Лихачев Дмитрий «Письма о добром и прекрасном»

  • Лихачев Дмитрий «Письма о добром и прекрасном»
  • ПИСЬМА К МОЛОДЫМ ЧИТАТЕЛЯМ
  • Письмо первое БОЛЬШОЕ В МАЛОМ
  • Письмо второе МОЛОДОСТЬ – ВСЯ ЖИЗНЬ
  • Письмо третье САМОЕ БОЛЬШОЕ
  • Письмо четвертое САМАЯ БОЛЬШАЯ ЦЕННОСТЬ – ЖИЗНЬ
  • Письмо пятое В ЧЕМ СМЫСЛ ЖИЗНИ
  • Письмо шестое ЦЕЛЬ И САМООЦЕНКА
  • Письмо седьмое ЧТО ОБЪЕДИНЯЕТ ЛЮДЕЙ
  • Письмо восьмое БЫТЬ ВЕСЕЛЫМ, НО НЕ БЫТЬ СМЕШНЫМ
  • Письмо девятое КОГДА СЛЕДУЕТ ОБИЖАТЬСЯ?
  • Письмо десятое ЧЕСТЬ ИСТИННАЯ И ЛОЖНАЯ
  • Письмо одиннадцатое ПРО КАРЬЕРИЗМ
  • Письмо двенадцатое ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН БЫТЬ ИНТЕЛЛИГЕНТЕН
  • Письмо тринадцатое О ВОСПИТАННОСТИ
  • Письмо четырнадцатое О ДУРНЫХ И ХОРОШИХ ВЛИЯНИЯХ
  • Письмо пятнадцатое ПРО ЗАВИСТЬ
  • Письмо шестнадцатое О ЖАДНОСТИ
  • Письмо семнадцатое УМЕТЬ СПОРИТЬ С ДОСТОИНСТВОМ
  • Письмо восемнадцатое ИСКУССТВО ОШИБАТЬСЯ
  • Письмо девятнадцатое КАК ГОВОРИТЬ?
  • Письмо двадцатое КАК ВЫСТУПАТЬ?
  • Письмо двадцать первое КАК ПИСАТЬ?
  • Письмо двадцать второе ЛЮБИТЕ ЧИТАТЬ!
  • Письмо двадцать третье О ЛИЧНЫХ БИБЛИОТЕКАХ
  • Письмо двадцать четвертое БУДЕМ СЧАСТЛИВЫМИ
  • Письмо двадцать пятое ПО ВЕЛЕНИЮ СОВЕСТИ
  • Письмо двадцать шестое УЧИТЕСЬ УЧИТЬСЯ!
  • Письмо двадцать седьмое ЧЕТВЕРТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
  • Письмо двадцать восьмое БЫТЬ ВМЕСТЕ
  • Письмо двадцать девятое ПУТЕШЕСТВУЙТЕ!
  • Письмо тридцатое НРАВСТВЕННЫЕ ВЕРШИНЫ И ОТНОШЕНИЕ К НИМ
  • Письмо тридцать первое КРУГ НРАВСТВЕННОЙ ОСЕДЛОСТИ
  • Письмо тридцать второе ПОНИМАТЬ ИСКУССТВО
  • Письмо тридцать третье О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ В ИСКУССТВЕ
  • Письмо тридцать четвертое О РУССКОЙ ПРИРОДЕ
  • Письмо тридцать пятое О РУССКОЙ ПЕЙЗАЖНОЙ ЖИВОПИСИ
  • Письмо тридцать шестое ПРИРОДА ДРУГИХ СТРАН
  • Письмо тридцать седьмое АНСАМБЛИ ПАМЯТНИКОВ ИСКУССТВА
  • Письмо тридцать восьмое САДЫ И ПАРКИ
  • Письмо тридцать девятое ПРИРОДА РОССИИ И ПУШКИН
  • Письмо сороковое О ПАМЯТИ
  • Письмо сорок первое ПАМЯТЬ КУЛЬТУРЫ
  • Письмо сорок второе УМЕТЬ ЗАМЕТИТЬ КРАСОТУ НАШИХ ГОРОДОВ И СЕЛ
  • Письмо сорок третье ЕЩЕ О ПАМЯТНИКАХ ПРОШЛОГО
  • Письмо сорок четвертое ОБ ИСКУССТВЕ СЛОВА И ФИЛОЛОГИИ
  • Письмо сорок пятое КОСМИЧЕСКИЙ ЭРМИТАЖ
  • Письмо сорок шестое ПУТЯМИ ДОБРОТЫ
  • Сноски
  • Все страницы

Страница 1 из 49

Письма о добром и прекрасном
Дмитрий Сергеевич Лихачев

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!


Перед вами книга «Письма о добром и прекрасном» одного из выдающихся ученых современности, председателя Советского Фонда культуры, академика Дмитрия Сергеевича Лихачева. Эти «письма» адресованы не кому-либо конкретно, а всем читателям. Прежде всего – молодым, кому еще предстоит учиться жизни, идти ее сложными путями.

То, что автор писем Дмитрий Сергеевич Лихачев – человек, чье имя известно на всех континентах, выдающийся знаток отечественной и мировой культуры, избранный почетным членом многих зарубежных академий, носящий и другие почетные звания крупнейших научных учреждений, делает эту книгу особенно ценной.

Ведь давать советы может только авторитетный человек. Иначе к таким советам не прислушаются.

А советы, которые можно получить, прочитав эту книгу, касаются практически всех сторон жизни.

Это сборник мудрости, это речь доброжелательного Учителя, педагогический такт которого и умение говорить с учениками – один из главных его талантов.

Впервые книга была издана в нашем издательстве в 1985 году и уже стала библиографической редкостью – об этом свидетельствуют многочисленные письма, которые мы получаем от читателей.

Эту книгу переводят в разных странах, переводят на многие языки.

Вот что пишет сам Д. С. Лихачев в предисловии к японскому изданию, в котором он объясняет, почему эта книга написана:

«По моему глубокому убеждению добро и красота едины для всех народов. Едины – в двух смыслах: правда и красота – вечные спутники, они едины между собой и одинаковы для всех народов.

Ложь – зло для всех. Искренность и правдивость, честность и бескорыстие всегда добро.

В своей книге «Письма о добром и прекрасном», предназначенной для детей, я пытаюсь самыми простыми доводами объяснить, что следование путем добра – путь самый приемлемый и единственный для человека. Он испытан, он верен, он полезен – и человеку в одиночку и всему обществу в целом.

В своих письмах я не пытаюсь объяснить, что такое добро и почему добрый человек внутренне красив, живет в согласии с самим собой, с обществом и с природой. Объяснений, определений и подходов может быть много. Я стремлюсь к другому – к конкретным примерам, исходя из свойств общей человеческой натуры.

Я не подчиняю понятия добра и сопутствующего ему понятия красоты человека какому бы то ни было мировоззрению.

Мои примеры не идеологичны, ибо я хочу растолковать их детям еще до того, когда они станут подчинять себя каким-либо определенным мировоззренческим принципам.

Дети очень любят традиции, гордятся своим домом, своей семьей, как и своим селением. Но они же охотно понимают не только свои собственные, но и чужие традиции, чужое мировоззрение, улавливают общее, что есть у всех людей.

Я буду счастлив, если читатель, к какому бы возрасту он ни принадлежал (случается ведь, что и взрослые читают детские книги), найдет в моих письмах хотя бы часть того, с чем он сможет согласиться.

Согласие между людьми, разными народами – это самое драгоценное и сейчас самое необходимое для человечества».

 

Добавить комментарий

Текст Лихачёва Д. №3

(1)Память – одно из величайших свойств бытия, любого бытия: материального, духовного, человеческого…

(2)Лист бумаги. (3)Сожмите его и расправьте. (4)На нём останутся складки, и, если вы сожмёте его вторично, часть складок ляжет по прежним складкам: бумага обладает «памятью». (5)Памятью обладают отдельные растения, камень, на котором остаются следы его происхождения и движения в ледниковый период, стекло, вода и т.д. (6)Сложнейшими формами родовой памяти, позволяющими новым поколениям совершать перелёты в нужном направлении к нужному месту, обладают птицы. (7)А что говорить о «генетической памяти» – памяти, заложенной в веках, памяти, переходящей от одного поколения живых существ к следующим! (8)Запоминается то, что нужно; путём памяти накапливается добрый опыт, образуется традиция, создаются бытовые, семейные, трудовые навыки, общественные институты…

(9)Память противостоит уничтожающей силе времени. (10)Это свойство памяти чрезвычайно важно. (11)Принято примитивно делить время на прошедшее, настоящее и будущее. (12)Но благодаря памяти прошедшее входит в настоящее, а будущее как бы предугадывается настоящим, соединённым с прошедшим. (13)Память – преодоление времени, преодоление смерти. (14)В этом величайшее нравственное значение памяти.

(15)«Беспамятный» – это, прежде всего, человек неблагодарный, безответственный, а следовательно, и неспособный на добрые, бескорыстные поступки. (16)А безответственность рождается отсутствием сознания того, что ничто не проходит бесследно. (17)Человек, совершающий недобрый поступок, думает, что поступок этот не сохранится в памяти его личной и в памяти окружающих. (18)Он сам, очевидно, не привык беречь память о прошлом, испытывать чувство благодарности к предкам, к их труду, их заботам и поэтому думает, что и о нём всё будет позабыто.

(19)Совесть – это в основном память, к которой присоединяется моральная оценка совершённого. (20)Но если совершённое не сохраняется в памяти, то не может быть и оценки. (21)А значит, без памяти нет совести.

(22)Вот почему так важно воспитываться в моральном климате памяти – памяти семейной, народной, культурной. (23)Семейные фотографии – это одно из важнейших «наглядных пособий» морального воспитания детей, да и взрослых. (24)Уважение к труду наших предков, к их традициям и обычаям, к их песням и развлечениям. (25)Да и просто уважение к могилам предков.

(26)Как личная память человека формирует его совесть, его совестливое отношение к его личным предкам и близким – родным и друзьям, старым друзьям, то есть наиболее верным, с которыми его связывают общие воспоминания, – так историческая память народа формирует нравственный климат, в котором живёт народ.

(27)Может быть, можно было бы подумать, не строить ли нравственность на чём-либо другом: полностью игнорировать прошлое с его неизбежными ошибками и быть устремлённым целиком в будущее, строить это будущее на «разумных основаниях» самих по себе, забыв о прошлом с его тёмными и светлыми сторонами.

(28)Это не только не нужно, но и невозможно. (29)Хранить память, беречь память – это наш нравственный долг перед самими собой и перед потомками.

(По Д. С. Лихачёву*)

* Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1906–1999 гг.) – советски й и российский филолог, искусствовед, сценарист, академик РАН; автор фундаментальных трудов, посвящённых истории русской литературы (главным образом древнерусской) и русской культуры.

Проблемы Позиция автора
1. Проблема роли памяти в жизни человека и общества. (Какую роль играет память в жизни человека?) Память – это одно из важнейших свойств бытия; с её помощью человечество накапливает опыт, создаёт традиции и трудовые навык и, общественные институты, противостоит времени, преодолевает смерть.
2. Проблема взаимосвязи памяти и совести. (Как взаимосвязаны память и совесть?) Совесть – это память плюс моральная оценка поступков, поэтому совесть не существует без памяти.
3. Проблема воспитания человека. (Какую роль в воспитании человека играет память о прошлом?) Важно воспитать человека, помнящего прошлое. Настоящего человека можно воспитать только с опорой на память: семейную, народную, культурную.
4. Проблема памяти как свойства бытия. (Свойственна ли память только человеку?) Память – одно из величайших свойств бытия: она свойственна не только человеку, но и всему сущему.
5. Проблема утраты памяти, беспамятства. (Кто такой «беспамятный» человек? К чему приводит утрата памяти?) Утрата памяти рождает безответственность, «беспамятный» человек – неблагодарный, безответственный.
6. Роль семьи в становлении нравственной личности. (Почему важно воспитываться в моральном климате памяти? Какую роль в этом играет семья?) Семья должна воспитывать человека в моральном климате памяти, и семейные фотографии – прекрасное пособие по воспитанию, поскольку приучают уважать труд предков, их традиции, обычаи, их могилы.
7. Соотношение личной памяти человека и исторической памяти народа. (Как соотносятся личная память человека и историческая память народа?) Как личная память человека формирует его совесть, так историческая память формирует нравственный климат, в котором живёт народ.

Написать сочинение

связь между прошлым, настоящим и будущим — en

Ричард Мекиен — опубликовано 03 июня 2013 г., 15:00 — — Последнее изменение 07 июня 2013 г. , 15:08

Мероприятие, прошедшее 15 мая в МЭА, открыло цикл конференций «Пространства памяти», которые исследователи произносили в стране с 15 по 21 мая в рамках Года Германии в Бразилии. Цикл был реализован Федеральным университетом Параны (UFPR) и Институтом перспективных исследований социальной и культурной мобильности при поддержке IEA и других учреждений.

На первый взгляд память кажется чем-то инертным, застрявшим в прошлом — воспоминанием о том, что произошло и остановилось во времени. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что память динамична и соединяет три временных измерения: вызванная в настоящем, она относится к прошлому, но всегда смотрит в будущее.

На конференции «Коммуникативная и культурная память» исследователи Ян Ассманн и Алейда Ассманн, профессора Констанцского университета, затронули этот динамический характер памяти. Ян говорил о долговечности и символических аспектах культурной памяти, подчеркивая их роль в построении идентичностей, в то время как Алейда отдавала предпочтение современному историческому нарративу, сосредоточив внимание на мнемонических процессах, связанных с формированием новых национальных государств.

Мероприятие, прошедшее 15 мая в МЭА, открыло цикл конференций «Пространства памяти», которые исследователи произносили в стране с 15 по 21 мая в рамках Года Германии в Бразилии. Цикл был реализован Федеральным университетом Параны (UFPR) и Институтом перспективных исследований социальной и культурной мобильности при поддержке IEA и других учреждений.

Культурная память

Ян различал два вида памяти: коммуникативную, связанную с диффузной передачей воспоминаний в повседневной жизни посредством устной речи, и культурную память, в которой речь была сосредоточена, — относящуюся к объективированные и институционализированные воспоминания, которые могут храниться, передаваться и реинтегрироваться из поколения в поколение.

Культурная память формируется символическим наследием, воплощенным в текстах, обрядах, памятниках, празднованиях, предметах, священных писаниях и других средствах массовой информации, которые служат мнемоническими триггерами для инициации значений, связанных с тем, что произошло. Кроме того, он возвращает время мифического происхождения, кристаллизует коллективный опыт прошлого и может длиться тысячелетиями. Следовательно, оно предполагает знание, доступное только посвященным.

Коммуникативная память, напротив, ограничена недавним прошлым, вызывает личные и автобиографические воспоминания и характеризуется кратковременностью (от 80 до 110 лет), от трех до четырех поколений. Благодаря своему неформальному характеру он не требует специальных знаний со стороны тех, кто его передает.

Идентичность

Ян указал на связь между культурной памятью и идентичностью. По его словам, культурная память — это «способность, которая позволяет нам создавать нарративную картину прошлого и посредством этого процесса развивать образ и идентичность самих себя».

Таким образом, культурная память сохраняет символическое институционализированное наследие, к которому люди прибегают, чтобы построить свою собственную идентичность и утвердить себя как часть группы. Это возможно, потому что акт запоминания включает в себя нормативные аспекты, так что «если вы хотите принадлежать к сообществу, вы должны следовать правилам того, как и что запоминать», как утверждает исследователь.

Он также подчеркнул, что, работая как коллективная объединяющая сила, культурная память считается опасной для тоталитарных режимов. В качестве примера он упомянул случай боснийской войны, когда сербская артиллерия разрушила библиотеку Сараево в попытке подорвать память боснийцев и меньшинств в регионе.

Цель, по его словам, состояла в том, чтобы сделать культуру чистым листом, чтобы можно было начать новую сербскую идентичность с нуля: «Это была стратегия тоталитарного режима по уничтожению прошлого, потому что если кто-то контролирует настоящее , прошлое также становится под контролем, а если кто-то контролирует прошлое, то и будущее становится под контролем».

Прошлое в центре внимания

Алейда открыла свою конференцию, обратив внимание на характерный феномен последних десятилетий: неверие в идею будущего и появление прошлого как фундаментальной проблемы. По мнению исследователя, с 1980-х годов уверенность в будущем как обещание лучших дней утратила силу и породила беспокойство перед прошлым: «идея прогресса все более устаревает, и прошлое вторгается в наше сознание». .

Это явление, по ее словам, является следствием периода чрезмерного насилия 20-го века и новых проблем, с которыми сталкивается современное общество, таких как, например, экологический кризис. Но она предупредила, что это не просто ностальгия или неприятие современности, поскольку культурная память всегда устремлена в будущее, «вспоминая, так сказать, вперед».

Таким образом, память выступает как средство защиты прошлого от разрушительного действия времени и предоставления субсидий людям, чтобы они понимали мир и знали, чего ожидать, «чтобы им не приходилось изобретать велосипед и начинать каждое поколение с царапина», — пояснил исследователь.

Национальная память

Опираясь на концепцию «leslieux de mémoire» (места памяти), подготовленную французским историком Пьером Нора, Алейда рассказала об изменениях, которые произошли в построении национальной памяти в посте — Вторая мировая война и после Берлинской стены.

На примере Франции — страны, которая определяется торжествующим характером ее народа, — концепция мест памяти относится к конкретным символическим объектам, таким как памятники, музеи и архивы, связанным с образом самого себя героизм и гордость народов.

Но для исследователя это понятие неприменимо к новым национальным государствам, возникшим после 1945 г. (постколониальные) и 1989 г. (постсоветские). В отличие от Франции, эти страны построены не вокруг триумфа, а вокруг травмы, порожденной прошлыми событиями. Таким образом, в то время, когда бывшие колонии возводятся в статус свободных наций и определяют свою собственную идентичность, возникает память, отмеченная историей насилия, рабства и геноцида.

По словам Алейды, нации вспоминают эти раны, пытаясь в настоящее время получить признание страданий и жестокого обращения, через которые они прошли. Этот тип памяти, построенный на травмирующих эпизодах, усиливается в 1990-е годы, когда свидетельства жертв набирают силу и по всему миру открывается несколько музеев и мемориалов, призванных символически увековечить прошлые нарушения прав человека.

Дело Израиля

На вопрос Гельмута Галле, профессора кафедры современных языков факультета философии, литературы и гуманитарных наук (FFLCH), о построении памяти о травме, связанной с Холокостом в Израиль, Алейда подчеркнул временной интервал между созданием национального государства и появлением этой памяти.

«Эта травматическая память была создана не сразу, а после длительного латентного периода по политическим причинам: нужно было построить новую страну и добиться статуса независимости», — сказала она, подчеркнув, что озабоченность в то время было сочинить героическую память, не давая места памяти жертв.

Ян закончил, заявив, что целью государства Израиль сразу после его создания было никогда больше не быть жертвой, в то время как у Германии было никогда больше не повторять преступлений, совершенных во Второй мировой войне. «Признание потерпевших пришло позже. По его словам, первая идея была «никогда больше».

Риски и польза

Алейда подняла вопросы о рисках и пользе культурной памяти, связанной с травмирующими событиями: «Вызывает ли эта память агрессивный потенциал или приводит к большему уважению и диалогу между соседями?»; «Создает ли оно общество, более мстительное и более осведомленное о своем прошлом?»; «Позволяет ли это отдельным гражданам быть более чувствительными или нечувствительными к нарушению прав человека или положению меньшинств?».

Исследователь пришел к выводу, что культурную память следует понимать не как нездоровую фиксацию на прошлом, а как резерв, некий фон, необходимый обществу для построения своего будущего. Но, по ее словам, к этой памяти следует относиться критически, как и к любой другой.

Поэтому, говорила она, мы должны позаботиться о том, чтобы негативное прошлое, однажды превратившись в память, не пробудило реваншизм: «память может быть опасной и разрушительной, если она выкапывает гнев, желающий пересмотреть историю».

Лекторы

Алейда Ассманн — профессор английского языка и сравнительного литературоведения Констанцского университета. Она имеет докторскую степень. по английской литературе Гейдельбергского университета и по египтологии Тюбингенского университета. Ее опубликованные работы охватывают такие области, как египтология, английская литература и история литературной коммуникации, но с 1960-х годов она работает над теорией памяти. Ее исследования сосредоточены на культурной памяти, с особым интересом к противоречиям между индивидуальным опытом и официальными воспоминаниями об истории Германии в период после Второй мировой войны.

Ян Ассманн — почетный профессор теории религии и культуры Констанцского университета, где он преподает в настоящее время, и почетный профессор Гейдельбергского университета, где он работал до 2003 года. Университет Мюнстера. Его публикации охватывают области египтологии, уделяя особое внимание интерпретации происхождения монотеизма, восприятию Египта в европейской традиции, истории религии, исторической антропологии и другим темам. В последние годы он сосредоточился на измерении культурной памяти в отдаленной временной шкале, насчитывающей более 3000 лет. Исходя из этого, он пытается понять роль памяти в спорах между израильтянами и палестинцами на Ближнем Востоке и между протестантами и католиками в Северной Ирландии.

Фотографии

Связанные новости

Немецкие исследователи рассказывают о коммуникативных и культурных воспоминаниях

Календа — исследования в культурной памяти

. науки и стремится обеспечить критический форум для диалога и обсуждения теоретических, методологических и эмпирических вопросов, имеющих центральное значение для понимания культурной памяти сегодня.

Объявление

В 1925 году Морис Хальбвакс поместил память в социальный контекст, когда утверждал, что коллективные воспоминания социально сконструированы, а его исследования и исследования с тех пор установили границы понятия коллективной памяти. Ян Ассманн не согласен с этим представлением и конструирует культурную память как аналитико-методологическую категорию, исключительно тесно связанную с политикой. В своем эссе 1988 года «Коллективная память и культурная идентичность», переведенном на 1995 Джона Чаплицки, Ассманн отделил коллективную память (которую он называет коммуникативной памятью) и ее социальную основу от культурной памяти и ее культурной основы. Культурная память отличается от коллективной памяти двумя способами: во-первых, она фокусируется на культурных характеристиках, которых не хватает «коммуникативной» или «повседневной памяти». Во-вторых, она отличается от истории, не имеющей характеристик памяти. Акцент Асманна на первом различии, а именно на различии между коллективной/коммуникативной памятью и культурной памятью, основан на том факте, что коммуникативная/коллективная память характеризуется своей близостью к повседневности. Когда мы уходим от повседневности, у нас появляется культурная память. Для Ассмана культурная память основана на судьбоносных событиях прошлого, на фиксированных точках, которые он называет «фигурами памяти», чья «память поддерживается посредством культурного формирования (тексты, обряды, памятники) и институциональной коммуникации (чтение, практика, соблюдение). (Ассман 1995: 129). Функция культурной памяти состоит в том, чтобы объединить и стабилизировать общую идентичность, которая охватывает многие поколения и которую нелегко изменить, в отличие от коллективной памяти, имеющей цикл из трех поколений. Поэтому репрезентация истории через институты и искусство становится делом практики, трансформацией застывшего нарратива ради стабильности общества.

Со времени основополагающего эссе Ассманна взаимосвязь между культурой и памятью стала важной и центральной проблемой междисциплинарных и междисциплинарных исследований, включающих такие области, как история, литературоведение, кино- и медиа-исследования, цифровые гуманитарные науки, исследования памяти, археология, социология, культурология, исследования травм, философия, а также нейронауки, психология и психиатрия. Важность понятия культурной памяти подтверждается не только недавним ростом, с конца XIX в.80-х годов, публикаций, но также и более поздней тенденцией к интеграции различных методов исследования в этой новой области, которая утверждает необходимость сосредоточить внимание на этих дебатах и ​​изучить теоретические и методологические проблемы этой области. В этом специальном выпуске журнала «Исследования культурной памяти» мы хотим предложить место для научных дискуссий и диалога о культурной памяти в европейском и международном контексте (в основном в США), которое предполагает отчетливо культурную и социальную перспективу.

В этом специальном выпуске приветствуются исследования в различных дисциплинах гуманитарных и социальных наук, и он призван обеспечить важнейший форум для диалога и обсуждения теоретических, методологических и эмпирических вопросов, имеющих центральное значение для понимания культурной памяти сегодня. В документах должны быть рассмотрены способы формирования, использования, представления и представления, присвоения и изменения культурной памяти, при этом они должны быть привержены широкому пониманию культурной памяти как взаимодействия прошлого и настоящего в социокультурном и историческом контекстах. В частности, том приветствует статьи, в которых рассматриваются вопросы культурной памяти, ее манипулирования и понимания как методологического и эпистемологического инструмента, а также статьи, исследующие связь между культурной памятью и новыми медиа (включая Интернет, социальные сети и т. д.), а также как старые медиа (фотография, кино, телевидение и т. д.).

Темы могут касаться, но не ограничиваться следующим:

  • Что ученые, теоретики и художники могут узнать из эссе Ассмана?
  • Какую роль сегодня играет культурная память?
  • Что делается для его критики?
  • Как культурная память внедряется/конструируется в кино, телевидении, литературе, комиксах и графических романах, изобразительном искусстве и театре?
  • Можно ли манипулировать культурной памятью?
  • Какие вопросы поднимает пост-память?
  • Как воспоминания используются для мобилизации групп и формирования личности?
  • Какова роль социальных сетей и Интернета?
  • Как ностальгия связана с культурной памятью? Какова роль ностальгии в формировании культурной памяти?
  • Какова роль места в построении культурной памяти?

31 марта 2015 г.

Крайний срок подачи предложений

MCP приглашает заинтересованных участников присылать ( 6000-7000 слов ) эссе вкл. ссылки, краткие комментарии ( 2 500–3 000 ) и рецензии на книги ( 1 000–2 500 ) по культурной памяти приглашенным редакторам по следующим адресам: [email protected] и [email protected] не позднее 30 июня. 2015.

Авторы также должны указать свою принадлежность, контактную информацию и краткую биографическую справку объемом примерно 200 слов.

  • Элефтерия Рания Космиду (Университет Салфорда) и
  • Христос Дерментзопулос (Университет Янины)

Предметы

  • Социология (основной предмет)
  • Общество > Социология > Социология культуры

Дата(а)

  • Вторник, 31 марта 2015 г.

Ключевые слова

  • культура, память, культурная политика

Reference Urls

  • The International Journal of Media and Cultural Politics (Intellect)

Information source

  • Lampros Flitouris
    courriel : flitouris [at] hotmail [dot] com

License

This announcement распространяется по лицензии Creative Commons CC0 1.