«Социальная сфера» 8 класс.

Курсы для аттестации учителей от 800 ₽ (72 часа). Документы об окончании по почте БЕСПЛАТНО…

 

СДЕЛАЙТЕ СВОИ УРОКИ ЕЩЁ ЭФФЕКТИВНЕЕ, А ЖИЗНЬ СВОБОДНЕЕ

Благодаря готовым учебным материалам для работы в классе и дистанционно

Выбрать материалы

Скидки до 50 % на комплекты
только до

Готовые ключевые этапы урока всегда будут у вас под рукой

Организационный момент

Проверка знаний

Объяснение материала

Закрепление изученного

Итоги урока

Тест «Социальная сфера» (8 класс) позволит учащимся проверить свои знания по теме.

Вопрос 1

Верны ли следующие суждения о социальном статусе?

    А. Социальный статус — это положение человека в обществе, дающее ему права и обязанности.

    Б. Все социальные статусы люди приобретают от рождения.

Варианты ответов
  • верно только А
  • верно только Б
  • оба суждения верны
  • оба суждения неверны
Вопрос 2

Что из перечисленного относится к понятию «социальная группа»?

Варианты ответов
  • класс
  • социальный слой
  • семья
  • все перечисленное
Вопрос 3

Оценка обществом должности, профессии,  деятельности — это …

Варианты ответов
  • авторитет
  • социальный статус
  • престиж
Вопрос 4

Какие из перечисленных групп являются этническими?

Варианты ответов
  • мужчины и женщины
  • менеджеры среднего звена
  • марийцы и удмурты
  • учителя и врачи
Вопрос 5

Что является отличительным признаком нации как этнической общности? 

Варианты ответов
  • многообразие отношений собственности
  • суверенность во внешней политике
  • общность языка и духовной культуры
  • наличие публичной власти
Вопрос 6

Оценка обществом конкретного человека, его качеств — это. ..

Варианты ответов
  • престиж
  • авторитет
  • социальный статус
Вопрос 7

Какая социальная роль характерна как для взрослого, так и для 13-летнего подростка?

Варианты ответов
  • избиратель
  • пользователь Интернета
  • школьник
  • рабочий
Вопрос 8

Социальный слой людей, имеющих схожие признаки по доходам, власти, образованию, престижу — это…

Варианты ответов
  • нация
  • страта
  • класс
  • сословие
Вопрос 9

Установленные в обществе правила, образцы поведения — это. .. 

Вопрос 10

Отметьте все виды социальной мобильности. 

Варианты ответов
  • индивидуальная
  • длинная
  • вертикальная
  • групповая
  • короткая
  • прямая
  • горизонтальная
  • непрямая

Пройти тест

Сохранить у себя:

© 2018, Воронков Дмитрий Павлович  933

СОЦИАЛЬНАЯ РОЛЬ — ЕГЭ ОБЩЕСТВОЗНАНИЕ INTELLECT

Ключевые слова: социальная роль, ролевой набор, социальный статус, статусный набор, приобретенный и наследственный статус, гендерные роли, постоянные и временные социальные роли, социальная роль и ее проявление, социальная роль, ОГЭ, ЕГЭ, сдаем ВПР по обществознанию, подготовка к ОГЭ по обществознанию в 9 классе, ОГЭ общество, подготовка к ЕГЭ по обществознанию в 11 классе, 9 класс, 11 класс, ВПР обществознание, виды социальных ролей, роли врожденные и приобретенные, ОГЭ, ЕГЭ, сдаем ВПР по обществознанию, подготовка к ОГЭ по обществознанию в 9 классе, ОГЭ общество, подготовка к ЕГЭ по обществознанию в 11 классе, 9 класс, 11 класс, ВПР обществознание,

 

Социальный статус  – положение человека в обществе, занимаемое им в соот­ветствии с возрастом, полом, социальным происхождением, профессией и другими показателями и предполагающее оп­ределенные права и обязанности

 

 

Долгое время понятие «статус личности» было связано преимущественно с характеристикой правового положения человека.

Сегодня положение социальных групп в об­ществе определяется многими показателями. То же можно сказать и о положении отдельного человека в социальной структуре общества.

 

 

СТАТУСНЫЙ НАБОР

Реально любой человек занимает в обществе много пози­ций. Возьмем, к примеру, школьника: помимо того, что он учащийся, он является молодым человеком, сыном, часто внуком, братом, возможно, членом спортивной секции. По­этому социологи говорят о статусном наборе. При этом можно выделить ту позицию, которая является для челове­ка наиболее существенной, определяет его социально. Это и будет главный статус человека.

Если внимательно присмотреться к тем показателям, ко­торые определяют статус личности, то можно увидеть, что одни из них — пол, расовая принадлежность, возраст — не зависят от личности. Эти статусы, данные от рождения, на­зывают предписанными.

В то же время образованным, вла­деющим определенной специальностью человек становится. Таким образом, он обретает новые статусы, их называют до­стигаемыми.

Различные статусы человека могут вступать в противоречие. Например, работа тех, кто получил хорошее образование (а это связано с высоким статусом в обществе), может низко оплачиваться, что будет указывать на низкий статус.

В открытых, динамично развивающихся обществах до­стигаемые статусы имеют существенно большее значение, чем предписанные.

Конечно, и сегодня достичь высокого со­циального положения, сделать карьеру гораздо легче тому, кто родился в благополучной, состоятельной семье, чем выходцу из социальных низов. Но целеустремленность, тру­долюбие, поддержка родных становятся важным ресурсом человека и помогают преодолеть неблагоприятные «старто­вые» условия.

 

 

 

СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС И ПРЕСТИЖ

С понятием социального статуса связано другое поня­тие — престиж. Престиж— это оценка обществом или со­циальной группой общественной значимости тех или иных позиций, занимаемых людьми. Понятием авторитет также обозначают степень признания группой людей или обществом личных и деловых качеств какого-либо из их членов.

Авторитет обычно отражает степень влияния личности в социальной группе или обществе. Престижными могут быть профессия, должность, вид деятельности, авто­ритетным — вполне определенный, конкретный человек.

 

 

КАК СТАТУСНЫЙ НАБОР ВЛИЯЕТ НА ЛИЧНОСТЬ

Лучшая реализация личности возможна при нахождении человеком гармонии его склонностей и способностей с той деятельностью, которую он выполняет.

Но нередко люди от­казываются от поиска подобной гармонии и добиваются лишь престижного положения в обществе, т. е. думают не столько о реализации своих способностей, сколько о прести­же, связанном с принадлежностью к определенной социаль­ной группе.

 

 

СОЦИАЛЬНАЯ РОЛЬ

От человека, занимающего определенное социальное по­ложение, окружающие ждут соответствующего поведения.

К примеру, статус учителя предполагает конкретный набор действий (проведение уроков, проверка тетрадей, встречи с родителями учеников), определенную манеру общения со школьниками, коллегами (сдержанность, тактичность), до­статочно строгий стиль в одежде.

Совершенно иного поведения ждут, к примеру, от поп-звезды. Таким образом, оце­нивая ролевое поведение личности, мы соотносим его с неким типичным представлением (эталоном) о том, как сле­дует поступать, и т. п. человеку дан­ного социального положения.

 

Социальная роль – ожидание, предписание соответствующего статусу пове­дения.

 

 

СОЦИАЛЬНАЯ РОЛЬ И РОЛЕВОЙ НАБОР

Социальных ролей, как и статусов, у каждого из нас до­статочно много. Совокупность ролей, выполняемых человеком, называется ролевым набором (ролевым репертуаром). Овладеть им бывает непросто. Подчас человек ведет себя совсем не в соответствии со своей статусной ролью.

Несовпаде­ние ожидаемого в соответствии со статусом поведения и ре­альных поступков личности вызывает непонимание со сто­роны окружающих, а нередко и осуждение. Напряженные отношения — ролевой конфликт — возника­ют и в тех ситуациях, когда человеку приходится придержи­ваться требований трудносовместимых ролей.

Например, про­фессиональный рост требует значительных личных усилий по овладению специальностью, затрат времени. Для женщины это становится сложным т.к. ей при­ходится выполнять роли матери, жены, которые, в свою оче­редь, предполагают широкий спектр обязанностей.

 

 

КАК СКЛАДЫВАЕТСЯ РОЛЕВОЙ НАБОР

Ролевой набор, присущий отдельной личности, определяется многими факторами. Один из них — это возраст. Для периода юности, по оценкам социологов, характерна роле­вая промежуточность между ролью ребенка и ролью взрос­лого. Такая ситуация порождает известную неустойчивость социального положения молодого человека.

Он постепенно теряет статус, предоставляемый родительской семьей, и дол­жен добиваться собственного статуса, овладевать новыми со­циальными ролями. И все же в реальной жизни роли человека не заданы ему от рождения. Человек одновременно и автор, и актер им са­мим написанной драмы. Другое дело, что роль свою ему приходится и писать, и играть, исходя из сложившихся требований общества по отношению к нему.

 

 

СОЦИАЛИЗАЦИЯ И УСВОЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ РОЛИ

Овладение человеком набором ролей неразрывно связано с усвоением социальных норм. Именно с их помощью обще­ство предъявляет своим представителям те требования, которым должно удовлетворять их поведение. Большую роль в постижении мира взрослых приобретает игра. В ней дети часто подражают взрослым, принимают  роли другого.

В общении со взрослыми, в игре ребенок постепенно учится видеть себя так, как его видят другие, у него развивается самопознание. С этого момента, считают психологи, можно говорить о социальной личности. Примерно к 8—9 годам осваивается другой тип игр — иг­ры по правилам. С этого возраста становятся понятными идеи справедливости, равного участия.

А сколько эмоций вызывает сознательное отклонение одного из участников от принятых правил! Его обвиняют в жульничестве, нередко исключают из игры.

Таким образом, норма, правило уже воспринимается как нечто необходимое и соблюдаемое все­ми. Возникает основа для начала довольно длительного про­цесса постижения моральных норм, духовных ценностей, утвердившихся в данном обществе.

 

 

СОЦИАЛИЗАЦИЯ ИНДИВИДА И УСВОЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ

Социализация личности продолжается и в дальнейшем и, по мнению многих иссле­дователей, сопровождает человека всю жизнь. Социализация взрослого человека — это освоение им новых социальных ро­лей: работника, родителя, супруга, руководителя и многих других.

В подростковом возрасте большое влияние на социализацию личности оказывает группа сверстников. Здесь человек осваивает новый тип отношений — равный с равным. Правда, в группе также устанавливается определен­ная иерархия, появляется свой лидер. Но тем не менее в нормальных группах отношения строятся на взаимном со­гласии, а не на зависимости.

 

 

ШКОЛА И СМИ КАК ИНСТИТУТЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ

Одним из главных социализаторов каждого человека в современном обществе является школа. Это оказалось воз­можным, когда школьное образование в большинстве стран стало не только доступным, но и обязательным. Через сис­тему учебных занятий, организованных форм общения уча­щихся между собой и с учителем школа передает молодому поколению накопленные обществом знания, общепринятые социальные нормы, духовные ценности.

Она ориентирует подростка в основных видах деятельности, готовит к их ос­воению. В современном обществе большую роль в социализации личности играют средства массовой информации.

Воздействие СМИ уже далеко вышло за рамки простого информирования населения о тех или иных событиях «в стране и мире». С журнальных и газетных полос, экранов телевизоров нас убеждают, призывают, нам растолковывают, советуют, дают образцы. Довольно часто за всем этим стоят интересы опре­деленной группы лиц, а не общества в целом или государ­ства.

Поэтому сегодня многие сходятся во мнении, что СМИ служат не только носителями культуры, но и средством манипуляции, т. е. неявного, неза­метного для того, на кого оказывается воздействие, побуж­дения его к определенным действиям, настроениям, отно­шению.

 

СМОТРИ ТАКЖЕ:

СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ И МОБИЛЬНОСТЬ 

СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ 

МОЛОДЁЖЬ КАК СОЦИАЛЬНАЯ ГРУППА 

ЭТНИЧЕСКИЕ ОБЩНОСТИ 

МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ И ПУТИ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ 

КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РФ  

СОЦИАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ 

ВИДЫ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ 

СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ 

СЕМЬЯ И БРАК

ОТКЛОНЯЮЩЕЕСЯ ПОВЕДЕНИЕ И ЕГО ТИПЫ 

СОЦИАЛЬНАЯ РОЛЬ 

СОЦИАЛИЗАЦИЯ ИНДИВИДА 

Престиж, власть и богатство | EDUCAUSE

© 2004 Clara M. Lovett

EDUCAUSE Review, vol. 39, нет. 6 (ноябрь / декабрь 2004 г.): 10–11.

Клара М. Ловетт

Клара М. Ловетт является президентом Американской ассоциации высшего образования. Комментарии к этой статье можно отправить автору по адресу [email protected].

В Американской ассоциации высшего образования (AAHE) мы заняты планированием Национальной конференции 2005 года по высшему образованию. Руководя этим чудесным процессом, я вспоминаю прошлые конференции. На одной национальной конференции в конце 19В 80-е годы основной темой обсуждения среди участников было ощущаемое и глубоко переживаемое отсутствие общественного признания достижений высшего образования. В то время считалось, что руководители высших учебных заведений недостаточно делают для того, чтобы убедить сограждан и средства массовой информации обратить внимание на высшее образование и оценить его вклад в развитие общества.

На пленарном заседании один из участников предупредил всех нас, чтобы мы были осторожны со своими желаниями. Покойный Хоук Смит, философ и в то время президент Таусонского университета в Мэриленде, предсказал, что когда-нибудь мы с ностальгией оглянемся на те дни, когда наша роль в обществе была маргинальной и когда нашим уделом была благородная бедность. Это правда, заметил Смит, что нам не хватает богатства и власти, но также верно и то, что мы наслаждаемся интеллектуальной свободой и институциональной автономией. Он отметил, что в мягком пренебрежении, на которое мы жаловались, была и положительная сторона: отсутствие тщательного контроля. Смит спрашивал, будут ли мы по-прежнему пользоваться благами доброкачественного пренебрежения, если в какой-то момент в будущем высшее образование станет центральным элементом прогресса Соединенных Штатов, если высшее образование займет свое место среди влиятельных лиц в обществе, если высшее образование накопит большие активы? и пожертвования?

Смит прожил достаточно долго, чтобы его предсказание сбылось. Статус высшего образования в обществе США сильно изменился; дни маргинальности и благородной бедности определенно позади. При каждой возможности лидеры страны рекламируют центральную роль колледжей и университетов в обществе, основанном на знаниях. Мы являемся и нас воспринимают как производителей новых знаний и привратников на пути к хорошо оплачиваемой работе в экономике знаний. Мы чтим нашу традицию благородной бедности, но мы стремимся к материальному вознаграждению, сравнимому с вознаграждением в других профессиях. Мы сопротивляемся и, возможно, даже не признаем новых обязательств, которые ложатся на предприятие, которое действительно сейчас играет решающую роль в развитии общества. На словах мы цепляемся за старую культуру, в то время как на практике мы гонимся за большими федеральными исследовательскими грантами и ассигнованиями Конгресса, вступаем в совместные предприятия с корпоративными партнерами и строим огромные объекты и фонды.

Пришло время для нового разговора о нашем изменившемся статусе в обществе США, о том, что значит для высших учебных заведений быть ключевыми игроками в экономике страны, влиятельными посредниками во многих сообществах и членами предприятия с огромным интеллектуальным потенциалом. и материальные ценности. Нам нужны лидеры — особенно ученые, президенты и попечители, — которые понимают дополнительные обязанности и пристальное общественное внимание, которое приходит с изменением статуса.

Сегодня руководители высших учебных заведений сталкиваются с двумя проблемами. Один до считают себя и свои учреждения ответственными как никогда прежде за результаты, особенно за улучшение обучения учащихся, и за предоставление информации о результатах в открытом доступе. Другая задача состоит в том, чтобы возглавить другие секторы общества в тех областях, где высшее образование обладает огромными возможностями, в частности способностью преобразовывать организации, процессы и услуги с помощью технологий с целью повышения производительности и снижения производственных затрат. Необходимым условием для решения первой задачи является способность, которой все еще не хватает, смотреть на высшее образование глазами внешних стейкхолдеров, а не через призму академических традиций и догм. Необходимым условием для решения второй задачи является способность выявлять и устранять внутренние противоречия, которые становятся все более очевидными для посторонних по мере того, как наше предприятие растет в размерах и становится все более важным для общества.

Рассмотрим, например, противоречия в отношениях между высшим образованием и обществом. Мы требуем уважения и благодарности за то, что мы часто называем «историей успеха высшего образования»: большой процент взрослых граждан, которых мы обучаем, качество и широта наших программ для выпускников, а также исследователей мирового уровня, которых мы привлекаем со всех уголков земного шара. . Некоторые из нас наслаждаются солнечным светом внимания средств массовой информации, несмотря на периодическую боль, которую этот солнечный свет может причинить невинным и неподготовленным. Мы считаем само собой разумеющимся, что все больший процент наших сограждан становится психологически и финансово зависимым от того, что могут предложить наши институты. Тем не менее, мы раздражаемся, когда наши заинтересованные стороны задают вопросы или высказывают опасения и критику, к которым мы не привыкли. Наши ответы варьируются от неискренних (например, когда студенты ставят под сомнение нашу практику составления расписания, а мы ссылаемся на академическую свободу) до неуместных (например, когда законодатели задают вопросы о «доходности» [процент допущенных абитуриентов, которые получают свои степени в течение заданного периода времени] и мы отвечаем объяснениями того, как работает аккредитация).

В том, как мы организуем наши институты и управляем ими, также существуют заметные противоречия. Теории и инструменты, которые за последние двадцать лет произвели революцию в производстве и коммуникации во всех секторах экономики США и в большинстве государственных функций, почти полностью были созданы исследовательскими группами в элитных университетах. Тем не менее, эти теории и инструменты до сих пор оказали лишь скромное влияние на практику управления в самих колледжах и университетах и ​​почти не повлияли на модели управления кампусами, которые отдают предпочтение небольшим кадрам штатных старших преподавателей и маргинализируют всех других академических специалистов, независимо от того, какой вклад они вносят. в наши учреждения.

Кто задает сложные вопросы об этих аспектах нашей организационной культуры? Часто критиками являются бизнес-лидеры, которые ценят высшее образование, но не могут понять, почему любая современная организация захочет использовать свои человеческие и физические ресурсы и обслуживать своих клиентов так же, как сорок лет назад. В какой-то степени эти критики улыбаются безобидной эксцентричности академии. Но улыбки сменяются пристальным вниманием и даже презрением, когда наши сторонники бизнеса, правильно или неправильно, связывают наше эксцентричное организационное поведение с неадекватной подготовкой наших выпускников или ростом стоимости предоставляемых нами услуг.

Самое главное для нашего предприятия, мы боремся с противоречиями вокруг важнейших вопросов преподавания и обучения. В 1980-х годах Патрисия Хатчингс выступила с Инициативой по обучению в AAHE, а Ли Шульман из Стэнфордского университета призвал нас думать об обучении как о собственности общества — рецензируемой и открытой для проверки. Исследования в области обучения студентов процветали на многих аспирантских факультетах, и сотни колледжей участвовали в проектах по применению результатов исследований.

Можно утверждать, что общее качество преподавания в колледжах улучшилось с 1980-х годов. Несомненно, преподаватели колледжей и университетов имеют доступ к результатам исследований, которых не было двадцать лет назад. На уровне курса, программы и кафедры стипендия преподавания и обучения оказала положительное влияние на многие кампусы. Однако неясно, приведут ли эти постепенные и изолированные изменения в конечном итоге к системным изменениям. Напротив, опыт некоторых учебных заведений, уделяющих особенно пристальное внимание результатам обучения (например, Университета Вестерн-Говернорс), свидетельствует о том, что наша система индустриальной эпохи, которая измеряет время, проведенное за столом и время выполнения задачи, а не обучение, похожа на большой валун посреди ручья. Токи кружатся вокруг него, но система не движется.

До недавнего времени только исследователи в области высшего образования заботились о том, применяются ли их выводы об обучении студентов на практике. Но это уже не так. Образованные неспециалисты, в том числе родители, репортеры и законодатели, задают вопросы, которых не задавали двадцать лет назад. Они задают вопросы о среде обучения для студентов, о том, что работает и не работает с различными группами студентов, и о результатах программ на получение степени. И наши студенты тоже задают нам новые вопросы. «Учитывая то, что вы знаете о том, как мы учимся, почему вы до сих пор предлагаете курсы лекций в стерильных и даже неудобных аудиториях? Почему вам по-прежнему требуется три часа сидячих мест в неделю, чтобы получить три кредита? И почему вы так неохотно оцениваете чему мы научились за пределами классной комнаты и за пределами вашего учреждения?»

Заманчиво считать эти вопросы и людей, которые их задают, упрощенными и бесхитростными. Но голоса, которые мы слышим, не умолкнут. Наши заинтересованные стороны больше не принимают стандартный ответ № 1 («То, что мы делаем, работает; отстаньте от нас») или стандартный ответ № 2 («Мы знаем, что то, что мы делаем, плохо работает для большинства студентов; дайте нам гораздо больше денег и мы решим проблему»).

Еще в 1990-х годах эти противоречия внутри академической культуры, по сути, неспособность изменить наше предприятие в соответствии с результатами наших собственных исследований, были маленькими грязными секретами академии. Либо наши заинтересованные стороны не видели противоречий, либо доверили нам решение проблем. Это больше не так. Деловые и политические лидеры, а также средства массовой информации в беспрецедентной степени исследуют наши традиции и поведение. Их самые серьезные опасения — результаты обучения студентов и стоимость обучения в колледже — приводят к вопросам о том, как мы используем информационные и коммуникационные технологии в наших основных функциях, особенно в обучении.

Информированные заинтересованные стороны знают, какой большой вклад академия внесла в преобразование других секторов посредством технологических исследований и разработок и разработки приложений. Таким образом, они находят странным, если не сказать больше, что мы медленно и вяло занимаемся преобразованием нашего собственного предприятия. В нынешних условиях, когда все внимание обращено на эффективность и стоимость высшего образования, заинтересованные стороны требуют действий. Наши лидеры призваны руководить. Хоук Смит был прав: жизнь была проще в эпоху благополучного пренебрежения. Но пути назад нет.

Включите JavaScript для просмотра комментариев с помощью Disqus.

Многие основные работники работают на «непрестижных» должностях. Время изменить наше отношение и политику?

Политические лидеры, знаменитости и общественность поддержали многих работников, находящихся на переднем крае борьбы с пандемией COVID-19. Сцены аплодисментов под руководством сообщества и ударов кастрюлей, особенно в отношении медицинского персонала, были искренними и теплыми. В Нью-Йорке пожарные выстроились у больниц, чтобы выразить свою признательность.

Бывший старший координатор центра — Центр детей и семей, Инициатива «Будущее среднего класса»

Наиболее очевидными получателями нашей благодарности являются врачи и медсестры. Но есть много других сотрудников, которые могут быть менее заметными, но не менее важными для работы больниц и других медицинских учреждений. Эти работники занимают такие должности, как помощники по уходу, клерки или уборщики.

Эти работы, как правило, низкооплачиваемые. И, по крайней мере, до пандемии их работа считалась гораздо менее престижной.

В более широком смысле пандемия подчеркнула жизненно важную важность многих работников, занимающих так называемые «низкостатусные», «неквалифицированные» или «низкопрестижные» рабочие места в наших цепочках поставок продуктов питания, транспортных сетях и других местах. Среди этих рабочих непропорционально много чернокожих или латиноамериканцев. Многие из них иммигранты, иногда без документов. Их работа лишена многих преимуществ и защиты «высокопрестижных» должностей. Очень часто сами работники чувствуют, что их игнорируют или не уважают.

Здесь мы используем данные Общего социального обследования (GSS) для изучения предполагаемого профессионального престижа многих из этих основных работников. Наши выводы совпадают с выводами нашей коллеги Молли Киндер, которая проводит обширные качественные интервью с работниками служб жизнеобеспечения в различных отраслях. С разрешения Молли мы также включили цитаты некоторых из ее интервьюируемых в ее новой статье «Знакомство с COVID-19».герои на передовой: невоспетые герои здоровья».

Престиж: больницы как микрокосм разрыва в уважении

GSS собирает данные о воспринимаемом «социальном положении» 860 профессий, на основе которых рассчитывается рейтинг престижа профессии. 44 различных профессии, которые можно найти в больницах, представляют собой хороший пример различий в восприятии положения. Некоторые работники больниц, такие как врачи и практикующие медсестры, находятся на самом верху шкалы. Консультанты и медицинские работники находятся где-то посередине, а уборщики — в самом низу:

«Люди не смотрят на таких, как мы, из нижней части спектра. Нас даже не уважают. Это самое главное: нас даже не уважают. Их голоса никто не слышит». – Тони Пауэлл, секретарь отделения, больница

 

Прочитать историю Тони.

Когда мы аплодируем, мы, конечно, можем думать о медсестрах и врачах, лечащих пациентов; но мы должны думать и о людях, чистящих и дезинфицирующих стены и полы.

Как рассчитать профессиональный престиж: не все созданные рабочие места равны

Конечно, судить о статусе различных рабочих мест сложно, учитывая, что мнения могут различаться. Поэтому в большинстве рейтингов используются углубленные репрезентативные опросы. В самом последнем обновлении Общего социального исследования 2012 года более 1000 человек попросили оценить «социальное положение» занятий по шкале от 1 до 9. Затем результаты были преобразованы в 100-балльную шкалу, показанную выше, где 100 соответствует самый высокий, а 0 — самый низкий. Мы использовали пороговый подход GSS, который равномерно распределяет баллы по всей шкале. (Подробнее о методике можно прочитать здесь).

Эти рейтинги предполагают, что инженеры, практикующие медсестры, ученые и врачи занимают самые престижные должности с оценкой выше 95 из 100, а телепродавцы, работники по приготовлению пищи, работники автостоянок и коммивояжеры имеют некоторые из наименее престижных профессий с баллами ниже десяти.

«Наша ситуация улучшится, если мы сможем получить признание. Это звучит безумно, признательность. Спасибо. «Я рад, что вы здесь, спасибо, что пришли на работу». Что-либо.» – Дитанья Роузбад, повар и хозяйка дома престарелых

 

Прочитать историю Дитании.

Необходимый, но не престижный  

Одним из новых терминов, которые появились в нашем лексиконе во время пандемии, является «основной работник». Но сколько из этих основных работников занимают престижные должности? Чтобы ответить на этот вопрос, мы следуем примеру наших коллег Ади Томера и Джозефа Кейна и используем список важнейших отраслей Министерства внутренней безопасности.

Томер и Кейн связывают Североамериканскую систему отраслевой классификации (NAICS) со списком DHS, чтобы получить конкретные отраслевые коды. Мы преобразовали их в коды профессий переписи, используемые в Общем социальном обследовании, чтобы оценить, какое место занимают основные работники с точки зрения профессионального престижа[1]. Определения и сопоставление далеки от совершенства, но дают достаточно близкое совпадение для наших целей. Затем, чтобы упростить представление наших результатов, мы преобразовали баллы престижа в квинтили, то есть с нижними 20% профессий по шкале в нижнем квинтиле и так далее.

Мы обнаружили, что рабочие, обеспечивающие функционирование Соединенных Штатов, находятся на каждой ступени профессиональной лестницы престижа, и фактически они на удивление равномерно распределены по всей шкале. Во всяком случае, в профессиях среднего звена доля основных работников немного выше (23%):

Переоценка работников после COVID

Различия в воспринимаемом престиже или социальном положении определенных профессий не являются чем-то новым. В худшем случае отношение к определенным профессиям или определенным работникам может принимать форму пренебрежения или даже неуважения.

«Одну минуту вы достаточно важны. В следующую минуту вы не так важны, чтобы получить надлежащее оборудование, но вы достаточно важны, чтобы очистить для следующего пациента… Нам не нужно столько времени, чтобы нас признали, учитывая, что мы являемся сердцем больница». – Андреа, экономка, больница

 

Прочитать историю Андреа.

В августе 2018 года фотографии актера Джеффри Оуэнса, «заметившего» упаковку продуктов в качестве сотрудника Trader Joe’s, стали вирусными. Оуэнс наиболее известен своей ролью в «Шоу Косби» (играл врача, как это бывает), и тон первоначальных комментариев в социальных сетях был в духе «как низко ты можешь опускаться». Неустрашимый Оуэнс совершил поездку по телестудиям, доказывая ценность и важность своей новой работы, и по пути приобрел еще много поклонников.

Пандемия выявила разделение на рынке труда с точки зрения оплаты, льгот и гибкости, что, в свою очередь, отражает растущее неравенство сил. Конечно, всегда будут рабочие места, требующие разной подготовки и навыков, с разным уровнем заработной платы и разным уровнем полномочий. И наши данные задолго до Covid-19. Но поскольку основные работники, видимые и невидимые, продолжают выполнять свою работу в разгар пандемии, несмотря на риски, пришло время переосмыслить наши нынешние представления о статусе работы и уважать работу за то, что она есть — за работу.