тестирования анкет, случайной выборки, расчета стандартных ошибок и т.д.

Опасность этой позиции состоит в том, что социологи, стремясь быть объективными или научными, рискуют потерять перспективу в отношении целей своего знания. Эта опасность присутствует, в одной форме, везде, где социологи уклоняются от обсуждения вопросов (например, касающихся целей социальных наук), ответы на которые должны оставаться предварительными и непроверенными. Если единственный путь достижения понимания определяется научным методом, и если этот метод доступен лишь немногим экспертам, то вера в разумность всех людей фактически отпадает. Вместо того чтобы пытаться сделать людей более рациональными, современные социологи часто довольствуются тем, что просят их довериться социальной науке и принять ее открытия. Если люди сделают это, они, по-видимому, поставят себя на безопасную и надежную почву и освободятся от предубеждений, даже если они не смогут участвовать в исследовании, ведущем к знанию, и поэтому останутся в неведении относительно предпосылок и фактов, на которых оно основано.

Неизбежно, что с методами исследования в социальных науках трудно обращаться и столь же трудно объяснить в короткие сроки, и это должно было до некоторой степени оттолкнуть социолога от публики: поэтому, говоря о последствиях социальных веру ученого в науку, мы не имеем в виду его потребность в использовании технических средств. Однако социологи также делают из своей веры в науку вывод о том, что социологи должны служить инструментами гражданской (или иной) власти, кем бы они ни были. Этот поразительный вывод, ясно выраженный в книге Александра Лейтона «9». 0003 Человеческие отношения в меняющемся мире (Dutton, 1949) — это, как мы можем видеть в книге Лейтона и других источниках, явный результат веры в то, что социальные науки как науки должны играть ведущую роль в решении наших социальных проблем. . Ибо если мы полагаем, что они должны играть эту роль как наука, то есть как инструменты, а не как средства, с помощью которых люди в целом могут стать более рациональными, как считали более ранние социологи, то мы можем только заключить, что современный социолог должен ограничиться сам к изучению фактов, имеющих отношение к реализации политики, а не предлагать сами политики; это его долг как ученого, свободного от ценностей, и делать больше вредит его науке. Но далее, чтобы получить материальную поддержку, необходимую для расширения социальных наук как наука — а это расширение, по мнению социолога, также означает неизбежное улучшение условий человечества, — социолог должен заручиться поддержкой деятеля. И как он может сделать это, как не убедив делового человека, что его работа сулит больший успех в сознательном манипулировании общественными силами и «массовым сознанием»?

Таким образом, начиная с вековой веры в освобождающую силу знания и разума, социологи в конечном итоге становятся главными героями нейтральной социальной науки, которая будет способствовать манипулированию социальными силами и населением в целом, независимо от того, кто это делает. манипуляции и с какой целью. Стремясь сделать социальные науки более научными, социологи убеждают других и самих себя в том, что развитие человечества тождественно развитию научного знания — с их научных знаний.

В результате социологи часто стали меньше заботиться о том, как используются их знания, чем о том, совместимо ли это использование с дальнейшим развитием социальных наук. Они подчеркивают, что необходимо сделать все, чтобы убедить политиков в том, что им следует использовать социальные науки, а проблемы для исследования часто выбираются таким образом, чтобы продемонстрировать политическому лидеру или администратору полезность или научную строгость социальных наук.

Наиболее поразительным событием в этом отношении является усиление роли фондов и уменьшение значения университетских ученых. Внешняя причина этого сдвига, конечно, финансовая, но уместен вопрос, не подорвет ли выделение крупных сумм руководителями фондов независимое суждение отдельного социолога относительно того, что он считает важным. Известны случаи, когда на кафедру университета выделялись большие средства не потому, что кафедра, а потому, что фонд хотел выделить определенную область исследований. Отдельные социологи были более или менее постоянно отвлечены от своих первоначальных исследовательских интересов просто потому, что они не устояли перед искушением средств, которые были доступны для других проектов.

_____________

 

Около тридцати лет назад Макс Вебер затронул этот вопрос о значении науки в своей лекции «Наука как призвание». Вебер заявил, что социальные науки могут служить трем целям. Это может позволить нам контролировать силы общества, обеспечивает подготовку будущих социологов и обеспечивает интеллектуальную ясность.

Показателем того, насколько быстро в последние годы исчезло кредо 18-го века, являются только первая и вторая из этих целей. Поколение назад Вебер считал «интеллектуальную ясность» одной из важнейших целей социальных наук. Пройдя обучение по ним, отдельный гражданин научится оценивать альтернативные варианты действий в свете знания их условий и последствий. Вебер считал, что это достойная цель социальных наук, даже если часто обнаруживалось, что они не имеют никакой другой очевидной социальной полезности. Тем не менее, большинство вводных курсов по различным социальным наукам не содержат доказательств того, что интеллектуальная ясность по-прежнему является целью и сегодня. Наоборот, эти курсы создают впечатление, что они предназначены для будущих специалистов, а не для тех, кто ищет ясности в социальных и политических вопросах. Как подтвердит беспристрастное изучение вводных учебников, к учащимся относятся как к подающим надежды экспертам, что во многих случаях делает их бедными гражданами. Роберт К. Мертон в предисловии к недавнему тексту ( Sociological Analysis , Logan Wilson and William Kolb, Harcourt, Brace; 1949) отмечает, что в последние годы в учебниках по социологии акцент сместился с общего, полуфилософского «гуманитарного» подхода на акцент на методах и эмпирических исследованиях. Однако он не указывает на образовательные последствия этих изменений. ³

_____________

 

Таким образом, возникает серьезный вопрос, с которым мы все сталкиваемся: должны ли мы платить за большие технические ресурсы и утонченные исследовательские методы современной социальной науки бессознательным и некритическим подчинением интеллектуальных усилий господствующей социальные и политические силы нашего времени? Должны ли мы отказаться от разума для всех, чтобы получить науку для немногих и элиты? Должны ли мы отказаться от нашей веры в то, что все люди могут стать разумными, и вместо этого надеяться, что некоторые люди — сильные — научатся пользоваться техническими инструментами науки?

Каждый, кого волнует этот вопрос, ответит на него по-своему. На мой взгляд, главное требование состоит в том, чтобы каждый социолог лично осознавал связь между своим исследованием и социальными, политическими и моральными силами своего общества. Такое сознание может только усилить интеллектуальную целостность его работы. Она должна входить в его выбор исследовательских проблем везде, где это возможно. Обычно это интерпретируется как необходимость сделать свои ценности явными, поскольку они связаны с конкретными обсуждаемыми проблемами. Мы должны, однако, признать, что явного признания требуют не столько наши мнения о повседневных проблемах, сколько наши основные лежащие в основе допущения: наши убеждения относительно соотношения знания и человеческой силы, роли науки в обществе, положение интеллектуала в сообществе — вот те проблемы, которые мы должны прояснить для себя.

Нет ничего обязательно унизительного в такой работе, как анализ общественного мнения для рекламной компании, антропологическая полевая работа для колониального офиса или анализ ценовых тенденций для государственного учреждения, и когда эта работа полезна, мы можем быть вполне довольны — если больше ничего не задействовано. Но обществоведов выставляют в сомнительном свете, когда они заявляют, что их работа по найму является конечной целью всех исследований в области социальных наук, и когда в оправдание некоторых своих «чистых» работ они ссылаются на то, что то, что сейчас бесполезно, может или будет быть полезным завтра или послезавтра. было бы намного больше полезно в конечном счете — с точки зрения как науки, так и человечества — стоять на том основании, что наша человеческая жизнь обогащается достойными исследованиями в области социальных наук, что такие исследования являются признаком высокой цивилизации , которую стоит сохранить как неотъемлемую часть нашего поиска знаний, и что этот поиск свидетельствует о нашей непоколебимой вере в созидательные и обогащающие возможности человеческого разума. Я не утверждаю, что это «объективное» утверждение. Это скорее декларация личной веры в то, что в мире, раздираемом войнами нервов, оружия и слов, университеты являются институтами отстраненности, академический персонал которых может оказать важную услугу обществу, за которую они могут справедливо требовать признания. от сильных мира сего. Социологи, повторяю, должны твердо верить в разум, а не заниматься исключительно улучшением методов социального манипулирования. Это единственная позиция, достойная великих интеллектуальных традиций, наследниками которых они являются. Это также единственная позиция, соответствующая интеллектуальной защите от угрозы тоталитаризма извне и изнутри.

_____________

 

¹ Наиболее изощренное выражение этого взгляда содержится в книге Карла Мангейма « Идеология и утопия ». В последние годы он оказал влияние на литературу, рассматривающую историю идей как форму пропагандистского анализа. И красноречивые идеи, и вопиющая грубость этого подхода хорошо иллюстрируются в книге Карла Поппера «Открытое общество и его враги » (Принстон, 1950) и, с другой стороны, в книге Георга Лукача 9.0003 Исследования европейского реализма (Лондон, 1950). Подобная точка зрения вдохновила многих политологов, которые рассматривают политику с точки зрения «кто, что, когда и как получает».

² Психиатрический анализ идей подчеркивается в работе Элтона Мэйо о человеческих отношениях в промышленности. Тот же акцент содержится во многих работах, пытающихся понять идеи, занимавшие видное место в истории нации, с точки зрения «структуры национального характера». Эта литература была обобщена и критически исследована Отто Клинебергом, Напряженность, влияющая на международное взаимопонимание (Бюллетень 62; Нью-Йорк, Совет по исследованиям в области социальных наук, 1950).

³ Однако есть некоторые заметные образовательные тенденции, которые указывают на противоположное направление. Интересное обсуждение этой проблемы и некоторые поразительные предложения содержатся в книге Филиппа Франка « Современная наука и ее философия » (Harvard University Press, 1949). Аналогичный гуманистический акцент в учении о. социальные науки можно найти на вводных курсах, преподаваемых в Чикагском университете и в других учреждениях, где получил распространение так называемый «общий» подход к обучению.

Ресурсы по гуманитарным и общественным наукам | Базы данных и журналы

Ресурсы по гуманитарным и общественным наукам | Базы данных и журналы | Гейл

Исследуйте широкую тему гуманитарных и социальных наук, которые представляют собой дисциплину, которая включает изучение человеческого общества и социальных отношений. Однако в рамках этой дисциплины гуманитарные и социальные науки различаются по своей методологии и направленности (хотя есть некоторое совпадение). Гуманитарные науки обычно считаются более критическими и аналитическими, занимаясь философским вопросом о том, что делает нас людьми. Социальные науки, с другой стороны, используют более научный подход, по существу применяя ту же методологию, что и естественные науки, к изучению людей в обществе.

Ученые считают, что гуманитарные науки зародились первыми, начиная с Древней Греции и превращаясь в предмет изучения в 15 веке. Социальные науки произошли от Просвещения, интеллектуального и философского движения, преобладавшего в Европе в 18 веке, которое делало упор на рациональность, логику и методологию применительно к эмпирическому миру.

Отрасли гуманитарных наук включают право, языки, философию, религию и мифологию, международные отношения, гендерные и женские исследования, мультикультурные и региональные исследования, популярную культуру, искусство и музыку, в то время как отрасли социальных наук включают социологию, антропологию, археологию , география, политология (включая политику и правительство), психология, коммуникативные исследования, уголовное правосудие, демография, библиотека и информатика, а также экономика.

Узнайте, что Гейл может предоставить по этой теме:

 

                     Просмотреть ресурсы

              Связаться с моим представителем

Гейл предоставляет идеи и полезные ресурсы для исследований в поддержку гуманитарных и социальных наук по различным темам.

Международные отношения Погрузитесь в область международных отношений, раздел политической науки, изучающий отношения между государствами, в первую очередь с точки зрения внешней политики.

Язык Изучите тему языка, который определяется как общение с использованием набора символов структурированным и обычным способом.

Мультикультурные и региональные исследования Изучить академическую дисциплину поликультурных и региональных исследований, которая представляет собой способ преподавания и обучения, включающий истории, тексты, ценности, убеждения и взгляды людей из разных культур и географических слоев.

Философия Изучите глубины дисциплины философии, которая представляет собой критическое, обычно систематическое изучение неограниченного круга идей и вопросов с использованием рациональных аргументов.

 

Просмотреть другие темы >>

 

Gale предлагает портфель продуктов, включая базы данных, первоисточники и электронные книги, предназначенные для поддержки образования.

Базы данных

Базы данных Gale поддерживают гуманитарные и социальные науки, предоставляя полнотекстовые статьи, рецензируемые статьи и выдержки из обязательных к прочтению научных журналов по гуманитарным наукам и ресурсов по социальным наукам. Темы включают экосистемы, культурные различия и многое другое.

Гейл в контексте: экологические исследования

Основное внимание уделяется изучению устойчивого развития и окружающей среды. Темы включают экосистемы, глобальное потепление, безопасность пищевых продуктов и знакомство с экологическими катастрофами. Тематические, организационные, государственные и провинциальные порталы предоставляют обзоры, дополненные академическими журналами, новостями, примерами, конференциями, статистикой и разнообразными мультимедиа. Пользователи могут проводить исследования из широкого круга публикаций, включая полнотекстовые варианты, такие как  International Journal of Forestry Research , International Journal of Oceanography и International Journal of Population Research

. Они также могут обращаться к энциклопедиям от A до Z, таким как Биоэтика , Биология и Химия .

Гейл В контексте: Колледж

Предлагает междисциплинарный контент, который способствует развитию таких навыков, как критическое мышление, решение проблем, общение, сотрудничество, творчество и инновации. Пользователи могут получить доступ к полнотекстовым статьям из таких источников, как  Американский журнал психологии ,  Журнал международных отношений ,  ВЫБОР: Текущие обзоры академических библиотек

,  Разнообразие: Проблемы высшего образования ,  Ранняя американская литература ,  Социальное образование (опубликовано Национальным советом по социальному образованию  социальные науки) и Journal of World History , среди многих других. Ученые могут просматривать видео из известного сериала A&E Television American History , а также видеоархив Associated Press.

Гейл OneFile: исследования разнообразия

Коллекция научных журналов, в которых исследуются культурные различия, вклад и влияние в мировом сообществе. Например, те, кто хочет углубить свое понимание азиатских исследований, могут прочитать выпуски Американского журнала китайских исследований , а те, кто ищет информацию об афроамериканцах, могут обратиться к Журналу афроамериканских мужчин , и это только два примера. . Исследователи также могут более широко подходить к теме с помощью таких публикаций, как Журнал гражданских прав и Колумбийский журнал гендерных вопросов и права .

Первичные источники

Первичные источники Гейла Архивы предоставляют исследователям информацию из первых рук, включая ресурсы по социальным наукам и гуманитарные журналы.

Исторический архив Панча, 1841‒1992 гг.

Полностью текстовый поиск Исторический архив Punch, 1841 ‒ 1992  доступно для изучения ученым, студентам и обычным исследователям. Архив является непревзойденным ресурсом для исследования и преподавания политической и социальной истории 19 ^-го -го и 20 ^-го -го века по ключевым темам, таким как Первая мировая война и Вторая мировая война; колониализм, империализм и конец империи; влияние новых технологий и современности; общественное здравоохранение, охрана природы и защита окружающей среды; социальные перемены; и роль женщин.

 

Электронные книги Gale

Gale предлагает широкий выбор электронных книг   , которые можно добавить в индивидуальную коллекцию и выполнять перекрестный поиск для точного определения соответствующего содержания. Инструменты рабочего процесса позволяют пользователям получать доступ, делиться, сохранять и загружать материалы.

• Анализ неравенства: введение в расу, класс, пол и сексуальность с использованием Общего социального исследования, 1-е издание

  Анализ неравенства: введение в расу, класс, пол и сексуальность с использованием общего социального обследования, 1 ^st Издание

  SAGE | 2017 | ISBN-13: 9781506304106

  Эта книга представляет собой практический ресурс, помогающий студентам связать социологические проблемы с реальными данными в контексте их первых курсов по социологии для студентов. Эта работа знакомит читателей с General Social Survey (GSS), одним из наиболее широко анализируемых опросов в США; рассматривает ряд вопросов GSS, связанных с социальным неравенством; и демонстрирует основные методы анализа этих данных в режиме онлайн. Никакого специального программного обеспечения не требуется — упражнения можно выполнять с помощью веб-сайта Survey Documentation and Analysis (SDA) Калифорнийского университета в Беркли, который прост в навигации и освоении. Студенты уйдут с лучшим пониманием исследований в области социальных наук и будут лучше подготовлены к тому, чтобы задавать и отвечать на социологические вопросы, которые их больше всего интересуют.

• Работа во имя социальной справедливости: ценить разнообразие, 1-е издание

  Работа во имя социальной справедливости: ценить разнообразие, 1 ^st Edition

  Enslow Publishing | 2020 | ISBN-13: 9781978507975

  Во времена противоречивых заголовков учащимся жизненно важно узнать, как многообразие делает мир лучше. С помощью этого тома учащимся будет предложено прославлять множество различных культур земного шара. Они научатся понимать такие понятия, как интерсекциональность и дискриминация, и то, как эти понятия влияют на них и их друзей.