Летописная повесть о Куликовской битве / Православие.Ru

Пришел ордынский князь Мамай с единомышленниками своими, и со всеми прочими князьями ордынскими, и со всеми силами татарскими и половецкими, наняв еще к тому же войска бесермен, армен, фрягов, черкасов, и ясов, и буртасов. Также собрался с Мамаем, единомыслен с ним и единодушен, и литовский князь Ягайло Ольгердович со всеми силами литовскими и польскими, и с ними же заодно Олег Иванович, князь рязанский. Со всеми этими сообщниками пошел Мамай на великого князя Дмитрия Ивановича и на брата его князя Владимира Андреевича. Но человеколюбивый Бог хотел спасти и освободить род христианский молитвами Пречистой Его Матери от порабощения измаильтянского, от поганого Мамая, и от сборища нечестивого Ягайла, и от велеречивого и ничтожного Олега Рязанского, не соблюдшего своей веры христианской.
И станет ему, исчадию ада и ехидне, день великий Господень кончиной!

Окаянный же Мамай возгордился, возомнив себя царем, начал злой заговор плести, созывать своих поганых темников-князей и сказал им: «Пойдем на русского князя и на всю землю Русскую, как было при Батые. Христианство погубим, а церкви Божии сожжем, и кровь христианскую прольем, а законы их изничтожим». И это потому, что нечестивый люто гневался из-за своих друзей и любимцев, из-за князей, убитых на реке Воже. И начал неистово и поспешно силы свои собирать, в ярости подвигнувшись и в силе великой, желая пленить христиан. И тогда двинулись все племена татарские.

И начал Мамай посылать в Литву, к нечестивому Ягайлу, и к хитрому сотенщику, сообщнику дьявола, отлученному от Сына Божия, помраченному тьмою греховной и не хотящему уразуметь – Олегу Рязанскому, помощнику бесерменскому, лживому сыну, как сказал Христос: «От нас вышли и на нас поднялись». И заключил старый злодей Мамай бесчестное соглашение с поганой Литвой и душегубцем Олегом: собраться им у Оки-реки в Семенов день на благоверного князя.

А душегубец Олег начал зло к злу прилагать: послал к Мамаю и к Ягайлу своего боярина-единомышленника, антихристова предтечу, именем Епифана Кореева, веля им прийти в указанный день, и тот же уговор подтвердил – собраться у Оки с трехголовыми зверьми – сыроядцами и кровь пролить. О, враг и изменник Олег, лихоимства являешь примеры, а не ведаешь, что меч Божий угрожает тебе, ибо пророк сказал: «Оружие обнажили грешники и натянули лук, чтоб убивать во мраке праведников. И оружие их вонзится в сердца их, и луки их сокрушатся».

И когда наступил август, пришли из Орды вести к христолюбивому князю, что поднимается на христиан измаильтянский род. Олег же, отступивший уже от Бога, так как злой сговор учинил с погаными, послал к князю Дмитрию с лживой вестью: «Мамай идет со всем своим царством в мою землю Рязанскую на меня и на тебя, а знай и то, что идет на тебя и литовский Ягайло со всеми силами своими».

Князь же Дмитрий, услышав, что настало недоброе время, что идут на него все царства, творящие беззаконие, и, промолвив: «Еще в наших руках сила», – пошел к соборной церкви Матери Божией Богородицы и, обливаясь слезами, произнес: «Господи, Ты всемогущий, всесильный и твердый в бранях, поистине Ты – Царь Славы, сотворивший небо и землю, – помилуй нас молитвами Пресвятой Матери, не оставь нас, когда отчаиваемся! Ты ведь Бог наш, и мы – люди Твои, протяни руку Свою свыше и помилуй нас, посрами врагов наших и оружие их притупи! Могуч Ты, Господи, и кто воспротивится Тебе! Вспомни, Господи, о милости Своей, которую искони оказываешь роду христианскому! О, многоименитая Дева, Госпожа, Царица чинов небесных, вечная Владычица всей вселенной и всей жизни человеческой кормительница! Вознеси, Госпожа, руки Свои пречистые, в которых носила Бога воплощенного! Не презри нас, христиан, избавь от сыроядцев и помилуй меня!»

И, встав с молитвы, вышел из церкви, и послал за братом своим Владимиром, и за всеми князьями русскими, и за великими воеводами. И обратился к брату своему Владимиру и ко всем князьям и воеводам: «Пойдем против окаянного, и безбожного, и нечестивого, и темного сыроядца Мамая за правоверную веру христианскую, за святые церкви, и за всех младенцев и старцев, и за всех христиан, живых и усопших. И возьмем с собою скипетр Царя Небесного – неодолимую победу, и восприимем Авраамову доблесть». И, воззвав к Богу, сказал: «Господи, прислушайся к мольбе моей, Боже, на помощь мне поспеши! Пусть устыдятся враги, и посрамлены будут, и узнают, что имя Твое – Господь, что Ты – один Всевышний во всей земле!»

И, соединившись со всеми князьями русскими и со всеми силами, вскоре выступил против них из Москвы, чтобы защитить свою отчину. И пришел в Коломну, собрал воинов своих сто тысяч и сто, помимо князей и воевод местных. От начала мира не бывало такой силы русской – князей русских, как при этом князе. А всех сил и всех ратей числом в полтораста тысяч или двести. К тому же еще подоспели в тот ратный час издалека великие князья Ольгердовичи поклониться и послужить: князь Андрей Полоцкий с псковичами и брат его – князь Дмитрий Брянский со всеми своими мужами.

В то время Мамай встал за Доном, со всем своим царством, бушуя, и кичась, и гневаясь, и стоял три недели. Пришла к князю Дмитрию еще одна весть: сказали ему, что Мамаево войско за Доном собралось и в поле стоит, поджидая на помощь Ягайла с литовцами, чтобы, когда соединятся, одержать сообща победу. И послал Мамай к князю Дмитрию дани просить не по своему договору, а как было при царе Джанибеке. Христолюбивый же князь, не желая кровопролития, хотел ему выплатить дань посильную для христиан и по своему договору, как было установлено с ним. Тот же не захотел и высокомерничал, ожидая своего нечестивого сообщника литовского.

Олег же, отступник наш, присоединившись к зловерному и поганому Мамаю и к нечестивому Ягайлу, стал дань ему платить и войско свое к нему посылать на князя Дмитрия. Князь же Дмитрий узнал о хитрости коварного Олега, кровопийцы христианского, нового Иуды-предателя, неистовствующего на своего повелителя. И, тяжко вздохнув, князь Дмитрий произнес из глубины сердца своего: «Господи, заговор неправедных сокруши и развязавших войну погуби, не я начал кровь христианскую проливать, но он, Святополк новый! Воздай же ему, Господи, семьюжды семь раз, ибо во тьме ходит и забыл благодать Твою! Поострю, как молнию, меч мой, и прииму суд в руки свои, воздам месть врагам и ненавидящим меня воздам, и напою стрелы мои кровью их, чтобы не говорили неверные: «Кто Бог их»« Отврати, Господи, лицо Свое от них и покажи им, Господи, все зло их напоследок, ибо род их развращен и нет веры у них в Тебя, Господи! И излей на них гнев Твой, Господи, на народы, не ведающие Тебя, Господи, и Имени Твоего святого не призывающие! Какой бог более велик, чем Бог наш! Ты один Бог, творящий чудеса!»

И, помолившись, пошел к Пречистой и к епископу Герасиму и сказал ему: «Благослови меня, отче, пойти на этого окаянного сыроядца Мамая, и нечестивого Ягайла, и изменника нашего Олега, отступившего от света в тьму». И епископ Герасим благословил князя и воинов его всех пойти на нечестивых агарян.

И вышел из Коломны в великом множестве против безбожных татар месяца августа двадцатого дня, уповая на милосердие Божие и на Пречистую Его Матерь Богородицу, на Приснодеву Марию, призывая на помощь святой Крест. И, пройдя свою отчину и великое свое княжение, встал у Оки в устье Лопасни, перехватывая вести от поганых. Сюда же приехал Владимир, брат его, и великий его воевода Тимофей Васильевич, и все остальное войско, которое оставалось в Москве. И начали переправляться через Оку за неделю до Семенова дня, в день воскресный. И, переехав за реку, вступили в землю Рязанскую. А сам князь в понедельник переехал реку вброд со своим двором. В Москве же оставил он воевод своих у великой княгини Евдокии и у своих сыновей, у Василия, у Юрия и у Ивана – Федора Андреевича.

И когда услышали в городе Москве, и в Переяславле, и в Костроме, и во Владимире, и во всех городах великого князя и всех князей русских, что пошел князь великий за Оку, то настала в Москве и во всех его пределах печаль великая, и поднялся плач горький, и разнеслись звуки рыданий.
И слышно было рыдание безысходное, – словно Рахиль, которая, оплакивая детей своих с великими слезами и с воздыханием, не могла утешиться, – ибо пошли с великим князем на острые копья за всю землю Русскую! Да и кто не заплачет, видя, как рыдают и горько плачут жены эти, каждая ведь из них причитала: «Горе мне! Бедные наши чада, лучше для нас было бы, если бы вы не родились, тогда бы эту злострастную и горькую печаль о вашем убиении не испытали бы! Отчего же повинны мы в гибели вашей!»

Князь же великий подошел к реке Дону за два дня до Рождества Святой Богородицы. И тогда пришла грамота с благословением от преподобного игумена Сергия, от святого старца; в ней же писано благословение его – чтоб бился с татарами: «Чтобы ты, господин, так и пошел, а поможет тебе Бог и Святая Богородица». Князь же сказал: «Эти на колесницах, а эти на конях. Мы же к Господу Богу обратимся с молитвой: «Победу даруй мне, Господи, над супостатами, и помоги нам оружием крестным, низложи врагов наших; на Тебя уповая, побеждаем, молясь прилежно Пречистой Твоей Матери». И, сказав так, начал полки строить, и облек их в одежды местные. Подобно великим ратникам и воеводы вооружили свои полки, и пришли к Дону, и стали тут, и долго совещались. Одни говорили: «Пойди, князь, за Дон». А другие возражали: «Не ходи, так как слишком умножились враги наши, не только татары, но и литовцы, и рязанцы».

Мамай же, услышав о приходе князя к Дону и убитых своих воинов увидев, рассвирепел, и помутился ум его, и распалился он лютой яростью, и раздулся, словно аспид некий, гневом дышащий, и сказал: «Подвигнемся, силы мои темные, и властители, и князья! Пойдем, встанем у Дона против князя Дмитрия, пока не прибудет к нам союзник наш Ягайло со своими силами».

Князь же, слышав похвальбу Мамая, сказал: «Господи, не велел Ты в чужой предел вступать, я же, Господи, не вступил. Этот же, Господи, окаянный Мамай, пришедший, как змей к гнезду, нечистый сыроядец, на христианство дерзнул, и кровь мою хочет пролить, и всю землю осквернить, и святые церкви Божии разорить». И сказал: «Что есть великая ярость Мамаева» Словно некая ехидна, прыская, явилась из некой пустыни и пожрать нас хочет! Не предай же меня, Господи, сыроядцу этому Мамаю, покажи мне величие Своего Божества, Владыка! Где же сонм ангельский, где херувимское предстояние, где серафимов шестокрылых служение» Перед тобой трепещет вся тварь, тебе поклоняются небесные силы! Ты солнце и луну сотворил и землю украсил всеми красотами! Яви, Боже, величие Свое и ныне; Господи, перемени печаль мою на радость! Помилуй меня, как помиловал слугу Своего Моисея, в горести душевной возопившего к Тебе, и огненному столпу повелел Ты идти перед ним, и морские глубины в сушу превратил, как Владыка и Господь, Ты страшное возмущение на тишину обратил».

И, все это сказав, обратился к брату своему и ко всем князьям и воеводам великим: «Пришло, братья, время брани нашей и настал праздник Царицы Марии, Матери Божией Богородицы и всех небесных чинов, Госпожи всей вселенной, и святого ее Рождества. Если останемся живы – ради Господа, если умрем за мир сей – ради Господа!» И приказал мосты мостить на Дону и броды разыскивать в ту ночь, в канун праздника Пречистой Божией Матери.
Наутро же в субботу рано, месяца сентября в восьмой день, в самый праздник Богородицы, во время восхода солнца, была тьма великая по всей земле, и туманно было то утро до третьего часа. И велел Господь тьме отступить, а свету пришествие даровал. Князь великий собрал полки свои великие, и все его князья русские свои полки приготовили, и великие его воеводы облачились в одежды местные. И врата смертные растворились, страх великий и ужас охватил собранных издалека, с востока и запада, людей. Пошли за Дон, в дальние края земли, и скоро перешли Дон в гневе и ярости, и так стремительно, что основание земное содрогнулось от великой силы. Князя, перешедшего за Дон в поле чисто, в Мамаеву землю, на устье Непрядвы, вел один Господь Бог, и не отвернулся Бог от него. О, крепкое и твердое дерзновение мужества! О, как не устрашился, не смутился духом, увидя такое множество воинов! Ведь на него поднялись три земли, три рати: первая – татарская, вторая – литовская, третья – рязанская. Однако же он всех их не убоялся, не устрашился, но, верою в Бога вооружившись, силою святого Креста укрепившись и молитвами Святой Богородицы оградившись, Богу помолился, говоря: «Помоги мне, Господи, Боже мой, спаси меня милостью Своею, видишь, как умножилось число врагов моих. Господи, за что умножились досаждающие мне» Многие поднялись на меня, многие борются со мной, многие преследуют меня, мучают меня, все народы обступили меня, но именем Господним я противился им».

И в шестой час дня появились поганые измаильтяне в поле, – а было поле открытое и обширное. И тут выстроились татарские полки против христиан, и встретились полки. И, увидев друг друга, двинулись великие силы, и земля гудела, горы и холмы сотрясались от бесчисленного множества воинов. И обнажили оружие – обоюдоострое в руках их. И орлы слетались, как и писано – «где будут трупы, там соберутся и орлы». В урочный час сперва начали съезжаться сторожевые полки русские с татарскими. Сам же князь великий напал первым в сторожевых полках на поганого царя Теляка, называемого воплощенным дьяволом Мамая. Однако вскоре после того отъехал князь в великий полк. И вот двинулась великая рать Мамаева, все силы татарские. А с нашей стороны – князь великий Дмитрий Иванович со всеми князьями русскими, изготовив полки, пошел против поганых половцев со всею ратью своею. И, воззрев на небо с мольбою и преисполнившись скорби, сказал словами псалма: «Братья, Бог нам прибежище и сила». И тотчас сошлись на многие часы обе силы великие, и покрыли полки поле верст на десять – такое было множество воинов. И была сеча лютая и великая, и битва жестокая, и грохот страшный; от сотворения мира не было такой битвы у русских великих князей, как при этом великом князе всея Руси. Когда бились они, от шестого часа до девятого, словно дождь из тучи, лилась кровь и русских сынов, и поганых, и бесчисленное множество пало мертвыми с обеих сторон. И много руси было побито татарами, и татар – русью. И падал труп на труп, падало тела татарское на тело христианское; то там, то здесь можно было видеть, как русин за татарином гнался, а татарин преследовал русина. Сошлись вместе и перемешались, ибо каждый хотел своего противника победить. И сказал сам себе Мамай: «Волосы наши повыдраны, очи наши не успевают горячих слез источить, языки наши коснеют, и моя гортань пересыхает, и сердце останавливается, чресла меня не держат, колени слабеют, а руки мои цепенеют».

Что нам сказать или о чем говорить, видя злострастную смерть! Одни мечами перерублены, другие сулицами проколоты, иные же на копья подняты! И отчаяние охватило тех москвичей, которые не бывали на ратях. Видя все это, испугались они, и, простившись с жизнью, обратились в бегство и побежали, а не вспомнили, как говорили мученики друг другу: «Братья, потерпим немного, зима люта, но рай сладок; и страшен меч, но славен венец». А некоторые сыны агарянские обратились в бегство от кликов громких, видя жестокую смерть.

И после этого в девять часов дня воззрел Господь милостивыми очами на всех князей русских и на мужественных воевод, и на всех христиан, дерзнувших встать за христианство и не устрашившихся, как и подобает славным воинам. Видели благочестивые в девятом часу, как ангелы, сражаясь, помогали христианам, и святых мучеников полк, и воина Георгия, и славного Дмитрия, и великих князей тезоименитых – Бориса и Глеба. Среди них был и воевода совершенного полка небесных воинов – архистратиг Михаил. Двое воевод видели полки поганых, и трисолнечный полк, и огненные стрелы, летящие на них; безбожные же татары падали, объятые страхом Божиим и от оружия христианского. И воздвиг Бог десницу нашего князя на одоление иноплеменников. А Мамай, в страхе затрепетав и громко восстенав, воскликнул: «Велик Бог христианский и велика сила Его! Братья измаильтяне, беззаконные агаряне, бегите не готовыми дорогами!» И сам, повернув назад, быстро побежал к себе в Орду. И, услышав об этом, темные его князья и властители тоже побежали. Видя это, и прочие иноплеменники, гонимые гневом Божиим и одержимые страхом, от мала до велика, обратились в бегство. Христиане же, увидев, что татары с Мамаем побежали, погнались за ними, избивая и рубя поганых без милости, ибо Бог невидимою силою устрашил полки татарские, и, побежденные, обратились они в бегство. И в погоне этой одни татары пали под оружием христиан, а другие в реке утонули. И гнали их до реки до Мечи, и там бесчисленное множество бегущих побили. Князья же гнали полки содомлян, избивая, до стана их, и захватили большое богатство, и все имущество их, и все стада содомские.

Тогда же на том побоище были убиты в схватке: князь Федор Романович Белозерский и сын его Иван, князь Федор Тарусский, брат его Мстислав, князь Дмитрий Монастырев, Семен Михайлович, Микула Васильев, сын тысяцкого, Михайло Иванов Акинфович, Иван Александрович, Андрей Серкизов, Тимофей Васильевич Акатьевич, именуемый Волуй, Михайло Бренков, Лев Морозов, Семен Меликов, Дмитрий Мининич, Александр Пересвет, бывший прежде боярином брянским, и иные многие, имена которых не записаны в книгах сих. Здесь же названы только князья и воеводы, и знатных и старейших бояр имена, а прочих бояр и слуг опустил я имена и не написал из-за множества имен, так как число их слишком велико для меня, ибо многие в той битве убиты были.

У самого же великого князя все доспехи были помяты, пробиты, но на теле его не было ран, а сражался он с татарами лицом к лицу, находясь впереди всех в первой схватке. Многие князья и воеводы не раз говорили ему: «Князь господин, не стремись впереди сражаться, но позади будь или на крыле, или где-либо в стороннем месте». Он же отвечал им: «Да как же я скажу – братья мои, подвигнемся все вместе до единого, а сам свое лицо скрою и стану прятаться позади» Не могу так поступить, но хочу как словом, так и делом первым быть и на виду у всех главу свою сложить за свою братию и за всех христиан. Пусть и другие, это видя, будут отчаянны в своей дерзости». И как сказал, так и сделал, сражаясь тогда с татарами впереди всех. И сколько раз справа и слева от него его воинов избивали, а самого обступали, подобно воде, со всех сторон! И много ударов нанесли ему по голове, и по плечам его, и по утробе его, но Бог защитил его в день брани щитом истины и оружием благоволения осенил главу его, десницею своей защитил его и рукою крепкою и мышцею высокою спас его Бог, давший крепость ему. И так, оказавшись среди многих врагов, он остался невредимым. «Не на лук мой уповаю, и оружие мое не спасет меня», – как сказал пророк Давид. – «Вышнего сделал прибежищем твоим, и не придет к тебе зло, и раны не будет на теле твоем, ибо заповедует своим ангелам хранить тебя на всем пути твоем и не устрашишься стрелы, летящей во дне».

Это из-за наших грехов приходят войной на нас иноплеменники, чтобы мы отступились от своих прегрешений: от братоненавистничества, и от сребролюбия, и от неправедного суда, и от насилия. Но милосерден Бог-человеколюбец, не до конца гневается на нас, не вечно памятует зло.

А отсюда, от страны Литовской, Ягайло, князь литовский, пришел со всеми силами литовскими Мамаю в подмогу, татарам поганым на помощь, а христианам на горе. Но и от тех Бог избавил, ибо не поспели немного к сроку, на один день или меньше. Но едва услышал Ягайло Ольгердович и все воины его, что у князя великого с Мамаем бой был и князь великий одолел, а Мамай побежал, – и тогда без всякого промедления литовцы с Ягайлом поспешно повернули назад, не будучи никем гонимы. Не видели они тогда ни князя великого, ни рати его, ни оружия его, одного имени его литовцы боялись и трепетали; а не то что в нынешнее время – литовцы над нами издеваются и надругательства творят. Но мы этот разговор отложим и к прежнему рассказу возвратимся.

Князь же Дмитрий с братом своим Владимиром, и с князьями русскими, и с воеводами, и с прочими боярами, и со всеми оставшимися воинами, став в ту ночь на обедищах поганых, на костях татарских, утер пот свой и, отдохнув от трудов своих, великое благодарение вознес Богу, даровавшему такую победу над погаными, избавляющему раба своего от оружия лютого: «Вспомнил Ты, Господи, о милости Своей, избавил нас, Господи, от сыроядцев этих, от поганого Мамая и от нечестивых измаильтян, и от беззаконных агарян, воздавая честь, как Сын, Своей Матери. Придал нам стремление страстное, как придал слуге своему Моисею, и древнему Давиду, и новому Константину, и Ярославу, сроднику великих князей, на окаянного и на проклятого братоубийцу, безглавого зверя Святополка. И ты, Богородица, помиловала милостью Своею нас, грешных рабов своих, и весь род христианский, умолила вечного Сына Своего». И многие князья русские и воеводы достохвальными похвалами прославили Пречистую Матерь Божию Богородицу. И еще христолюбивый князь похвалил дружину свою, которая крепко билась с иноплеменниками, и стойко оборонялась, и доблестно мужествовала, и дерзнула по воле Божией встать за веру христианскую.

И возвратился князь великий оттуда в Богохранимый град Москву, в свою отчину с победой великой, одолев противников, победив врагов своих. И многие воины его возрадовались, захватив добычу большую: пригнали с собой стада коней, и верблюдов, и волов, которым нет числа, и доспехи захватили, и одежды, и все добро их.

Поведали князю великому, что князь Олег Рязанский посылал Мамаю на помощь свои силы, а сам на реках мосты разломал. А кто с Донского побоища поехал восвояси через его отчину, Рязанскую землю, бояре или слуги, то тех приказал он хватать и грабить и обобранными отпускать. Князь же Дмитрий за это хотел на Олега послать рать. И вот неожиданно приехали к нему бояре рязанские и поведали, что князь Олег оставил свою землю и сам побежал и с княгиней, и с детьми, и с боярами. И упрашивали великого князя о том, чтобы на них рати не посылал, и сами били ему челом, и соглашались быть у него в подчинении. Князь же внял им, и принял их челобитье, рати на них не послал, а на Рязанском княжении посадил своих наместников.

Тогда же Мамай с немногими убежал и пришел в свою землю с небольшой дружиной. И, видя, что он разбит, и обращен в бегство, и посрамлен, и поруган, снова распалился гневом и собрал оставшиеся свои силы, чтобы опять напасть на Русь. Когда он так порешил, пришла к нему весть, что идет на него с востока некий царь Тохтамыш из Синей Орды. Мамай же, подготовивший войско против нас, с тем войском готовым и пошел на него. И встретились на Калках, и была у ник битва. И царь Тохтамыш одолел Мамая и прогнал его. Мамаевы же князья, сойдя с коней своих, били челом царю Тохтамышу, и принесли присягу ему по своей вере, и стали на его сторону, а Мамая оставили посрамленным; Мамай же, увидев это, поспешно бежал со своими единомышленниками. Царь же Тохтамыш послал за ним в погоню воинов своих. А Мамай, гонимый ими и спасаясь от Тохтамышевых преследователей, прибежал в окрестности города Кафы. И вступил он в переговоры с кафинцами, уговариваясь с ними о своей безопасности, чтобы приняли его под защиту, пока он не избавится от всех преследователей своих. И разрешили ему. И пришел Мамай в Кафу со множеством имения, золота и серебра. Кафинцы же, посовещавшись, решили обмануть Мамая, и тут он был ими убит. И так настал конец Мамаю.

А сам царь Тохтамыш пошел и завладел Ордой Мамаевой, и захватил жен его, и казну его, и улус весь, и богатство Мамаево раздал дружине своей. И оттуда послов своих отправил к князю Дмитрию и ко всем князьям русским, извещая о своем приходе и о том, как воцарился он и как противника своего и их врага Мамая победил, а сам сел на царстве Волжском. Князья же русские посла его отпустили с честью и с дарами, а сами той зимой и той весной отпустили с ними в Орду к царю каждый своих киличиев с большими дарами.

Trojden | Москва — центр борьбы с ордынским владычеством. Куликовская битва: Косулина Л. Г.

Борьба Москвы за политическое первенство. В 1359 году на московском престоле оказался Дмитрий Иванович (1359—1389), 9-летний внук Ивана Калиты. Этим воспользовался суздальско-нижегородский князь. Он отправился в Орду и получил ярлык на великое княжение владимирское. Но московские бояре, опираясь на поддержку митрополита Алексея, добились в 1362 году в Орде ярлыка для Дмитрия, не по годам развитого и смышлёного мальчика.

Нижегородский князь не сразу смирился с потерей владимирского престола. Но, почувствовав силу московского князя, он в 1366 году отдал ему в жёны свою дочь и отказался от притязаний на великое княжение.

Основным противником Москвы в борьбе за великое княжение стал тверской князь Михаил Александрович. Он заключил союз с литовским великим князем Ольгердом, заинтересованным в присоедииении к Литве Смоленска, Можайска и других русских городов. Ольгерд трижды осуществлял походы на Московское княжество, но взять Москву так и не смог. К этому времени город был обнесён каменным кремлем с башнями — первой каменной крепостью в Северо-Восточной Руси. Третий поход на Москву закончился поражением литовских войск на подступах к ней.

Однако Михаилу удалось с помощью богатых даров склонить на свою сторону Орду. В 1371 году он получил ярлык на владимирское великое княжение. Но жители Владимира, привыкшие к власти московских князей, не пустили тверского князя в город. Не подчинился ханской воле и Дмитрий Иванович. Он заявил, что на великое княжение никого не пустит. Хан был вынужден оставить ярлык у Дмитрия.

После этих событий Дмитрий собрал войска всех русских княжеств и осадил Тверь. Михаил вынужден был признать своё поражение и объявил себя «молодшим братом» Дмитрия. В московско-тверском договоре владимирский престол был признан наследственным владением московских князей. Оба князя договорились в случае войны с Ордой действовать вместе.

Всё это свидетельствовало о том, что судьбы владимирского престола решались уже не в Орде, а на Руси. Кроме того, в 1374 году Дмитрий отказался выплачивать Орде дань.

Москва при Дмитрии Донском. Художник А М. Васнецов

Русь и Орда накануне решающего столкновения. Усилению Московского княжества способствовало и то, что с конца 50-х годов XIV века в Орде начались усобицы. За 20 лет там сменилось 25 ханов. В результате Золотая Орда разделилась на две части — западную и восточную. В западной части власть захватил хитрый и коварный военачальник Мамай. Он не имел права па ханский престол, так как не был потомком Чингисхана, но по своему усмотрению ставил и свергал ханов. К середине 1370-х годов Мамаю удалось на какое-то время прекратить усобицы и усилить военную мощь Орды. Для того чтобы укрепить своё влияние, Мамаю необходимо было восстановить прежнее господство над Русью и тем самым доказать, что он является продолжателем дела Чингисхана и Батыя.

Дмитрий Иванович, высказав открытое неподчинение Орде, также стал готовиться к решающей схватке с врагом. Он увеличил свою дружину, заключил военные соглашения с другими князьями, послал далеко на юг сторожей разузнать намерения ордынцев, местонахождение их главных сил, возможные пути похода на Русь.

В 1374 году в Нижнем Новгороде восставшими горожанами были убиты ордынский посол и его охрана. В 1377 году московско-нижегородская рать во главе с московским воеводой князем Дмитрием Боброком Волынским совершила поход в ордынские земли на Средней Волге и взяла с них большой выкуп. В ответ ордынцы решили жестоко наказать Нижний Новгород и другие русские земли. Поход возглавил Араб-шах (на Руси его называли Арапша), который, по словам летописца, был «свиреп очень и ратник великий».

Навстречу врагу выступило русское войско. Противника пришлось ждать очень долго. И вместо того чтобы использовать передышку для укрепления своих сил и организации разведки, русские воеводы предавались развлечениям и охоте. Даже оружие и доспехи находились в обозе, а не под рукой у воинов. Аранша внезапно напал на русское войско и нанёс ему серьёзное поражение. Оставшийся без защиты Нижний Новгород был разграблен ордынцами.

В каком сражении и когда впервые столкнулись объединённые силы русских князей с монгольскими поисками?

Чтобы закрепить успех, Мамай в 1378 году решил направить на Русь более многочисленную рать. Но Дмитрий Иванович извлёк урок из поражения под Нижним Новгородом. Па этот раз он сам возглавил объединённое русское войско, организовал разведку, установил жёсткую дисциплину. Встреча русских и ордынских полков произошла 11 августа 1378 года на Рязанской земле у реки Вожа. Московский князь смело повёл в бой свои полки и разгромил ордынцев.

Мамай не мог смириться с поражением и потерей дани. В короткий срок было собрано огромное войско. В него вошли не только ордынские рати, но и полки подчинённых Орде народов Поволжья и Кавказа, а также нанятые за деньги военные отряды из Западной Европы. По разным данным, войско насчитывало от 100 до 150 тысяч человек. Союзниками Мамая стали Великое княжество Литовское и Рязанское княжество, которые обязались прислать ему свои отряды.

Немалые силы собрал и Дмитрий Иванович. Под его руководством объединились княжеские дружины и ополчения большинства русских земель. К нему явились также дружины полоцкого и брянского князей — братьев великого литовского князя Ягайлы Ольгердовича, враждовавших с ним. Русское войско, по свидетельствам летописцев, не уступало в численности Мамаевой рати — «от начала такой силы русской не бывало». Ядро русского войска составляли москвичи.

Дмитрий Иванович. Художник И. С. Глазунов

Битва на поле Куликовом. Дмитрий благодаря своим бесстрашным сторожам хорошо знал о действиях Мамая и состоянии его войска. Имел он и сведения о союзниках Мамая — литовском великом князе Ягайле и рязанском князе Олеге. Стараясь не допустить соединения рязанских и литовских полков с ордынским войском, Дмитрий ускорил своё продвижение к Дону, навстречу Мамаю. На военном совете по настоянию московского князя было решено переправиться через Дон и принять бой на Куликовом поле, у впадения в Дон реки Непрядвы. Оставляя Дон и глубокие овраги у себя в тылу, русское войско вынуждено было сражаться до последнего — отступать под натиском врага за реку было невозможно.

Большую поддержку московскому ополчению оказала православная церковь. По преданию, накануне битвы Дмитрий посетил Троицкий монастырь. Он получил благословение на борьбу с захватчиками пользовавшегося огромным авторитетом на Руси основателя этого монастыря Сергия Радонежского. Преподобный Сергий отправил с князем монахов-богатырей Пересвета и Ослябю, чтобы показать, что дело освобождения Родины свято даже для иноков, покинувших мирскую жизнь и давших клятву не брать в руки оружия.

Как называлось высшее духовное лицо на Руси в это время?

Дмитрий расположил свои войска в следующем порядке: в центре он поставил большой полк, впереди — передовой, полк, по флангам — полки правой и левой руки, а за полком левой руки, в лесу, — засадный полк. Во главе засадного полка великий князь поставил своего самого опытного полководца Дмитрия Боброка Волынского и своего двоюродного брата Владимира Андреевича, удельного князя серпуховского и боровского. Дмитрий решил упорной обороной передового и большого полков измотать основные силы врага, а затем ударами полков правой и левой руки и засадного полка завершить разгром ордынцев. Такое расположение русских войск затрудняло манёвр конницы Мамая.

Дмитрий Иванович получает благословение у Сергия Радонежского. Художник А. Н. Новоскольцев

Сам Дмитрий, переодевшись в доспехи простого ратника, стал в ряды воинов большого полка.

Куликовская битва

Утром 8 сентября 1380 года на Куликовом поле развернулось ожесточённое сражение. Но преданию, бой начался поединком богатырей — ордынского Челубея и русского Пересвета. Разогнав коней, с копьями наперевес всадники сшиблись в смертельной схватке и оба упали замертво. После поединка монгольская конница ринулась на передовой полк русских. Стойко бились воины этого полка, но превосходство врага было подавляющим. Полк понёс большие потери, но никто из его воинов не отступил. Наступила очередь сражаться большому полку. Несмотря на бешеный натиск ордынцев, он устоял. Тогда Мамай перенёс удар на полк левой руки, и ценой больших потерь ордынцам удалось потеснить его. Усиливая натиск, они стали обходить большой полк, словно подставляя свой фланг и тыл засадному полку.

Выбрав удачный момент, засадный полк обрушился на врага. Ордынцы, не ожидавшие появления свежих сил русских, стали поспешно отступать. Вскоре и остальные полки Дмитрия перешли в наступление и ускорили разгром полчищ Мамая. Ордынский полководец бежал с поля боя. Русская конница преследовала и добивала остатки войск Мамая на протяжении 50 вёрст от ноля Куликова. В честь этой победы народ прозвал князя Дмитрия Донским, серпуховского князя Владимира Храбрым.

Набег Тохтамыша. Значение Куликовской битвы. Куликовская битва истощила воинские силы Московского княжества. Этим воспользовался новый хан Золотой Орды Тохтамыш. Собрав большие силы, он в 1382 году двинулся на Москву. Дмитрий, узнав о походе ордынцев, отправился собирать войска в северные волжские города. По большинство русских князей не поддержали Дмитрия Донского в его борьбе с Тохтамышем, так как этот хан, в отличие от Мамая, был потомком Чингисхана.

Тем временем ханские войска подошли к Москве и обманом взяли её. Владимир, Дмитров и другие русские города также подверглись разорению. Но, опасаясь подхода войск Дмитрия, ордынцы повернули на юг. Князь Владимир Храбрый настиг под Волоколамском один из ордынских отрядов и разгромил его.

Дмитрий Донской, чтобы не ввязываться в изнурительную войну с Ордой и дать возможность Руси собраться с силами, вынужден был возобновить выплату дани. Но и Орда признала Москву политическим центром Руси и право московской династии на великое княжение, передаваемое по наследству.

Битва на Куликовом поле. Миниатюра из русской рукописи

Победа на Куликовом поле. Миниатюра из русской рукописи

И хотя победа на поле Куликовом ещё не привела к полному избавлению Руси от ордынского владычества, она имела большое значение. Впервые русским войскам удалось одержать победу не над отдельными отрядами, а над главными силами Орды.

Эта победа восстановила в народе веру в свои силы. Она доказала также всем русским людям, что единственным способом избавления от ненавистного владычества является объединение всех русских земель и их совместная борьба под единым руководством.

Важным следствием этой победы было дальнейшее усиление Москвы и её ведущей роли в образовании единого Русского государства.

Таким образом, Московское княжество при Дмитрии Донском ещё более укрепило свои позиции в Северо-Восточной Руси. А победа на Куликовом поле превратила Москву в центр освободительной борьбы русского народа против ордынского владычества.

Проверяем свои знания

1. Как укреплялись позиции Московского княжества при великом князе Дмитрии Ивановиче? 2. Но картине А. М. Васнецова «Москва при Дмитрии Донском» составьте устный рассказ о Москве как центре объединения русских земель. .3. Какие причины сделали неизбежным открытое военное столкновение Москвы и Орды? 4. Пользуясь схемой, расскажите о Куликовской битве, выделив её основные этапы. 5. В чём заключалось историческое значение битвы на поле Куликовом? 6. Проследите, как московские князья постепенно сосредоточивали в своих руках политическую власть в Северо-Восточной Руси.

1. В паре с одноклассником попробуйте воссоздать диалог между Дмитрием Донским и Сергием Радонежским накануне Куликовской битвы, используя дополнительные источники и картину А. Н. Новоскольцева на с. 161 учебника. 2. После Куликовской битвы Русь не перестала платить дань Орде. Почему же именно эту битву считают началом освобождения от ордынскою владычества? Свой ответ аргументируйте.

Документ

ИЗ ЛЕТОПИСНОЙ ПОВЕСТИ О КУЛИКОВСКОЙ БИТВЕ

Той осенью пришёл ордынский князь Мамай с единомышленниками своими и со всеми прочими князьями ордынскими и со всей силой татарской и половецкой, да ещё кроме того отряды нанял… Мамай сказал: «Пойдём на русского князя и на всю силу русскую, как при Батые было, христианство уничтожим, и церкви Божие спалим, и кровь их прольём, и законы их погубим». Это из-за того, что нечестивый люто гневался за своих друзей и любимцев, князей убитых на реке Воже… И, соединившись со всеми князьями русскими и со всею силою, пошёл он [Дмитрий] против них скоро из Москвы, намереваясь оборонять свою отчину, и пришёл в Коломну, и собрал воинов своих 150 тысяч, кроме войска княжеского и воевод местных… Да ещё к тому подоспели в ту пору военную издалека… князь Андрей Полоцкий с псковичами и брат его, князь Дмитрий Брянский, со всеми своими воинами…

Князь перешёл за Дон в чистое поле, в Мамаеву землю, на устье Непрядвы.

И сошлись обе силы великие вместе надолго и покрыли полки поле на десять вёрст от множества воинов, и была сеча ожесточённая и великая и бой упорный, сотрясение весьма великое: от начала мира сечи такой не бывало у великих князей русских… Много русских побито было татарами и Русью татар… и падало тело татарское на тело христианское… И вознёс Бог нашего князя на победу над иноплеменниками. А Мамай, в страхе затрепетав и сильно застонав, сказал: «Велик

Бог христианский и велика сила его; братья. .. бегите непроторёнными дорогами». И, сам обратившись в бегство, быстро побежал обратно к Орде… Видя это и прочие… от мала до велика бросились в бегство…

1. Какова, по мнению летописца, была цель похода Мамая на Русь? 2. Что позволяет говорить о том, что летописец придаёт Куликовской битве особое значение?

Запомните новые слова

МАНЁВР — передвижение войск.



Предыдущая

Страница

Следующая

Страница