Образец задания
Часть С. Какой смысл вкладывают обществоведы в понятие «институты общества»? Составить 2 предложения, содержащие информацию об институтах общества.
Примерный ответ. Институт — это исторически сложившаяся, устойчивая форма организации совместной деятельности людей, реализующих определенные функции в обществе, главная из которых – удовлетворение социальных потребностей.
Примеры предложений: выделяют экономические, социальные, политические институты, институты, действующие в духовной области. Каждый институт общества характеризуется наличием цели деятельности и конкретными функциями. Институты общества – сложное и разветвленное образование: внутри фундаментальных институтов существуют деления на более мелкие. С точки зрения организации общества ключевыми институтами являются: наследование, власть, собственность, семья.
Общественное
развитие может носить реформистский
или революционный характер.
Общественное развитие | |||
Реформа (от лат. — преобразовывать) Это какая-либо степень усовершенствования в какой-либо сфере общественной жизни, проводимого одновременно, через ряд постепенных преобразований, не затрагивающих фундаментальные основы (системы, явления, структуры) | Революция (от лат. – поворот, переворот) Это коренное, качественное изменение всех или большинства сторон общественной жизни, затрагивающее основы существующего социального строя | ||
Виды | Виды | ||
Прогрессивные Например,
реформы 60-70 гг. | Регрессивные (реакционные) Например, реформы второй половины 80-х – начала 90-х гг. XIX в. В России – «Контрреформы» Александра III | Кратковременные Например, Февральская революция 1917 г. В России | Долговременные Например, неополитическая революция – 3 тыс. лет; промышленная революция XVIII – XIX вв. |
ХIХ
в. В России – великие реформы Александра
IIРеформы могут проходить во всех сферах общественной жизни:
Экономические реформы – преобразования хозяйственного механизма: форм, методов, рычагов и организации управления хозяйством страны (приватизация, закон о банкротстве, антимонопольные законы)
Социальные реформы – преобразования, изменения, переустройства каких-либо сторон общественной жизни, не уничтожающие основ социальной системы (эти реформы непосредственным образом связаны с людьми)
Политические реформы – изменения в политической сфере общественной жизни (изменения в конституции, избирательной системе, расширение гражданских прав)
В
современном обществознании акцент
переносится с дилеммы «реформа —
революция» на «реформа — инновация».
Инновация – рядовое, однократное улучшение, связанное с повышением адаптационных возможностей социального организма в данных условиях.
В современной социологии общественное развитие связывается с процессом модернизации.
Модернизация – процесс перехода от традиционного, аграрного общества к обществам современным, индустриальным.
Классификации обществ:
Дописьменные и письменные
Простые и сложные (в качестве критерия в данной типологии выступает число уровней управления обществом, а также степень его дифференциации: в простых обществах отсутствуют руководители и подчиненные, богатые и бедные, в сложных обществах существует несколько уровней управления и несколько социальных слоев населения, расположенных сверху вниз по мере убывания доходов)
Первобытное общество, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое, коммунистическое (в качестве критерия в данной типологии выступает формационный признак)
Развитые, развивающиеся, отсталые (по уровню развития)
Линии сравнения | Традиционное (доиндустриальное) | Индустриальное | Постиндустриальное (информационное) |
Основной фактор производства | Земля | Капитал | Знания |
Основной продукт производства | Пища | Промышленные изделия | Услуги |
Характерные черты производства | Широкое применение механизмов, технологий | Автоматизация производства, компьютеризация общества | |
Характер труда | Индивидуальный труд | Преимущественно стандартная деятельность | Резкое повышение творческого начала в труде |
Занятость населения | Сельское хозяйство – около 75% | Сельское хозяйство – около 10%, промышленность – 85% | Сельское хозяйство – около 3%, промышленность – 33%, услуги – 66% |
Основной вид экспорта | Сырье | Продукты производства | Услуги |
Социальная структура | Сословия, классы, включенность всех в коллектив; замкнутость социальных структур; низкая социальная мобильность | Классовое деление; упрощение социальной структуры; подвижность и открытость социальных структур | Сохранение социальной дифференциации; рост численности среднего класса; профессиональная дифференциация в зависимости от уровня знаний, квалификации |
Продолжительность жизни | 40-50 лет | Свыше 70 лет | Свыше 70 лет |
Воздействие человека на природу | Глобальное, неконтролируемое | Глобальное, контролируемое | |
Взаимодействие с другими странами | Несущественное | Тесная взаимосвязь | Открытость общества |
Политическая жизнь | Преобладание монархических форм правления; политические свободы отсутствуют; власть выше закона, для нее не нужны обоснования; сочетание самоуправляющихся общин и традиционных империй | Провозглашение политических свобод, равенства перед законом, демократические преобразования; власть не воспринимается как данность, от нее требуется обоснование права на лидерство | Политический плюрализм, сильное гражданское общество; возникновение новой формы демократии – «демократии консенсуса» |
Духовная жизнь | Господствуют традиционные религиозные ценности; однородный характер культуры; преобладает устная передача информации; малое количество образованных людей; борьба с неграмотностью | Утверждаются новые ценности прогресса, личного успеха, веры в науку; возникает и занимает лидирующие позиции массовая культура; подготовка специалистов | Особая роль науки, образования; развитие индивидуализированного сознания; непрерывное образование |
Центр дистанционного обучения ГБУ ДППО ЦПКС «Информационно-методический центр» Красногвардейского района Санкт-Петербурга
Перейти к основному содержанию
Пропустить новости сайта
Новости сайта
Поиск курса
Пропустить курсы
Курсы
Развернуть всё
Пропустить Календарь
Нет событий, Среда 1 Март 1 Нет событий, Среда 1 Март 1 | Нет событий, Четверг 2 Март 2 Нет событий, Четверг 2 Март 2 | Нет событий, Пятница 3 Март 3 Нет событий, Пятница 3 Март 3 | Нет событий, Суббота 4 Март 4 Нет событий, Суббота 4 Март 4 | Нет событий, Воскресенье 5 Март 5 Нет событий, Воскресенье 5 Март 5 | ||
Нет событий, Понедельник 6 Март 6 Нет событий, Понедельник 6 Март 6 | Нет событий, Вторник 7 Март 7 Нет событий, Вторник 7 Март 7 | Нет событий, Среда 8 Март 8 Нет событий, Среда 8 Март 8 | Нет событий, Четверг 9 Март 9 Нет событий, Четверг 9 Март 9 | Нет событий, Пятница 10 Март 10 Нет событий, Пятница 10 Март 10 | Нет событий, Суббота 11 Март 11 Нет событий, Суббота 11 Март 11 | Нет событий, Воскресенье 12 Март 12 Нет событий, Воскресенье 12 Март 12 |
Нет событий, Понедельник 13 Март 13 Нет событий, Понедельник 13 Март 13 | Нет событий, Вторник 14 Март 14 Нет событий, Вторник 14 Март 14 | Нет событий, Среда 15 Март 15 Нет событий, Среда 15 Март 15 | Нет событий, Четверг 16 Март 16 Нет событий, Четверг 16 Март 16 | Нет событий, Пятница 17 Март 17 Нет событий, Пятница 17 Март 17 | Нет событий, Суббота 18 Март 18 Нет событий, Суббота 18 Март 18 | Нет событий, Воскресенье 19 Март 19 Нет событий, Воскресенье 19 Март 19 |
Нет событий, Понедельник 20 Март 20 Нет событий, Понедельник 20 Март 20 | Нет событий, Вторник 21 Март 21 Нет событий, Вторник 21 Март 21 | Нет событий, Среда 22 Март 22 Нет событий, Среда 22 Март 22 | Нет событий, Четверг 23 Март 23 Нет событий, Четверг 23 Март 23 | Нет событий, Пятница 24 Март 24 Нет событий, Пятница 24 Март 24 | Нет событий, Суббота 25 Март 25 Нет событий, Суббота 25 Март 25 | Нет событий, Воскресенье 26 Март 26 Нет событий, Воскресенье 26 Март 26 |
Нет событий, Понедельник 27 Март 27 Нет событий, Понедельник 27 Март 27 | Нет событий, Вторник 28 Март 28 Нет событий, Вторник 28 Март 28 | Нет событий, Среда 29 Март 29 Нет событий, Среда 29 Март 29 | Нет событий, Четверг 30 Март 30 Нет событий, Четверг 30 Март 30 | Нет событий, Пятница 31 Март 31 Нет событий, Пятница 31 Март 31 |
Нет пользователей на сайте (последние 5 минут)
Пропустить Основное меню Пропустить Навигация Пропустить Последние объявления19 мар 09:50
Сидорова Екатерина
Сайт размещен на другом хостинге с 10 мая 2017 года
Реформировать социальные науки или сжечь их
Недавно я думал о том, что произойдет, если все факультеты социологии в мире внезапно сгорят.
Кто-нибудь, кроме персонала, действительно будет скучать по ним? Действительно ли они представляют какую-либо ценность для общества и, соответственно, для людей?
Размышляя над этими вопросами, я обнаружил группу ученых, изучающих менеджмент, в том числе Матса Алвессона, Карла Седерстрема, Роланда Паулсена и Денниса Туриша, которые в последние годы пролили свет на общественную науку, получившую широкое распространение. становятся все более бюрократическими, неясными, социально неуместными и, самое главное, бессмысленными. Публикация «игры» и чрезмерный приоритет теории «развития» породили страницы и страницы ужасного письма и целенаправленного запутанного использования понятий и терминологии, исключающего большинство читателей.
К сожалению, мало кто, кроме этой группы ученых, занимающихся критическими исследованиями в области управления, обратил внимание на этот аргумент. Это нужно изменить. Я утверждаю, что критика и переоценка, высказанные в исследованиях менеджмента, обоснованы и должны быть отражены в социальных науках в целом, особенно в моей собственной области социологии, которая, я бы сказал, является наиболее проблематичной из всех.
Вышеупомянутая критика в основном исходила от ученых, которые десятилетиями занимались «бизнесом» и достигли достаточно надежного положения, чтобы критиковать установленный образ действий. Возможно, дополнительное понимание можно получить с точки зрения кого-то на противоположном конце тотемного столба — простого ученика мастера. Несмотря на очевидное слепое пятно, связанное с отсутствием опыта жизни ученого, я утверждаю, что имею преимущество в том, что не был полностью социализирован в соответствии с нормами и эксцентричностью академического мира, несмотря на то, что у меня развилась разумная способность к гипотетическому участию в нем. Вместо старых и заезженных признаний «Почему я бросил академию» я считаю целесообразным изучить силы, которые могут отбить у людей, желающих заниматься значимой работой, охоту даже не поступать в аспирантуру для начала.
Ранняя аккультурация
Рискуя показаться банальным, все профессиональные ученые когда-то были студентами.
События и структуры обусловливания на этой ранней стадии могут дать некоторые указания на дальнейшее развитие.
В преддипломные годы обучения широко изучается область знаний, и каждый узнает о различных темах и подходах, что является стимулирующим и новым для нового студента. Курсы по выбору даже дают представление о других областях и способствуют междисциплинарному мышлению, что позволяет студенту представить уникальные и творческие способы взаимодействия между различными областями. К сожалению, эти ранние годы сильно отличаются от того, что ожидается от «серьезного» академика, к чему я вернусь позже.
Именно на этом этапе учащийся учится подражать и приспосабливаться к академическому жаргону многосложных именных существительных, таких как «инструментализация» и «товаризация». Один из моих ассистентов однажды заявил, что социология занимается запоминанием таких понятий. В то время я думал, что это грустное, идиотское заявление, но при дальнейшем пересмотре я обнаружил, что, к сожалению, оно могло быть недалеко от истины.
Большая часть социологического образования сосредоточена на обучении использованию понятийных существительных. Чем больше степень мастерства в игре с этими словами, тем выше становятся оценки, поскольку человек демонстрирует адекватную социализацию в терминологии социальных наук. Склонность ученых к громким словам и претенциозности можно найти в этой изначальной неуверенности. Молодой ученый принимается старшими, которых они уважают, благодаря способности общаться на определенном языке и демонстрировать знание определенных норм академического общения. Никто не информирует студентов о том, почему правильный способ письма — это теоретические загадки или необоснованное использование громких слов, студенты просто учатся путем подражания, и я никогда не встречал однокурсника, который действительно подвергал бы сомнению эту практику. Отношения между студентом и профессором строятся на апелляции к авторитету, а не на рассуждениях и диалоге. Бессмысленность большей части академических исследований просто не затрагивается ни студентами, ни сотрудниками, а общение с более широкой образованной аудиторией никем не преподается и не обсуждается.
Студентов обучают тому, что Марк Фишер описывает как «невротический нейтралитет». Вместо того, чтобы учиться придумывать новые и интересные идеи и представлять их в привлекательной форме, чрезмерное внимание уделяется освоению правильного форматирования сносок и библиографии. Утверждать что-либо уверенно неуместно, так как предпочтительнее вездесущий пассивный тон, иллюстрируемый такими предложениями, как «Можно предположить» или «Есть некоторые доказательства, указывающие на», чтобы не быть уличенным в совершении ошибки. Фишер утверждает, что большая часть унылости академической работы связана с этой тенденцией, которую он сопоставляет с классическими работами, которые изобилуют большим количеством ошибок, чем обычная журнальная статья, но люди не спят всю ночь, читая их.
За завесой
Реальность того, что влечет за собой исследование, не совсем понятна, так как деятельность исследователей прочно ограждена от обычных студентов. Эта дистанция порождает благоговение, которое не совсем способствует инновациям и переоценке.
Амбициозные студенты слишком заняты попытками поцеловать задницу и приблизиться к святая святых, чтобы критиковать это предприятие в целом.
Поскольку в какой-то момент я подумывал о поступлении в докторантуру, я подумал, что было бы разумно стать научным сотрудником (конечно, в тот момент я был в полном неведении о том, что «ассистент-исследователь» — это, по сути, раб данных/кодирования). Когда я просматривал список исследований, которые проводились в моем отделе, я начал думать: «Вау, это действительно чушь собачья». Настоящий длинный список частных, едва понятных бла-бла. Действительно ли нам нужно больше статей о том, «как зеленая мобильность определяется гендером» или «как идентичность матерей-спортсменов конструируется в блогах» (да, и то, и другое — настоящие статьи крупных исследовательских университетов)? Когда кто-то, наконец, получает достаточно теоретических предварительных знаний, чтобы понимать работы, опубликованные в академических журналах, у него остается чувство, которое, должно быть, возникло у некоторых саентологов, когда им сказали, что нашей планетой правит галактический повелитель по имени Ксену, а именно, что все это пахнет как бред.
Вы понимаете, что облажались, когда кто-то, кто собирается получить степень магистра в вашей области, даже не может понять, какова цель вашей работы. К сожалению, даже многие лекторы не понимают своих коллег, поскольку ученые разных дисциплин, как правило, говорят на разных концептуальных языках. Междисциплинарность — несбыточная мечта, когда большинство ученых едва ли могут понять, что делают другие люди в их собственной области.
Тем не менее, долгое время меня успокаивала мысль, что я «еще не понял» и если бы их работа была бессмысленной, они бы наверняка сами разобрались, да? Это «я еще не понимаю» составляет краеугольный камень легитимности всей академической деятельности в социальных науках. Эта мысль вырисовывается даже при написании этой статьи, поскольку я задаюсь вопросом, «имею ли я право» делать такие комментарии, даже не имея докторской степени. Многие ученые возразят, что у меня нет необходимых полномочий и опыта, чтобы критиковать их. Тени аттестации вездесущи, и наш старый друг «я пока не понимаю».
всегда готов поднять свою уродливую голову.
Завоевание мраком
Большая часть научных кругов напоминает рэкет. Непрозрачный, карательный язык, который используется в социальных науках, не позволяет обывателю понять, о чем идет речь. Чего они не понимают, они не могут критиковать. Диагноз Денниса Туриша верен деньгам: «Мы все чаще строим баррикады, чтобы не пускать читателей, а не открываем двери, чтобы пригласить их». Как утверждает Майкл Биллиг в книге «Учитесь писать плохо: как преуспеть в социальных науках», стр. громкие слова используются не для обозначения открытия, а для прикрытия отсутствия открытия. Он предполагает, что одной из причин этого может быть то, что непозитивистская работа должна оправдывать свое существование как «научное» с помощью сложных теоретических пазлов.
Социологи на самом деле не так уж отличаются от банкиров с Уолл-Стрит в использовании ими запутанной терминологии и искусственно сконструированной сложности, которая служит для того, чтобы исключить непосвященных из полного понимания их действий и, следовательно, из средств для критики и оценки их усилий.
. К социологам относятся с таким же почтением и невмешательством. Предполагается, что они знают, что делают, хотя на самом деле это не так.
Единственные люди, которые могут понять академические работы по социальным наукам, — это люди, у которых есть шкура на кону, например, аспиранты и другие лица, находящиеся выше по служебной лестнице, которые заинтересованы в поддержании легитимности социальных наук, чтобы не обесценивать свои собственные. положение и рычаги, в которые они вложили годы своей жизни. Это позволяет создать систему обмена, при которой ученые устанавливают доверие друг к другу без подотчетности со стороны. Это особенно проблематично, поскольку, по крайней мере, в скандинавских странах большая часть деятельности и средств к существованию ученых финансируется налогоплательщиками.
Главная задача социолога не в том, чтобы производить ценную работу, читать студентам лекции, которые изменят их жизнь, и не в том, чтобы просвещать общественность. Чтобы убедить людей, что они умны.
На самом деле настолько умны, что вы никогда не могли надеяться продвинуть их работу. И в этом они фантастически преуспели. Возможно, пришло время признать, что существует ошеломляющая нехватка открытий, и выяснить, куда двигаться дальше. Пьер Бурдье, канонический социолог, утверждал, что одна из ролей социологии состоит в том, чтобы «демистифицировать социальный мир», сорвать завесу и показать, что на самом деле происходит в социальных процессах, которые кажутся самоочевидными. Как могло случиться, что социология запутала сама себя и сделала свои собственные работы неразборчивыми?
Прошлые славы
Я собираюсь получить степень магистра социологии, но пока не могу назвать современного социолога, работа которого мне нравится и у которого я хотел бы учиться. Как говорит Дэвид Грэбер в книге «Утопия правил», социологов изучают теоретические работы 60-х и 70-х годов, как средневековые ученые, но ни один из людей, которых читают, никогда не закончит современную аспирантуру.
Как широко известно, монографии объемом в целую книгу высоко цитируемых ученых, таких как Маркс, Фуко и Гоффман, просто не «рентабельны» для современного ученого, который должен постоянно публиковать статьи.
В этом кроется приманка и ловушка академических кругов в студенческие годы. Заманчиво читать труды великих и радикальных умов начала-середины 20 -го века в первые годы студенческой жизни, а позже узнать, что великие произведения больше не создаются и что радикальные умы заменены мелкобуржуазной охотой за грантами и подсчетом цитирований. Многие из моих профессоров добились сказочного существования среди белого среднего класса, играя в глупые словесные игры и управляя собой в рамках академической бюрократии.
В последнее время много критики поступило со стороны консерваторов, которые торгуют представлениями о факультетах социологии как о центрах «культурного марксизма», распространяя среди студентов идеи, угрожающие цивилизации. Хотя это задумано как критика, эти понятия на самом деле очень лестны.
Любой, кто был хоть немного близко к кафедрам социологии, знает, что здесь не происходит ничего, что могло бы оказать какое-либо влияние на реальный мир. Такие люди, как Франкфуртская школа, Грамши и Фуко, которые информировали контркультурные движения, давно ушли и заменены группой ученых, которые все больше походят на бюрократический управленческий класс, против которого выступали те, кого я упомянул.
Макс Вебер, которого считают одним из «отцов» социологии, дал знаменитый язвительный диагноз бюрократам: «специалисты без духа, сластолюбцы без сердца». Какая ирония в том, что то же самое описание применимо к современному социологу, основу работы которого он якобы заложил. Современный homo академический больше занят подсчетом своей библиометрии и выяснением того, как избежать преподавания, чем выполнением значимой работы. Тем не менее, есть некоторые ученые, у которых действительно есть сердце в нужном месте, они стремятся делать хорошую, социально значимую работу, серьезно относясь к своим преподавательским обязанностям.
Однако они кажутся редкостью по сравнению с большинством, занятым карьеристскими играми.
Новая одежда интеллектуала
Одной из первых фигур в общественном представлении о том, как выглядит интеллектуал, является профессор. По моему опыту, этот образ не совсем соответствует действительности. Необходимость специализации на небольшой теме и публикациях создает условия, при которых у ученых действительно нет ни времени, ни мотивации читать и исследовать. Большинство преподавателей преподают и исследуют одну перспективу или даже одну книгу из года в год. Я часто удивлялся тому, как полные профессора демонстрировали полное невежество в отношении современных социальных тенденций и лексики, потому что они провели последние 20 лет, исследуя свою собственную мелочь.
Как бы парадоксально это ни звучало, человеку, который любит читать, думать, писать и жаждет знаний, охватывающих разные дисциплины, на самом деле лучше не задерживаться слишком долго в кампусе.
Концепция «функциональной глупости» Андре Спайсера и Матса Алвессона — удобный способ понять ситуацию. Они определяют «функциональную глупость» в организациях как игнорирование рефлексивности, критического мышления и сомнений, часто с целью поддержания институциональных мифов. Люди ограничивают себя бюрократическим менталитетом, не задумываясь о более широком значении и цели своей работы, изгоняя такие вопросы, как «Какой в этом смысл?».
Главный институциональный миф социальных наук состоит в том, что важная работа, которая заслуживает финансирования, все еще ведется в академических кругах. Студенту редко предлагается задуматься о том, имеет ли смысл социологическая работа и стоит ли ее продолжать — всегда предполагается, что ответ на этот вопрос положительный. От преподавателей всегда складывается впечатление, что они несколько высокомерно воображают, что делают очень важную работу, поэтому у них не хватает времени, чтобы должным образом обучать студентов. В социологии многое в обществе может быть подвергнуто критике и подвергалось критике, за исключением необходимости существования самого поля; важность социологии не оспаривается и не защищается.
Эти старые ортодоксии делают академические круги идеальным предприятием для бумеров.
Все это создает извращенную реальность, где среда, которая, казалось бы, должна производить наиболее критические и осмысленные знания, на самом деле является рассадником конформизма и «функциональной глупости». конференции, проживание в отелях с оплатой расходов, посещение фуршетов с напитками и привлечение внимания авторитетных лиц были хорошими средствами для развития оригинального критического мышления?»
Будущие последствия
Социальные науки будут продолжать страдать, если новые подходы и значимая деятельность не получат плодородной почвы для роста. Следует задаться вопросом, сможет ли область, пронизанная бессмысленностью, ненадежностью и устаревшими взглядами, привлечь лучшие таланты, которые могут привести поле к новым идеям и новаторским работам, или же она лишит их избирательных прав. Люди, которые преуспевают в академических кругах, обязательно должны быть теми, кто легче всего приспосабливается к удушающим условиям, которые я описал.
В мире, где молодые люди все чаще рассматривают свою жизнь с точки зрения того, какое «влияние» они оказывают, карьера академического социолога, безусловно, будет в конце списка, чтобы выполнить этот императив. Если он не может развернуться, такие люди будут использовать свои способности в другом месте, например, в предпринимательстве или в профессиональной сфере.
На данный момент публичный образ «профессора» и романтическое представление об учености все еще имеют некоторый запас в коллективном сознании, однако этот престиж медленно, но верно размывается научными кругами, у которых есть только собственное равнодушие и невмешательство отношение к вину за этот спад.
Я чувствую, что отвращение академиков к открытости, прозрачности и рефлексии происходит не из-за отсутствия способностей, а из-за желания. Ученые должны быть вытащены из своих башен из слоновой кости и подвергнуты тщательному анализу, а не прятаться за громкими словами и престижем. Мы должны развивать культуру, которая приглашает людей, которая действительно общается.
Публичная видимость не должна ограничиваться хакерскими научно-популярными бестселлерами или продвижением пустых модных словечек, а должна быть направлена на подлинное просвещение и воздействие на публику. Страсть, удивление и любопытство должны быть восстановлены как основы стремления к знаниям. Науку, лишенную красок и изобилия, необходимо оживить воображением, игривостью и любопытством.
Социальные науки | Encyclopedia.com
Origins
Моральные компоненты
Методологии социальной науки
Этическое рассмотрение
Отчеты социальной науки
Современные атаки на социальные науки
Социология науки
Социальная наука в Объединенных Социальных Науке
Социология Наука
Социальные науки в Сообществена ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ВЕК
БИБЛИОГРАФИЯ
Эклектичный и иногда поляризующий термин, общественные науки представляет собой широкий зонтик, связывающий несколько полей, и существует разногласие относительно того, какие поля должны быть включены в его компетенцию.
Общепризнанно, что под заголовком социальных наук подпадают социология, антропология, политология, психология и экономика, хотя внутри этих дисциплин все еще бушуют споры о том, в какой степени каждая из них является человечностью, а не наукой. Такие дисциплины, как история и лингвистика, хотя и касаются социальной жизни, реже включаются в число социальных наук. В целом социальные науки можно рассматривать как приложение научного метода ко всему социальному. Следует отметить, однако, что большинство социальных наук в большей или меньшей степени проявляют не только научную, но и гуманитарную направленность. 9. Традиционно естественные науки или «точные науки» характеризовались использованием научного метода, который включает в себя создание проверяемых гипотез для предсказания будущих результатов и возможность опровергнуть эти гипотезы. Применительно к миру природы научный метод допускает высокую степень предсказуемости благодаря способности науки распознавать и понимать универсальные законы, управляющие эмпирической реальностью.
Однако применительно к социальному миру сопоставимые уровни предсказания и открытия аналогичных универсальных законов, управляющих человеческим поведением, оказались более показательными. Из-за ограниченного успеха социальных наук в использовании научного метода их часто называют «мягкими науками».
Невозможно указать окончательную дату рождения социальной науки — ее появление на самом деле связано с большим количеством обстоятельств, охватывающих столетия, и некоторые из ее рудиментарных идей можно проследить до нескольких источников, некоторые из которых восходят еще к Платону. Общепризнано, что важная эпоха в появлении современной социальной науки началась с Просвещения и его акцента на рациональность, логику и методологию применительно к эмпирическому миру. Однако есть ученые, такие как Линн Макдональд, которые утверждают, что основание социальных наук должно быть прослежено до шестого века (McDonald 19).93). Морис Дюверже (1961) утверждал, что социальные науки, несмотря на ранние корни в греческих исследованиях природы человека, не возникали как отдельная форма исследования до восемнадцатого века, когда социальная философия с «философским подходом» уступила место социальной философии.
новый научный акцент. Этому переходу от социальной философии к социальным наукам способствовало появление позитивизма как широко принятого способа познания. Впервые сформулировано Огюстом Контом и лучше всего описано в его работе 1848 года 9.0105 Общий взгляд на позитивизм , позитивизм почти полностью отошел от метафизических спекуляций и вместо этого сосредоточился на способности научного метода производить факты и фальсифицируемые утверждения об эмпирическом мире.
Сначала большая часть этого нового научного исследования была сосредоточена почти исключительно на мире природы. Большие успехи были достигнуты в физике, химии, биологии, астрономии и других областях, связанных с окружающей средой. Однако вскоре методы, использованные для достижения этих результатов, стали использоваться в попытках описать, объяснить и предсказать человеческое поведение. Придерживаясь принципов позитивизма, социальные науки стремились открыть законы, управляющие социальной сферой, — по сути, законы, которые обеспечивают предсказуемость человеческого взаимодействия.
Последующие годы показали, насколько неуловимы уровни предсказуемости и точности, обнаруживаемые в естественных науках, если искать их в социальной сфере.
Потребность в социальной науке также возникла в результате широко распространенных и часто жестоких революций, охвативших европейскую интеллектуальную, политическую и экономическую сферы, начиная с семнадцатого века. Экономический кризис, вызванный массовой миграцией в городские центры, усилением неравенства и империалистическими амбициями некоторых европейских государств, заставил многих применять научные подходы к социальному поведению в попытке понять и предсказать социальные явления. Неявным в этом проекте был явно моральный компонент, который, как утверждают такие ученые, как Алан Вулф, по-прежнему занимает центральное место в социальных науках, даже если он не всегда проявляется в их практике (Wolfe 19).89). В то время как социальная наука пытается дать объективную оценку человеческого и социального поведения, по самой своей природе она должна заниматься вопросами равенства, справедливости, сплоченности и счастья и, следовательно, моральными проблемами.
Как и в случае с естественными науками, большая часть ранней литературы по социальным наукам в значительной степени полагалась на человеческое наблюдение при выводе своих выводов. Только после публикации книги Эмиля Дюркгейма «90 105 Самоубийство 90 106» в 1897 году статистический анализ был включен в социальные научные труды. С последующим расширением статистического анализа, рассматривающего все формы социального поведения, в социальных науках возник разрыв между теми, кто использует количественные, и теми, кто использует качественные методы. Сторонники количественных методов часто ссылаются на их прогностическую силу и способность развивать обобщаемые свойства с помощью случайных выборок, что позволяет социологам изучать поведение, мнения или ценности относительно небольшого числа людей и достаточно точно применять полученные результаты к более крупным. населения. Качественные методологи утверждают, что их подход приводит к более детальному и конкретному пониманию данной области исследования.
Хотя в начале двадцать первого века этот разрыв все еще существует в социальных науках, начинает появляться признание необходимости более комплексного подхода.
Третья и несколько отличная методология возникла в 1800-х годах благодаря работам Вильгельма Вундта, которого обычно считают отцом психологии. Вундт был одним из первых интеллектуалов, использовавших человеческие эксперименты в качестве методологического инструмента для социальных наук — метод, все еще преобладающий в психологии, но в меньшей степени встречающийся в других социальных науках.
На протяжении всей истории социальных наук этические и моральные соображения играли важную и интересную роль в формировании типов исследований и областей исследований. Именно это этическое и моральное измерение в определенной степени отличает социальные науки от естественных. Поскольку ее основной областью исследования является человек-животное, давно признано, что социальная наука, если ее неправильно использовать, представляет определенный уровень опасности.
Несмотря на то, что они редки, были проведены социологические исследования, которые нанесли физический или эмоциональный вред изучаемым лицам. Эксперименты Стэнли Милгрэма с электрическим током в начале 1960-х годов и эксперимент Филипа Зимбардо в Стэнфордской тюрьме 1971 года — два наиболее печально известных случая пренебрежения этическими нормами обращения с испытуемыми. Милгрэм, проводя авторитарные эксперименты, заставил испытуемых поверить в то, что они применяли опасно высокие уровни электрического тока к другим добровольцам эксперимента. На самом деле добровольцы, которые, по-видимому, получали удары током, были сообщниками, которые вели себя только так, как будто их били током. Несмотря на то, что после участия в эксперименте им сообщили об обмане, некоторые из добровольцев, которых проинструктировали применять электрошок, продолжали страдать от эмоционального стресса, вызванного их первоначальной верой в то, что они серьезно навредили или даже убили другого человека.
Так же в 1971 Зимбардо, надеясь исследовать природу человеческого зла, создал имитационную тюрьму в Стэнфордском университете, разделив добровольцев на две группы — заключенных и охранников. Всего через шесть дней эксперимент был закрыт из-за садистского поведения охранников и наступившей депрессии у многих заключенных. Многое стало известно из обоих этих классических социологических исследований, которые все еще изучаются через несколько десятилетий после их завершения, но оба они также ярко подчеркивают потенциальный вред, который эксперименты могут причинить испытуемым.
Еще одна этическая проблема, с которой сталкиваются социологи, касается использования научных данных для продвижения опасных или предвзятых идеологий, а также способов, которыми такие идеологии могут влиять на результаты исследований. В The Mismeasure of Man (1981) Стивен Джей Гулд утверждает, что расовые и этнические предрассудки могут влиять на социальные научные исследования таким образом, что идеологические убеждения ученого материализуются ошибочными результатами исследований.
Гулд показывает, как ранние краниометрические исследования, пытавшиеся связать размер черепа с интеллектом и, в конечном счете, с иерархическим порядком рас, дали серьезные ошибочные результаты, отражающие предубеждения ученых, проводивших исследования. Расистский подтекст этих и других ранних попыток смешать биологию и изучение человеческого поведения (чтобы создать то, что позже было названо социобиологией) заставил многих социологов с подозрением относиться к биологическим объяснениям социального поведения. Тем не менее ко второй половине двадцатого века достижения эволюционной биологии и генетики вызвали новый интерес к связи между генетикой и социальным поведением.
Социологи также должны учитывать, кто будет использовать их результаты и каким образом они будут использоваться, особенно если они будут использоваться государственными и военными учреждениями. Хотя социальная наука может дать много информации, полезной для разработки полезной государственной политики, она также может быть использована неэтичным образом.
Так было в Соединенных Штатах после терактов 11 сентября -го -го 2001 года, которые привели к войне с терроризмом. Американские военные обратились к социальным наукам, в основном к психологии, чтобы получить информацию от комбатантов, находящихся под стражей. Были подняты вопросы об этике социологов, использующих свой опыт в области человеческого поведения, чтобы помочь военным и правительственным следователям получать информацию от задержанных принудительными способами, что может быть равносильно пыткам. В конечном счете, Американская психологическая ассоциация постановила, что ее члены могут участвовать в допросах в качестве консультантов при условии использования ненасильственных методов (Целевая группа Американской психологической ассоциации, 2005 г., Бенке, 2006 г.).
Различные взгляды на то, как следует применять социальные научные исследования и к чему их следует применять, привели к появлению нескольких отраслей социальных наук, которые, однако, демонстрируют сильно пересекающиеся интересы и методы и имеют ряд общих мыслителей.
Психология
Психология, или наука о разуме, которая часто восходит к работам Вильгельма Вундта в середине-конце 1800-х годов, пытается объяснить поведение людей через механизмы психики. Смежная область социальной психологии исследует операции разума в контексте взаимодействия внутри группы. Однако все чаще подполя психологии стали рассматриваться как более близкие к естественным, чем к социальным наукам. Со все большим акцентом на биологическом развитии и функциях мозга психология, возможно, в большей степени, чем другие социальные науки, начинает стирать грань между естественными и социальными науками.
Антропология
Антропология обычно рассматривается как научное исследование происхождения, поведения и физического, социального и культурного развития людей. Согласно Wolfe (1989) и другим, общий акцент антропологии на происхождении, как правило, заставлял ее лишь косвенно сосредотачиваться на современном обществе. Хотя это широкая область, большинство ее исследований можно отнести к одному из четырех подполей: культурной антропологии, физической антропологии, лингвистической антропологии и археологии.
Экономика
Как и в случае с другими социальными науками, существует несколько — хотя и похожих — определений экономики. Возможно, его лучше всего определить как изучение создания, потребления и распределения ограниченных ресурсов. Область в целом подразделяется на одну из двух подполей: макроэкономика и микроэкономика. Макроэкономика делает упор на экономики национального масштаба и их взаимодействие, тогда как микроэкономика, как правило, фокусируется на взаимодействии между агентствами, корпорациями и отдельными лицами. Сосредоточив внимание в первую очередь на рынках, экономика также исследует, как рынки влияют на другие культурные явления и формируют их.
Политология
Как и другие отрасли социальных наук, политическая наука представляет собой разнообразную и широкую область исследований. Его лучше всего понимать как изучение власти и ее передачи через политическое поведение. Политическая наука как последовательная и признанная отрасль социальных наук не развивалась до середины 1800-х годов, хотя широко признано, что ученые и интеллектуалы до этого времени стремились понять политическое поведение на протяжении многих столетий.
Социология
Социология как целостная и устоявшаяся область изучения является самой новой из социальных наук и, возможно, самой сложной для определения. Поскольку областью научных исследований являются все социальные вещи, социология часто рассматривается ее практиками как аналог самой социальной науки и как объединяющая работу, проделанную в антропологии, психологии, политологии и экономике. Такой взгляд подтверждается разнообразием мыслителей, которых социология считает влиятельными, многие из которых пришли из других социальных дисциплин. Карл Маркс и Макс Вебер, признанные основателями социологии, получили образование экономиста и юриста соответственно. Джордж Герберт Мид, философ, оказал длительное влияние на социологию, как и Талкотт Парсонс, получивший высшее экономическое образование. Точно так же антрополог Маргарет Мид, психоаналитик Зигмунд Фрейд и многие другие несоциологи продолжают оказывать влияние на социологические исследования.
В то время как в начале двадцать первого века социология, антропология, политология, психология и экономика рассматривались как отдельные разделы социальных наук, эти дисциплины по-прежнему связаны общим основанием в трудах ряд ключевых мыслителей.
Среди тех, кого до сих пор читают более чем в одной отрасли социальных наук, Адам Смит, Джон Локк, Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Эмиль Дюркгейм и Эрик Эриксон, и это лишь некоторые из них.
В течение 1960-х годов два зарождавшихся тогда интеллектуальных движения, известных как постструктурализм и постмодернизм , впервые выступили с нападками на некоторые отрасли социальных наук, которые продолжаются и по сей день. Как утверждает Полин Мари Розенау в книге «Постмодернизм» и «Социальные науки » (1992), с момента своего рождения и постструктурализм, и постмодернизм занимали очень схожие позиции, и к концу двадцатого века они обычно рассматривались как синонимы друг друга. Постструктурализм возник в континентальной Европе в XIX в.60-е годы в ответ на структурализм — веру в то, что можно найти основные структуры, управляющие человеческим взаимодействием, несмотря на его изменчивый и часто противоречивый характер. Постмодернисты разделяли ту же реакцию против структурализма, но применяли свою критику к более крупным культурным образованиям.
Из-за их многих общих черт к концу двадцатого века термин постмодернизм часто использовался как всеобъемлющее слово для обозначения обоих движений.
Постмодернизм имеет много исторических корней, но его прямое происхождение можно проследить в работах постструктуралистов, таких как Мишель Фуко. К концу двадцатого века Жан Бодрийяр стал ведущим теоретиком постмодернизма. Бодрийяр, как и другие постмодернисты, часто черпает вдохновение из нигилистической антипросветительской философии Фридриха Ницше, которая ставит под сомнение представления об истине. Все притязания на объективную истину или знание, особенно сделанные в результате научного исследования, рассматриваются постмодернистами как субъективные «нарративы», которые необходимо деконструировать и децентрировать, чтобы выявить в них попытки осуществления и усиления социальной власти. Кроме того, отрицается существование упорядоченной реальности и подвергается нападкам понятие «доказательства».
В то время как постмодернистская мысль в значительной степени может быть приписана французским философам, таким как Бодрийяр, Жак Деррида и Фуко, есть и американские предшественники постмодернистского дискурса, а именно Ч.
Райт Миллс, Дэвид Рисман, Бергер и Лукманн. Хотя обычно эти американцы не считаются постмодернистскими мыслителями, они намекали на многие аспекты постмодернистской мысли еще до появления ярлыка постмодерна.
Вопросы об объективности социальной науки поднимались не только ее критиками, но и внутри социальных наук. Признавая по своей сути социальный характер научного исследования, социальные науки смогли применить свою методологию к практике самой науки — и тем самым поставили под сомнение притязания науки, как естественной, так и социальной, на объективность. Работы таких ученых, как Томас Кун, особенно его знаменательная публикация The Structures of Scientific Revolutions (1962), а также достижения в области социологии знания поставили под вопрос, насколько на самом деле объективна научная практика, и начали показывать, что политика, личности и более широкие культурные тенденции часто информировать о научных усилиях. Наука (и по умолчанию социальная наука) больше не рассматривается как постоянное накопление все большего и большего количества данных, ведущее к постепенному прогрессу в знаниях.
Вместо этого наука и знание, которое она производит, рассматриваются как продукт социальных сил, которые часто приводят к революциям в научных областях и резким сдвигам парадигмы в том, что любая конкретная наука считает истинным в данный момент времени. Это осознание в середине двадцатого века ознаменовало драматический поворотный момент в развитии социальных наук. Социальные науки, которые раньше полагались на естественные науки как на образец для подражания в своем собственном развитии, теперь могли применять свои собственные знания и методы к естественным наукам, которые рассматривались как области социального поведения, нуждающиеся в изучении.
Социальная наука достигла, пожалуй, своей наиболее чистой формы в Америке. По ряду причин метафизические и эпистемологические проблемы в Соединенных Штатах в значительной степени игнорировались, оставляя такие «философские спекуляции» европейским коллегам, хотя британская социальная наука больше похожа на ту, что существует в Соединенных Штатах.
Академики, такие как Дороти Росс в ее работе 1991 года «Истоки американской социальной науки », утверждали, что особая разновидность социальных наук Америки является результатом американской исключительности до Гражданской войны — веры в то, что Америка занимает исключительное место в мире, за ее пределами. исторических течений, которые вели к классовым восстаниям и массовой бедности в других местах. Однако к середине 1800-х годов, в связи с быстрой индустриализацией Соединенных Штатов, американские социологи, наконец, были вынуждены признать влияние исторических сил на американское общество.
Направление социальных наук в начале двадцать первого века трудно определить. Участившиеся нападки со стороны постмодернистских мыслителей дают некоторые основания для беспокойства. Однако, возможно, более тревожными являются внутренние разногласия, с которыми сталкиваются социальные науки. Широкий спектр иногда конкурирующих методологий и теорий приводит к частым спорам среди практиков социальных наук, а отсутствие общепринятой общей теории вызывает определенное беспокойство по поводу будущих направлений.
Однако некоторые разделы социальных наук, а именно экономика и психология, похоже, приобретают все больший престиж. В случае с экономикой это происходит главным образом из-за того, что рынку придается все большее значение как фактор, предсказывающий многие аспекты человеческого поведения; в случае с психологией это связано с растущими связями этой области с биологическими науками.
Есть и другие позитивные изменения. Социальные науки, особенно в рамках социологии и антропологии, все больше признают необходимость взглядов меньшинств. В результате с 1960-х годов все большее число ученых из числа меньшинств стали заниматься социальными науками. Также появились новые области исследований, слабо связанные с традиционными дисциплинами социальных наук: афроамериканские исследования, исследования чикано, квир-теория и женские исследования, все из которых внесли важный вклад в социальные науки. Кроме того, социальные науки все чаще находят место в государственных и корпоративных организациях, занимаясь повседневными проблемами, с которыми сталкивается общество.
СМ. ТАКЖЕ Антропология; экономика; Политическая наука; Социальная психология; Социология
Рабочая группа Американской психологической ассоциации. 2005. Психологическая этика и национальная безопасность. http://www.apa.org.
Бодрийяр, Жан. 1981. Симулякры и Моделирование . Транс. Шейла Фариа Глейзер. Анн-Арбор: University of Michigan Press, 2002.
Бенке, Стивен. 2006. Этика и допросы: сравнение и противопоставление позиций Американской психологической, Американской медицинской и Американской психиатрической ассоциаций. Монитор по психологии 37 (7): 66–67. http://www.apa.org/releases/PENSfinal_061606.pdf.
Граф Огюст. 1848. Общий взгляд на позитивизм . Транс. Дж. Х. Бриджес. Лондон: Routledge and Sons, 1907.
Дюркгейм, Эмиль. 1897. Самоубийство . Транс. Джон А. Сполдинг и Джордж Симпсон. Нью-Йорк: Free Press, 1966.
Дюверже, Морис. 1964. Введение в социальные науки . Транс.
Малкольм Андерсон. Нью-Йорк: Прегер.
Гулд, Стивен Джей. 1981. Неправильное измерение человека . Нью-Йорк: WW Norton.
Кун, Томас С. 1962. Структура научной революции . Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Лиотар, Жан Франсуа. 1979. Состояние постмодерна: отчет о знаниях . Транс. Джефф Беннингтон и Брайан Массуми. Миннеаполис: University of Minnesota Press, 1984.
McDonald, Lynn. 1993. Ранние истоки социальных наук . Монреаль: Издательство Университета Макгилла-Куина.
Мид, Джордж Герберт. 1934. Разум, личность и общество . Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Милграм, Стэнли. 1963. Поведенческое исследование послушания. Журнал ненормальной и социальной психологии 67 (4): 371–378.
Росс, Дороти. 1991. Истоки американской социальной науки . Кембридж, Великобритания, и Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
Смит, Роджер. 1997. Нортон История гуманитарных наук .
Leave A Comment