Поход Игоря на Константинополь | Читать статьи по истории РФ для школьников и студентов
«ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» О ПОХОДАХ ИГОРЯ В ВИЗАНТИЮ
В год 6449 (941). Пошел Игорь на греков. И послали болгары весть царю, что идут русские на Царьград: десять тысяч кораблей. И пришли, и подплыли, и стали разорять страну Вифинскую, и попленили землю по Понтийскому морю до Ираклии и до Пафлагонской земли, и всю страну Никомидийскую попленили, и Суд весь пожгли. А кого захватили — одних распинали, в других же, как цель их ставя, стрелами стреляли, заламывая назад руки, связывали и вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню и по обоим берегам Суда захватили немало богатств. Когда же пришли с востока воины — Панфир-деместик с сорока тысячами, Фока-патрикий с македонянами, Федор-стратилат с фракийцами, с ними же и сановитые бояре, то окружили русь. Русские же, посовещавшись, вышли против греков с оружием, и в жестоком сражении едва одолели греки. Русские же к вечеру возвратились к дружине своей и ночью, сев в ладьи, отплыли.
Феофан же встретил их в ладьях с огнем и стал трубами пускать огонь на ладьи русских. И было видно страшное чудо. Русичи же, видя пламя, бросались в воду морскую, стремясь спастись, и так оставшиеся возвратились восвояси. И, придя в землю свою, поведали — каждый своим — о происшедшем и о ладейном огне. «Будто молнию небесную, — говорили они, — имеют у себя греки, и пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их». Игорь же, вернувшись, начал собирать множество воинов и послал за море к варягам, приглашая их на греков, снова собираясь идти на них.
Повесть Временных лет (пер. О.В. Творогова)
КАКОЙ-ТО ЧУДЕСНЫЙ ОГОНЬ, ТОЧНО МОЛНИЯ НЕБЕСНАЯ
Летописец знает русское предание и греческое известие о походе Игоря на Константинополь: в 941 году русский князь пошел морем к берегам Империи, болгары дали весть в Царьград, что идет Русь; выслан был против нее протовестиарий Феофан, который пожег Игоревы лодки греческим огнем. Потерпев поражение на море, руссы пристали к берегам Малой Азии и по обычаю сильно опустошали их, но здесь были застигнуты и разбиты патрикием Бардою и доместиком Иоанном, бросились в лодки и пустились к берегам Фракии, на дороге были нагнаны, опять разбиты Феофаном и с малыми остатками возвратились назад в Русь.
Дома беглецы оправдывались тем, что у греков какой-то чудесный огонь, точно молния небесная, которую они пускали на русские лодки и жгли их.
Но на сухом пути что было причиною их поражения? Эту причину можно открыть в самом предании, из которого видно, что поход Игоря не был похож на предприятие Олега, совершенное соединенными силами многих племен; это был скорее набег шайки, малочисленной дружины. Что войска было мало, и этому обстоятельству современники приписывали причину неудачи, показывают слова летописца, который тотчас после описания похода говорит, что Игорь, пришедши домой, начал собирать большое войско, послал за море нанимать варягов, чтоб идти опять на Империю.
Второй поход Игоря на греков летописец помещает под 944 годом; на этот раз он говорит, что Игорь, подобно Олегу, собрал много войска: варягов, русь, полян, славян, кривичей, тиверцев, нанял печенегов, взявши у них заложников, и выступил в поход на ладьях и конях, чтоб отомстить за прежнее поражение. Корсунцы послали сказать императору Роману: «Идет Русь с бесчисленным множеством кораблей, покрыли все море корабли».
Болгары послали также весть: «Идет Русь; наняли и печенегов». Тогда, по преданию, император послал к Игорю лучших бояр своих с просьбою: «Не ходи, но возьми дань, которую брал Олег, придам и еще к ней». Император послал и к печенегам дорогие ткани и много золота. Игорь, дошедши до Дуная, созвал дружину и начал с нею думать о предложениях императорских; дружина сказала: «Если так говорит царь, то чего же нам еще больше? Не бившись, возьмем золото, серебро и паволоки! Как знать, кто одолеет, мы или они? Ведь с морем нельзя заранее уговориться, не по земле ходим, а по глубине морской, одна смерть всем». Игорь послушался дружины, приказал печенегам воевать Болгарскую землю, взял у греков золото и паволоки на себя и на все войско и пошел назад в Киев. В следующем, 945 году, был заключен договор с греками также, как видно, для подтверждения кратких и, быть может, изустных усилий, заключенных тотчас по окончании похода.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен
КИЕВ — СТОЛИЦА, ПРАВИТЕЛЬ — ИГОРЬ
В договоре Игоря с греками читаем, между прочим, что великий князь русский и его бояре ежегодно могут посылать к великим царям греческим столько кораблей, сколько захотят, с послами и с гостями, т.
е. со своими собственными приказчиками и с вольными русскими купцами. Этот рассказ византийского императора наглядно указывает нам на тесную связь между ежегодным оборотом политической и экономической жизни Руси. Дань, которую собирал киевский князь как правитель, составляла в то же время и материал его торговых оборотов: став государем, как конинг, он, как варяг, не переставал ещё быть вооружённым купцом. Данью он делился со своею дружиной, которая служила ему орудием управления, составляла правительственный класс. Этот класс действовал как главный рычаг, в том и в другом обороте, и политическом и экономическом: зимою он правил, ходил по людям, побирался, а летом торговал тем, что собирал в продолжение зимы. В том же рассказе Константина живо обрисовывается и централизующее значение Киева, как средоточия политической и хозяйственной жизни Русской земли. Русь, правительственный класс с князем во главе, своими заморскими торговыми оборотами поддерживала в славянском населении всего Днепровского бассейна судовой промысел, находивший себе сбыт на весенней ярмарке однодеревок под Киевом, и каждую весну стягивала сюда же из разных углов страны по греко-варяжскому пути купеческие лодки с товарами лесных зверогонов и бортников.
Таким сложным экономическим круговоротом серебряный арабский диргем или золотая застёжка византийской работы попадали из Багдада или Царьграда на берега Оки или Вазузы, где их и находят археологи.
Ключевский В.О. Курс русской истории
КЛЯЛИСЬ ПЕРУНОМ
Замечательно, что варяжская (германская) мифология не оказала никакого влияния на славянскую, несмотря на политическое господство варягов; так было по той причине, что языческие верования варягов не были ни яснее, ни крепче славянских: варяги очень легко меняли свое язычество на славянский культ, если не принимали греческого христианства. Князь Игорь, варяг по происхождению, и его варяжская дружина уже клялись славянским Перуном и поклонялись его идолу.
Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории
«НЕ ХОДИ, НО ВОЗЬМИ ДАНЬ»
Одной из причин катастрофического поражения «царя» Хельга и князя Игоря в 941 г. было то, что они не смогли найти союзников для войны с Византией.
Хазария была поглощена борьбой с печенегами и не могла оказать русам действенной помощи.
В 944 г. киевский князь Игорь предпринял второй поход на Константинополь. Киевский летописец не нашел в византийских источниках никаких упоминаний об этом предприятии, и, чтобы описать новую военную экспедицию, ему пришлось «перефразировать» рассказ о первом походе.
Игорю не удалось застать греков врасплох. Корсунцы и болгары успели предупредить Константинополь об опасности. Император послал к Игорю «лучших бояр», моля его: «Не ходи, но возьми дань, юже ималъ Олегъ, придам и еще к той дани». Воспользовавшись этим, Игорь принял дань и ушел «въ свояси». Летописец был уверен, что греков испугала мощь русского флота, ибо корабли Игоря покрыли все море «бесщисла». В действительности византийцев обеспокоил не столько флот русов, о недавнем разгроме которого они не забыли, сколько союз Игоря с Печенежской ордой. Кочевья Печенежской орды раскинулись на огромном пространстве от Нижнего Дона до Днепра.
Печенеги стали доминирующей силой в Причерноморье. По словам Константина Багрянородного, нападения печенегов лишали русов возможности воевать с Византией. Мир между печенегами и русами таил в себе угрозу для империи.
Готовясь к войне с Византией, киевский князь «нанял» печенегов, т.е. послал богатые подарки их вождям, и взял у них «талей»-заложников. Получив дань от императора, русы отплыли на восток, но прежде Игорь «повеле печенегам воевати болгарсъку землю». К войне против болгар печенегов подталкивали, возможно, не одни русы, но и греки. Византия не отказалась от намерения ослабить Болгарию и вновь подчинить ее своей власти. Завершив военные действия русы и греки обменялись посольствами и заключили мирный договор. Из договора следует, что сферой особых интересов Византии и Руси был Крым. Ситуация на Крымском полуострове определялась двумя моментами: давним византийско-хазарским конфликтом и появлением норманнского княжества на стыке византийских и хазарских владений. Главным опорным пунктом империи в Крыму оставался Херсонес (Корсунь).
Русскому князю запрещалось «имать волости», т. е. захватывать владения хазар в Крыму. Более того, договор обязывал русского князя воевать («да воюет») с врагами Византии в Крыму. Если «та страна» (хазарские владения) не покорится, в этом случае император обещал прислать в помощь русам свои войска. Фактически Византия поставила цель изгнать хазар из Крыма руками русов, а затем поделить из владения. Соглашение было выполнено, хотя и с запозданием более чем на полвека. Киевскому княжеству досталась Тмутаракань с городами Таматархой и Керчью, а Византия завоевала последние владения хазар примерно в районе Сурожа. Прямую помощь византийцам оказал при этом конунг Сфенг, дядя киевского князя…
Мирные договоры с греками создали благоприятные условия для развития торговых и дипломатических отношений между Киевской Русью и Византией. Русы получили право снаряжать любое количество кораблей и вести торговлю на рынках Константинополя. Олег должен был согласиться с тем, что русы, сколько бы их не пришло в Византию, имеют право поступить на службу в императорскую армию без всякого разрешения киевского князя…
Мирные договоры создали условия для проникновения на Русь христианских идей.
При заключении договора 911 г. среди послов Олега не было ни одного христианина. Русы скрепили «харатью» клятвой Перуну. В 944 г. в переговорах с греками помимо русов-язычников участвовали и русы-христиане. Византийцы выделили их, предоставив право первыми принести присягу и отведя их в «соборную церковь» — Софийский собор.
Исследование текста договора позволило М. Д. Приселкову предположить, что уже при Игоре власть в Киеве фактически принадлежала христианской партии, к которой относился и сам князь, и что переговоры в Константинополе вели к выработке условий установления новой веры в Киеве. Это предположение невозможно согласовать с источником. Одна из важных статей договора 944 г. гласила: «Аще убьет хрестеянин русина, или русин хрестеянина» и пр. Статья удостоверяла принадлежность русинов к языческой вере. Русские послы жили в Царьграде достаточно долго: им надо было распродать привезенные товары. Греки использовали это обстоятельство, чтобы обратить некоторых из них в христианство… Составленный опытными византийскими дипломатами договор 944 г.
предусматривал возможность принятия христианства «князьями», остававшимися во время переговоров в Киеве. Заключительная формула гласила: «А иже преступить се (договор — Р. С.) от страны нашея (Руси. — Р. С.), ли князь, ли ин кто, ли крещен ли некрещен, да не имут помощи от Бога…»; преступивший договор «да будет клят от Бога и от Перуна».
Скрынников Р.Г. Древнерусское государство
ВЕРШИНА ДРЕВНЕРУССКОЙ ДИПЛОМАТИИ
Но что поразительно! На этот раз Русь настояла — и другое слово здесь трудно подобрать — на появлении в Киеве византийских послов. Закончилась полоса дискриминации северных «варваров», которые, несмотря на свои громкие победы, послушно брели в Константинополь на переговоры и здесь под неусыпными взорами византийских канцеляристов формулировали свои договорные требования, клали на бумагу свои речи, старательно переводили с греческого малознакомые им дипломатические стереотипы, а потом зачарованно смотрели на великолепие константинопольских храмоз и дворцов.
Теперь византийские послы должны были явиться для первых переговоров в Киев, и трудно переоценить всю важность, всю престижность достигнутой договоренности. …
По существу, здесь разматывался клубок всей восточно-европейской политики тех дней, в которую были вовлечены Русь, Византия, Болгария, Венгрия, печенеги и, возможно, Хазария. Здесь же шли переговоры, вырабатывались новые дипломатические стереотипы, закладывался фундамент нового долгосрочного соглашения с империей, которое должно было урегулировать отношения между странами, примирить или, по крайней мере, сгладить противоречия между ними…
А уж потом русские послы двинулись в Константинополь.
Это было большое посольство. Остались позади времена, когда пятерка русских послов противостояла всей византийской дипломатической рутине. Теперь в Константинополь направлялось престижное представительство мощного государства, состоявшее из 51 человека — 25 послов и 26 купцов. С ними шла вооруженная охрана, корабельщики…
По-иному прозвучал в новом договоре и титул русского великого князя Игоря.
Затерялся и пропал куда-то эпитет «светлый», которым с таким далеко не наивным расчетом наградили еще Олега византийские канцеляристы. В Киеве, видимо, очень быстро разобрались что к чему и поняли, в какое незавидное положение ставит он киевского князя. Теперь, в договоре 944 года, этого титула нет, Зато Игорь именуется здесь так, как у себя на родине — «великий князь русский». Правда, порой в статьях, так сказать, в рабочем порядке употребляются и понятия «великий князь» и «князь». И все же совершенно очевидно, что Русь и здесь постаралась добиться перемены и настояла на том титуле, который не ущемлял ее государственного достоинства, хотя, конечно, ему еще было далеко до таких высот, как «царь» и император»…
Русь шаг за шагом, медленно и упорно завоевывала себе дипломатические позиции. Но особенно ярко это отразилось в порядке подписания и утверждения договора, о чем говорится в договоре. Текст этот настолько примечателен, что есть искушение процитировать его целиком…
Впервые мы видим, что договор подписан византийскими императорами, впервые византийской стороне поручено договором вновь послать своих представителей в Киев для того, чтобы принять клятву на договоре со стороны русского великого князя и его мужей.
Впервые Русь и Византия берут на себя равные обязательства по части утверждения договора. Русь тем самым с начала выработки нового дипломатического документа до самого конца этой работы стояла на равных с империей, и само это было уже явлением примечательным в истории Восточной Европы.
Да и сам договор, который с таким тщанием вырабатывали обе стороны, стал событием экстраординарным. Дипломатия того времени не знает документа более масштабного, развернутого, обнимающего и экономические, и политические, и военно-союзные отношения между странами.
Сахаров А.Н. Вершина древнерусской дипломатии
«Повесть временных лет» о походах на Царьград — История России до 1917 года
Киевская Русь, Нестор, Цитаты и извлечения для рефератов Византия
Нестор
В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцов, известных как толмачи: этих всех называли греки «Великая Скифь».
И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду; греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам; и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других мучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно поступают враги. […]
В год 6449 (941). Пошел Игорь походом на греков. […] И пришли, и подплыли, и стали воевать страну Вифин-скую, и попленили землю по Понтийскому морю до Ираклии и до Пафлагонской земли, и всю страну Никомидийскую попленили, и Суд весь пожгли. […) Затем пришли с востока воины — Панфир деместик с сорока тысячами, Фока патрикий с македонянами, Федор стратилат с фракийцами, с ними же и сановные бояре, и окружили русь. Русские же, посовещавшись, вышли против греков с оружием, и в жестоком сражении едва одолели греки. Русские же к вечеру возвратились к дружине своей и ночью, сев в ладьи, отплыли.
В год 6479 (971)… Святослав […] послал к грекам со словами: «Хочу итти на вас и взять столицу вашу […]». И сказали греки: «Не вмоготу нам сопротивляться вам, так возьми с нас дань на всю свою дружину и скажи сколько вас, чтобы розочлись мы по числу дружинников твоих». […] И сказал им Святослав: «Нас двадцать тысяч», но прибавил десять тысяч: ибо было русских всего десять тысяч. И выставили греки против Святослава сто тысяч, и не дали дани.
Повесть временных лет. Начало XIIв. М. —Л., 1950. С. 220, 229, 230, 247, 248.
Чудо, которое произошло в России
Введение .
По воле Божией счет этого чуда, происходившего 24 года
тому назад [1965], достигла Америки. Его подлинность подтверждается тем фактом, что он записывает
год, день, час, город, адрес, имена… и т. д. Читая его, мы видим большую заботу
которое есть у Бога для спасения наших грешных душ. Прочтите внимательно и сравните
это к другим чудесам, которые происходят сегодня во всем мире. [Различный плач
иконы и явления] Вы заметите, что повторяется одно и то же сообщение: Мы должны покаяться,
ибо скоро придет Сын Человеческий, и тогда нам уже будет поздно спасаться, даже если
мы хотели быть. Работай, пока светло…!
Успенский монастырь, Ривс-Джанкшен, Мичиган
Раньше я был атеистом, насмехавшимся над Богом и гонившим Святую Церковь. Я прожил свою жизнь в грех, и духовно я был совершенно мертв. Но вдруг по Своей великой милости Бог призвал меня, Его творение, к покаянию, чтобы мне не погибнуть.
Вот что случилось: В 1962 году я заболел раком и страдал от болезни
На три года.
Врачи лечили меня напрасно, мое здоровье ухудшалось все больше и больше.
ежедневно; дошло до того, что я не могла даже пить воду без рвоты. Я был
перевели в другую больницу, куда из Москвы были вызваны два врача для операции
мне. Это было 19 февраля1965 г., в 11 часов утра. В ходе операции обнаружили, что
мой кишечник разложился. Это было, когда я умер.
Пока на моем теле делали надрезы, моя душа стояла с двумя врачи. Я с ужасом смотрел на болезнь, поразившую мое тело, видя мой желудок полный рак. Пока я смотрел, я думал про себя. «Как я в двух местах, как я стоять здесь и лежать одновременно?»
Врачи извлекли кишки и положили их на стол, сказав, что вместо
будучи мясистыми и податливыми, они были не чем иным, как жидкостью — другими словами, они были
уже сгнил. Потом сложили всю истлевшую ткань в кучу и сказали: «Она
не мог бы больше жить; внутри нее не было ничего здорового, все было
разложился». Эту операцию провел доктор Издраэль Игаевичи Ньюман,
профессор, которому помогали десять других врачей.
Врачи решили отдать мое тело молодым интернам для практики, и, таким образом, оно отвезли в морг, где меня положили голой, накрытой только простыней до грудь.
Как раз в этот момент вошел мой брат с моим сыном Андрюшей. Мой маленький мальчик подошел ко мне, поцеловал меня по лбу, и расплакалась, говоря: «Мамочка, почему ты умерла? Я еще маленький, как я буду жить без тебя?»
Я обнимал его и целовал, но он совсем не обращал на меня внимания. Я видел, что все в комната плакала.
После этого я оказался в собственном доме. Моя свекровь от первого брака
вошли, а вскоре за ними моя сестра и ее муж. (Я не жил со своим первым
муж — он верил в Бога.) Начали делить мои вещи. Я был обеспечен,
но все, что я имел, было приобретено грехом, а не честным трудом. Моя сестра начала принимать
все, что представляло какую-либо ценность, и моя свекровь просила что-нибудь для моего маленького
мальчик. Моя сестра тогда начала разглагольствовать на нее, говоря: «Ребенок не ваши сыновья.
Пока моя сестра выкрикивала эти обвинения, я видел демонов, улыбающихся от восторга и записывая каждое слово, которое она сказала! После этого сестра и свекровь ушли, запираю дверь и иду домой с мешками, полными моих вещей.
Именно тогда я, Клавдия грешница, взлетела очень высоко. Я был поражен тем фактом, что я был полет. Я пролетел над Барналом, потом все стало темно. Тьма длилась долго время моего путешествия. Кто-то показал мне места, где я жил в молодости. я не знал, на чем лечу: по воздуху? на облаке? Я не мог сказать; но когда я достиг первого места под небом, сначала было пасмурно, как хмурый день, потом свет стал настолько сильным, что невозможно было видеть.
Кто-то посадил меня на очень высокое место, хотя в течение всего времени я
летела, я лежала, не знаю на чем, это было похоже на какое-то
платформа, но что бы это ни было, оно было гибким и черным. Я начал спускаться долго
путь; по сторонам дорожки росли кусты, не очень высокие, но с листьями,
были очень тонкие и острые.
Когда женщина подошла ко мне, она сказала: «Господи, куда мне ее вести?» Она стояла, подняв руки к груди, подняв глаза к небу.
Именно тогда я со страшным потрясением понял, что умер; моя душа была в
небеса, а тело мое было на земле. В то же время я понял, что у меня было так много грехов
за что я должен был ответить. Я горько заплакала.
Я хотел увидеть Господа, но
никого не видел; тем не менее, я услышал голос Господа. Он сказал: «Отправьте ее обратно в
земля; ей еще рано быть здесь. Ее отец сострадателен и молится
ко мне постоянно, и я решил помиловать ее».0005
Тогда я узнал, что эта женщина была Матерью Господа, Девой Марией, Царицей небо и земля; а молодой человек, который плакал, был моим ангелом-хранителем.
Господь продолжал: «Я устал от ее насмешек над Богом и ее грязной жизни. Я хотел стереть ее с лица земли без малейшего признака раскаяния, но ее отец так много молился. Покажи ей все места, куда она заслуживает быть отправленной.»
Внезапно я оказался в воде, и по мне ползали самые ужасные змеи. Они
у них были длинные языки, изо рта которых вырывалось пламя огня. Было много других
формы рептилий, от которых исходил невыносимый смрад. Эти драконы взобрались на все
надо мной, привязываясь ко мне. Так же были всевозможные черви накрутки
себя на моей шее. Они были толщиной с палец, длиной в четверть ярда, с
шипы на хвостах.
Эти черви проникли в мое тело через все отверстия:
гениталии, глаза, нос, рот, пронзая мои внутренности и прикрепляясь ко мне. Они были
совершенно отвратительно и невыносимо! Я кричал изо всех сил, но это было не мое
голос, который я слышал. Но в том месте не было ни пощады, ни помощи от
любой.
Пока я был там, вошла женщина, которая умерла во время аборта. Она начала плакать. выйти и просить у Бога милости к ней. Но Он ответил: «Почему ты не спросил Меня о помочь, пока вы были живы на земле? Вы убили младенца в своей утробе и посоветовали людям не иметь детей, говоря, что это только усугубляет бедность. В моих глазах нет переизбыток детей. Я даю детей всем. В моем доме много комнаты.»
Господь Бог сказал мне: «Я послал тебе болезнь, чтобы ты покаялся, но ты дожил до твоего последнего момента, хуля меня. Ты не признавал Меня, пока ты пришел сюда. Теперь и я тебя не узнаю».0005
Мне показалось, что земля закружилась. Я улетел оттуда к шумной земле.
Потом я увидел свою деревенскую церковь, ту самую церковь, над которой раньше смеялся.
Когда двери г.
церковь открылась, вошел Священник, одетый в белое, от которого исходили яркие лучи.
вне. Он стоял с опущенной головой. Тогда голос Божий спросил меня: «Кто такой
это?» Я ответил, что это наш Священник.
Господь сказал мне: «Ты всегда говорил, что он ленивый бездельник. Он не бомж, а не наемник. Кем бы он ни был лично, прежде всего он слуга Господь среди малых. Если Священник не прочитает над тобой разрешительную молитву, и я не прощу тебя».
Священник жив и по сей день, служа своему служению священства. Что я видел была его душа. Тогда я стал умолять Господа: «Господи, освободи меня и позвольте мне вернуться на землю. У меня там маленький мальчик; помилуй его!»
«Смотрите, вы сочувствуете одному-единственному человеку, но у меня есть бесчисленные души, чтобы
учитывать. Я сочувствую всем вам в три тысячи раз больше! Но какой путь проделал
ты выбираешь в жизни? Неправильный путь! Вы работаете, чтобы накопить богатство, которое вы используете для всех
виды беззакония.
Видели ли вы теперь, как я забрал все ваше имущество? Все
ушел. Твоего сына отдали в приют, а твоя грешная душа попала сюда. Вы служили
Сатана, идол, приносит ему жертву, и теперь вы просите меня освободить вас от
наказание, которого вы заслуживаете. Все, что ты когда-либо делал, это развлекался, ходил в кино,
театры, танцы; ты давал деньги сатане, но не хотел идти в
Церковь Бога. Я ждал и ждал, когда ты проснешься от этого греховного состояния и
покайся» 9.0005
После этого Спаситель сказал: «Берегите души ваши, ибо мало времени левый. Очень скоро я приду судить мир»
Тогда я спросил Господа: «Господи, как мне молиться?» сердца, а молитву, которую ты возносишь от чистого сердца, из глубины своего душа. Скажи Господу: «Господи, прости меня! Господи, помоги мне! предлагая эти слова с слезы». Так сказал мне Господь.
Потом Богородица была возле меня и я снова очутился на той маленькой платформе, но теперь, вместо того чтобы лечь, я стоял. Царица небесная сказала: «Господи, как можно ее отпустить, у нее короткие волосы!?»
Господь сказал: «Заплети ей в правую косу такого же цвета, как ее собственные волосы».
руку.»
Когда Царица Небесная пошла за косой, я увидел, что она приблизилась к какому-то большие ворота, построенные и вылепленные по изогнутым линиям, как Царские врата Алтарь. Они были неописуемо красивы, от них исходил свет, который был так яркий, что не было возможности посмотреть на это или даже объяснить. Как Богородица подошла, эти ворота сами открылись, и она вошла во дворец, окруженный двор. Я остался стоять на своем месте, со своим ангелом-хранителем, который не давал я вижу его лицо, стоящее рядом со мной. Я решил спросить Господа, могу ли я увидеть рай. Он ничего не сказал, когда я спросил.
Когда Царица небесная вернулась, Господь сказал: «Покажи ей небо!»
Царица Небесная махнула рукой надо мной и сказала: «Земля была твоей
небеса; это место для грешников; посмотри, каково это.
были сожжены, и они выглядели как скелеты. Их было так много, и они выдавали
невыносимая вонь, я боялся, что меня оставят там. Тогда все они, -at
однажды встали и с пересохшим горлом умоляли, чтобы кто-нибудь дал им хоть капельку
вода для питья.
Я ужаснулся, когда они сказали: «Эта душа пришла к нам из
земной рай! От нее исходит сладкий запах. Человек, находясь на земле, имеет
способность и время стяжать себе небесный рай. Он должен выдвинуть
духовное усилие на земле для Господа, иначе он не избежит этого места
пытки».
Царь небесный сказал: «Для тех из вас, кто в земном раю, милосердие что-то такое очень драгоценное: подавай милостыню другим, давая им воду для питья, настолько как вы, возможно, можете. Делайте это с чистым сердцем, как я сказал в Евангелии: «если кто предложит хотя бы чашу прохладной воды во имя Мое, будет ему воздаяние от Господа!» У вас есть не только много воды, но и много других хороших вещей. которым ты щедро делишься с нуждающимися, предлагая им прежде всего воду. Давать воды, чтобы облегчить бесчисленное множество людей, страдающих здесь! Это именно поэтому ваши реки и моря так полны и никогда не пересыхают».0005
Потом я обнаружил, что нахожусь в самых глубинах ада. Это был не просто ад, это был
худший.
Там я увидел людей и огонь, и ко мне прибежали демоны с документами на
в котором были написаны все мои грехи и злые дела. Мне сказали: «Смотри, мы написали
здесь внизу, что ты служил нам на земле.»
Я сам прочитал все свои грехи, которые были написаны большими буквами, и я был в ужасе от них. Вокруг демонов горел огонь, пламя стреляло вверх; потом вдруг меня стали бить по голове и искры от огня пронзали прямо в меня.
Тогда, О! Я услышал слабые стоны, похожие на плач маленькой птички. Они просили
что-нибудь выпить, и когда огонь дал немного света, я увидел их всех. Они были
слабым и измученным. Они сказали мне: «Видишь, друг. Ты пришел сюда, где мы живем.
сюда к нам! Отныне ты будешь жить здесь. Пока мы все жили на земле, у нас не было любви
для всех; не для тех, кто служил Божьим церквям, не для бедных, мы просто были наполнены
с гордостью. Мы издевались над Богом, служа только безбожному, и смеялись над
пастырей православной церкви. Мы никогда не исповедовались в своих грехах.
Мы никогда не принимали участие в святом
Причастие. Грешники, от всего сердца раскаявшиеся в своих грехах, шли к
церкви, принимал странников, миловал бедных, помогал нуждающимся и делал другие
добрые дела, все эти души находятся там, наверху».0005
Я был в ужасе, дрожал от страха. Казалось, что я был в этом месте для сотня лет. Я чувствовал себя совершенно раздавленным, но все же они продолжали говорить мне: «Ты будешь здесь с нами, будешь мучиться вечность и будешь жить, как мы!»
Тут явилась Матерь Божия. Свет осветил все вокруг. и все души обратились к ней с плачем своим и стали молиться ей: Матерь Божия, Царица небесная, не оставь нас здесь одних, где мы так ужасно мучается. У нас нет ни капли воды, а огонь невыносим». они горько плакали.
Богородица тоже плакала и говорила им: «Когда вы жили на земле, вы
не звал меня на помощь; ты не молился моему Сыну и твоему Богу. Теперь я не могу вам помочь;
Я не могу пойти против воли моего Сына. и Он не может пойти против воли небесного
Отец.
Вот почему я не могу заступиться за вас. Я могу проявить милосердие только к тем, кто страдает
души в аду, за которых молятся в Церкви, и за тех паломников, которые молились, кто
совершали дела добродетели и были достойны милости, пока жили на земле» 9.0005
Пока я был в аду, мне давали есть всяких червей: живых, мертвых, гнилых, гнилых. Я вскрикнул и сказал: «Как я могу их есть? У меня желудок переворачивается!»
Демоны сказали: «Вы не соблюдали периоды поста, пока были на земле. Вы ел мясо, а не червей. Теперь ешьте червей. «Вместо молока мне давали всякую пакость вещи для питья.
Потом мы начали подниматься наверх, но они остались в аду и начали орать: «Не надо оставь нас, Матерь Божия!»
Мы оставили темноту позади, и я снова оказался на той же платформе. После Царица небесная показала мне все эти страшные места, воздела к ней руки груди, подняла глаза к небу и спросила, что ей делать со мной, где она берет меня?
Господь сказал: «Пусть она вернется на землю.
Возьми ее за волосы и положи ее
бесплатно.»
Сразу же появились двенадцать тачек, но у них не было колес. двигаться, Богородица велела мне опираться на них правой ногой, а левой толкаться. Я сделал так, как велела мне Царица Небесная, и она шла рядом со мной. Но когда я достиг на последней тачке я увидел бездонную пропасть. Она сказала мне уйти первым с моей правой ногой, а потом левой, но я сказал ей, что боюсь и боюсь, что я упасть I. Она ответила, что мне необходимо не упасть, и вставила толстый конец коса в моей правой руке. Когда она отпустила его, я полетел к земле.
Пока я летел, я видел, как по земле движутся машины и люди идут на работу. Я был лежа на платформе посреди нового рынка под открытым небом. я плавно летел к моргу, куда было доставлено мое тело. И вдруг я встал на твердая почва. Был полдень, третий день после моей смерти.
После сильного света наверху мне не нравилось находиться на земле, но там было нечего
мог бы сделать об этом. Я пошел в больницу, в сторону морга, но он был заперт.
я вошел
и огляделся. Мое тело лежало на столе, мертвое, голова немного повернута набок,
одна рука свисает вниз, часть туловища касается другого трупа. Я не знаю, как моя душа
вошел в тело, но я сразу почувствовал. холодный и отстраненный от другого
труп. Я свел колени вместе, и в этот момент мертвец с отрубленными ногами
от его тела поездом, привезли на носилках. Я открыл глаза и двинулся. Те
неся носилки, разбежались во все стороны. Потом вошли санитары с двумя врачами.
Они приказали срочно доставить меня в госпиталь. Там все врачи
быстро собрался и сказал, что мой мозг должен быть согрет под светом.
Это произошло в 9 часов утра 23 февраля 1965 года. Было восемь различных надрезов.
со швами на теле; все врачи использовали его для исследований и исследований. Через два
часов, мне было тепло, я открыл глаза и начал говорить. Меня искусственно кормили двадцать
дней. Потом мне принесли поесть: хлеб со сметаной и кофе, но я сказала
их, которые я бы не ел. Медсестра пыталась убедить меня поесть, и все в палате
обратили свои взоры на меня.
В этот момент зашел врач и спросил меня, почему я не хочу
есть. Я ему: «Сегодня пятница и я не буду есть непостную пищу. Если ты сидишь
здесь внизу, рядом со мной, я расскажу вам, что я видел и где я был в то время, когда я был
умер.»
Доктор сел и внимательно выслушал. Я начал с того, что тот, кто отказывается уважаю быстро. дни: среда, пятница и предписанные периоды поста в течение год, в загробной жизни вместо мяса будут давать червей, змей и рептилий. и вместо молока ему придется пить самые отвратительные вещи, какие только можно вообразить. Это пища, которая дается каждому, кто умер без покаяния перед Святым Алтарем, перед священником. и без Святого Причастия. Это была причина, по которой я отказался есть сыр и сметана.
Доктор слушал меня, его лицо то краснело, то белело, то снова краснело. Другой там тоже собрались врачи и медсестры и слушали, что я говорю о том, что я видел и слышал по ту сторону могилы.
После этого ко мне стало приходить много людей, и я рассказал им все, что было приказано
меня с другой стороны.
Позже тайная полиция начала выгонять людей из
больницу, и меня перевели в другую больницу в городе, где я полностью выздоровел.
здоровье.
Врачам было любопытно узнать, как я вернулся к жизни, тем более что они знал, что мой кишечник гнилой и что другие органы не только больны. но разложился. Тем более, что после моей операции у меня были удалены все кишки, попадавшие туда, куда они могут.
Чтобы выяснить, что произошло, меня решили снова оперировать. Когда об этом сообщил лечащий врач, Валентина Васильевна сказала: «Почему мы должны снова ее оперировать? Все ее органы здоровы».
Я попросила не делать мне анестезию, так как боли не чувствую. Врачи прооперировали и
удалил кишечник. Я не спал, смотрел в зеркало на потолке. я спросил
врачи, что со мной, и они ответили, что я в порядке, без каких-либо заболеваний.
Именно тогда врач, проводивший первую операцию вместе с другими врачами
вошли. Они все посмотрели на меня, на мои кишки и сказали: «А где же
Болезнь.
Раньше все в тебе было гнилое, а теперь все здоровое».
Весь медицинский персонал был поражен и напуган. Они бегали по комнате во всю направления, держась за головы, заламывая руки, и все были такие же бледные и бесцветные как труп.
Я сказал им: «Бог помиловал меня, чтобы я пошел и рассказал другим и чтобы вы также узнали бы кое-что, что вы могли бы поверить, что небо и Сила Всевышний над нами.
Они сами говорили то же самое.
Я сказал врачу-еврею: «Если ты веришь всему этому, то иди, крестись и благословите ваш брак в церкви. Он покраснел от смущения.0005
Валентина Васильевна, оперировавшая меня, вышла в переднюю, рухнула на диван, и расплакалась. Я спросил ее, почему она плачет: кто-то умер? Клаудия умереть? Она ответила: «Нет, она не умерла, но я совершенно одурела от этого чудо, которое здесь перед нами.»
Затем Бог помог ей сказать мне, что профессор Ньюман пытался убедить ее убить
меня, но она полностью отказалась и ухаживала за мной сама, потому что боялась, что
кто-нибудь убьет меня.
Она лично приготовила мне еду. Директором больницы был
также поражен, сказав, что этот случай был уникальным в истории медицины на всем протяжении
мир.
Когда я выписался из больницы, я позвонил священнику, которого высмеивал и обвинял в том, что он ленивый бездельник, когда, напротив, он был поистине великим человеком. Слуга Алтаря Божий пришел, услышал мою исповедь, в которой я изложил все свои грехи, которые я совершил в течение всей моей жизни; затем он преподнес мне Таинство Святого Причастия и благословил мой дом. До того времени мой дом был не чем иным, как местом грязи и непристойности, пьянство, побои и прочее, что не описать словами.
На следующий день я пошел в офис партии и сдал свой членский билет, поскольку прежней Клаудии, атеистки и активистки, больше не существовало. Она умерла!
Мне сорок лет. С помощью Царицы Небесной и по милости
Боже, я хожу в церковь и живу христианской жизнью. Я хожу в разные институты и рассказываю
всем там о том, что я видел и слышал в жизни по ту сторону могилы.
Много
люди приходят ко мне домой, и я также рассказываю им все о том, что произошло. Сейчас я
советую всем покаяться, чтобы им не пришлось испытать муки, которые я
рассказал о них. Покайтесь в своих злых грехах и поведении, чтобы получить прощение
от священника за все ваши грехи, и таким образом получить вечную жизнь.
Я живу по адресу: улица Крупская, 99, Банял, Алтайульский уезд — 1, Клавдия Васильевна Устигня
В заложниках у русских на Украине, наш сын-подросток пытался нас спасти – Rolling Stone
КОГДА РУССКИЕ СОЛДАТЫ открыли огонь по нашей машине, я подумал, что мы погибли. Это было 4 марта, через восемь дней после вторжения в Украину. Мы с женой поспешно упаковали все наши ценные вещи, которые могли поместиться в один чемодан и пару ручной клади. Мы наняли водителя, думая, что сможем добраться до вокзала в Ирпене — небольшом поселке под Киевом. Почти сразу же, как мы отъехали от относительно безопасного сельского дома, куда мы бежали после того, как начали падать ракеты, мы наткнулись на группу российской бронетехники.
«Оружие!» — закричала моя жена Ирина, сидевшая на переднем сиденье и первой заметившая русских. «Вернись, вернись!» — сказала она водителю, когда он отчаянно пытался дать задний ход.
Было слишком поздно. Без какого-либо предупреждения российские пехотинцы начали обстреливать нашу «Тойоту-Камри» из автоматического оружия и начали преследование нашей машины. Когда я нырнул за сиденье водителя, я услышал, как стекло разлетается на миллион осколков, когда пули врезаются в окна.
Следующие несколько мгновений размыты. Каким-то образом мы смогли выпрыгнуть из движущейся машины, перепрыгнуть через забор и укрыться за ярко-синим портвейн-горшочком. Наша Camry скатилась вниз по склону и врезалась в забор вокруг небольшого многоквартирного дома. Это была полная развалина — и в ней было больше пулевых отверстий, чем я мог сосчитать.
«Выходи вон там сзади — ты там, прячешься за унитазом», — крикнул один русский солдат. Мы вышли из нашего непрактичного убежища (пластиковые туалеты обычно не защищают от пуль), подняв руки и объяснив, что мы безоружные гражданские лица, направляющиеся на вокзал.
Подошли русские солдаты и направили нам в лицо винтовки.
Это было только начало ужасающего испытания: заключения и допроса одной из самых кровожадных военных, которых когда-либо видел современный мир. А для нашего сына-подростка за тысячи миль начало невыполнимой спасательной операции.
ИСТОРИЯ С НАШИМ ПОХВАТОМ НАЧАЛАСЬ С ПРОСЧЕТА. «Войны не будет». Я неоднократно слышал эту фразу в Киеве от многих якобы умных или информированных людей. Мы с женой Ириной Самсоненко прожили в Украине 21 год. Я работал военным и российским политическим аналитиком, а также консультантом аэрокосмической отрасли. Путин, угрожающий Украине, был фильмом, который мы видели много раз, и я предположил, что бряцание оружием было только этим и не более того. Я никогда больше не ошибался.
Выбор редактора
14 февраля мы с Ириной улетели в Стокгольм на несколько деловых встреч. Мой сын, Антонио Бразилейро, был на каникулах в школе-интернате в Кембридже, Англия, и присоединился к нам в Швеции.
Обычно Антонио летал домой в Киев, чтобы быть с нами на каникулах. Он родился в городе, до 2018 года посещал там школу, и многие из его лучших друзей все еще жили в Украине. Однако на этот раз, когда угроза российского вторжения поставила на грань всю страну, мы решили встретиться с Антонио за пределами Украины. «Интересно, вернусь ли я когда-нибудь снова сюда, в наш дом», — сказал он нам перед тем, как вернуться в школу в начале января. «Если произойдет вторжение России, это может быть последний раз, когда я это вижу».
После того, как Антонио улетел обратно в Лондон, мы отказались от безопасного выбора остаться в Швеции и вместо этого полетели домой в Киев. Сейчас это кажется непонятным решением, но нам было слишком сложно сидеть в каком-то далеком европейском городе и ждать, когда Россия вторгнется или нет.
Брат Ирины, его семья и ее мать все еще находились в Украине. У нас было много друзей в Киеве и по всей стране — людей, которых мы не хотели оставлять. Место, где вы вырастили сына, где вы помните каждый день рождения, каждый праздник, имеет сильное притяжение.
Слишком сильный в нашем случае.
Через три дня, когда часов в четыре утра начались ракетные обстрелы и завыли сирены воздушной тревоги, мы укрылись в подземном гараже через центральную улицу, на которой жили в Киеве. В здании располагался один из самых современных роскошных торговых центров в городе и высококлассный круглосуточный супермаркет с двумя кафе и винным баром в подвале. Мы переждали дневную бомбардировку и смотрели, как новости об атаках российской армии на украинские города продолжались час за часом.
Связанный
Когда мы, наконец, вернулись домой позже в тот же день, прошло всего несколько часов вечера, прежде чем ракетные удары начались снова. Мы не знали, что делать. Сесть в нашу машину и поехать на запад страны было невозможно. Дороги были забиты машинами на километры, а от Киева до границы с Польшей не было ни капли бензина. Все, кто остался в городе, оказались там в ловушке.
К ощущению беспомощности добавлял запах взорвавшихся боеприпасов, пронизывающий воздух.
Это была не просто кампания против вооруженных сил Украины; это была и остается по сей день войной, направленной на то, чтобы запугать гражданское население и уничтожить его образ жизни, во-первых, и, во-вторых, достичь реальных военных целей.
В СЧАСТЛИВЫЕ ВРЕМЕНА Автор, его жена Ирина Самсоненко и сын Антонио Бразилейро посещают Форт-Лодердейл перед тяжелым испытанием в Украине в марте этого года. Предоставлено Рубеном Ф. Джонсоном
Проведя две ночи в бомбоубежищах в центре Киева, мы решили эвакуироваться. У нас было несколько близких друзей примерно в часе езды от города, и мы спросили их, можем ли мы остаться в их гостевом доме, пока не стихнет обстрел. Они любезно согласились, но новостей о том, что происходит в их районе, не поступало. Это оказалось еще одной катастрофической ошибкой.
В течение двух дней после прибытия в результате боевых действий в близлежащем аэропорту Гостомель и его окрестностях были отключены все коммуникации.
В результате артиллерийских и минометных дуэлей между украинскими и российскими войсками были разрушены линии водоснабжения и электропередач. Добраться до их дома было не так уж трудно, но теперь вернуться в Киев было невозможно — все мосты между тем местом, где мы находились, и городом были взорваны позади нас, чтобы остановить продвижение русских. Пытаясь добраться до безопасного места, мы попали в ловушку. Выхода из этого места не было, так как вся местность теперь была окружена русскими войсками и бронетехникой.
Битва бушевала вокруг нас в течение нескольких дней, взрывы иногда были настолько частыми, что было неясно, прекратятся ли они когда-нибудь. Спустя месяцы после нашего испытания малейший звук заставляет меня вздрагивать или искать укрытие. Непосредственным импульсом сейчас является ощущение, что мы всегда подвергаемся нападению.
Что касается Антонио, то он круглосуточно следил за войной. Он проводил долгие ночи, разговаривая с людьми в Украине, в некоторых случаях даже помогая им найти бомбоубежища и пути выхода из той или иной зоны боевых действий, но контакт с нами у него был ограниченный.
Отсутствие электричества, за исключением примерно трех часов в день от бензинового генератора, означало, что смартфоны было практически невозможно перезарядить. Даже когда телефоны были под напряжением, мне приходилось карабкаться наверх по лестнице гостевого дома, где мы остановились, чтобы поймать рабочий сигнал, что было не самым безопасным местом, потому что вокруг в любое время шли взрывы. В городе сирены воздушной тревоги предупреждали всех, чтобы они направились в подземное убежище. В сельской местности единственным предупреждением был пронзительный свист приближающегося минометного или артиллерийского снаряда.
В среду, 2 марта, мы в последний раз разговаривали с Антонио. На следующий день я израсходовал большую часть оставшегося аккумулятора своего MacBook Pro, чтобы сочинить статью о том, как плохо для русских развивается война. В какой-то момент мне пришлось прекратить работу, и всем нам — Ирине и мне, нашим друзьям и их детям, их домработнице и няне — пришлось укрыться в своем подвале, а несколько российских бронемашин остановились на дороге возле дома.
Русские, казалось, заблудились в лабиринте проселочных дорог.
В конце концов они двинулись дальше, но этот инцидент, а также тот факт, что мы использовали фонарики, чтобы ходить в туалет, не могли регулярно мыться и не имели поблизости места для покупки еды, делали пребывание в этом месте невозможным. Мы думали, что, возможно, вернемся к себе домой в центр Киева. Город не пал, как предполагалось. Если бы мы были дома, то хотя бы могли принять душ, супермаркеты еще работали, а если бы нам пришлось ночевать в бомбоубежище, то это была бы небольшая цена за земные блага.
Поэтому мы решили прорваться обратно в Киев — и попали в руки русской армии.
МЫ С ужасом наблюдали, как русские грабили нашу машину. Все еще находясь в шоке от его разрушенного состояния, мы увидели зрелище жестокого разграбления наших вещей и уничтожения или кражи всего ценного. На жестком диске Ирины не было ничего, кроме семейных фотографий, фотографий, видео нашего сына, играющего на пианино.
Это было среди многих вещей, украденных и позже проданных куда-то этими военными преступниками и ворами в погонах. Целая жизнь воспоминаний ушла в одно мгновение.
Я заметил, как по лицу Ирины текла кровь. Хотя каким-то чудом никто из нас не был поражен ни одной пулей, летящие осколки разорвали ей левую щеку, а в глазу были даже маленькие стеклышки. К счастью, на месте оказался российский военный медик, который успел оказать ей помощь до того, как ее состояние ухудшилось. Она до сих пор страдает от того, что, по ее словам, ощущается как осколки стекла, вонзившиеся ей в щеку.
Все наши компьютеры и другие жесткие диски были изъяты. Вся работа, каждая статья, которую я когда-либо написал, каждый документ, который я когда-либо сохранял, каждая фотография, которую я когда-либо делал, исчезли. Это были те самые русские солдаты, которые позже прославятся на весь мир тем, что покидали камеры ужасов, где перед казнью пытали десятки мирных жителей, бесчисленное количество жертв изнасилований, полусожженные тела изнасилованных женщин и детей и шокирующее количество массовые захоронения по их следам.
Но большая удача для этих военных преступников была еще впереди. Порывшись в моей компьютерной сумке, они нашли портфель, в котором я хранил деньги, которые мы накопили на образование моего сына. «Иностранная валюта!» — воскликнул худший и самый преступный из группы, с ликованием швыряя пачки наличных в простреленную «Тойоту».
Для них это был лучший день выплаты жалованья, который они когда-либо видели. Суммы денег, которые они взяли у нас, в сочетании со стоимостью нашей машины, наших компьютеров и оборудования, всех наших iPhone, драгоценностей, фотоаппаратов, одежды и личных вещей, значительно превышают 150 000 долларов.
Хотя их непосредственное внимание было сосредоточено на всем, что они могли украсть, эти солдаты затем начали рыться в груде исследовательских материалов, которые я использовал для своего сочинения по истории ракетных систем. Все это зрелище было бы забавным, если бы мы не боялись, что нас вот-вот убьют.
Несмотря на то, что это были статьи из открытых источников, пресс-релизы, правительственные публикации со словом «несекретно», выделенным жирным шрифтом вверху и внизу каждой страницы, эти тупицы были убеждены, что наткнулись на какого-то высокопоставленного разведчика.
Тот самый солдат, который так обрадовался возможности украсть все наши деньги, сунул гранату в карман моего пальто и пригрозил выдернуть чеку, если я не скажу ему, на какое секретное агентство я, должно быть, работаю.
Как только они закончили красть все, что у нас было, нас отправили в темный подвал соседнего здания, где содержалось множество мирных жителей. Один из них то и дело повторял свой номер мобильного в надежде, что я его запомню и кому-нибудь сообщу. Почему эти люди были задержаны, было неясно, но я был бы шокирован, если бы кто-то из них остался жив сегодня. Группы людей, которые содержались в этом районе, оказались в братских могилах.
На следующем этапе нас запихнули в бронетранспортер, а потом нам на ноги закинули двух мирных украинцев со связанными за спиной руками. Мы путешествовали таким образом некоторое расстояние, которое казалось нам полтора часа. В пути один из русских солдат украл золотое кольцо, которым я владел 25 лет. Его сентиментальная ценность была неисчислима, и я планировал подарить его Антонио, как только он закончит университет.
В какой-то момент мы остановились посреди леса. Двух украинцев, брошенных на нас сверху, выбросило в ледяную грязь. Я никогда не видел, что с ними случилось, но, учитывая ту жестокость, свидетелями которой мы стали, я опасаюсь худшего.
Нам сказали стоять, а не сидеть, на одном месте, когда температура резко падает. К ночи мы замерзли. Нас просто собирались вывезти в лес и расстрелять, как только войска вокруг нас уснут на ночь — чтобы не было свидетелей?
Так мы стояли два часа лицом к лицу, стараясь согреть руки, держась друг за друга и перекладывая из одной руки в другую сумку, которую Ирине разрешили оставить, — единственную вещь, которая не была украдена. В какой-то момент группа солдат сжалилась над нами и дала полчашки горячего чая. Потом мы ждали, температура падала, а о нашей судьбе не было ни слова.
В конце концов, после расспросов о моих документах, нас оставили на ночь в фургоне с коробкой российского эквивалента пайка С и водой и сказали, что на следующий день нас отвезут в другое место.
Водитель периодически приходил ночью и запускал двигатель примерно на 10 минут, чтобы прогреть салон, а затем снова глушил его. Мы пытались спать на жестких скамейках в задней части фургона, но, не зная, что принесет следующий день, спать было невозможно.
На следующее утро нас погрузили в полноприводную машину и повезли по дорогам, усеянным сгоревшими военными и гражданскими автомобилями. Задняя половина ракет торчала из-под земли — неразорвавшиеся осколки — и повсюду были следы взрывов и разрушений. Это было путешествие по аду.
Потом мы увидели пункт нашего назначения: аэропорт Гостомель. Учитывая всю критику, которую я написал о Путине, я серьезно беспокоился о том, что меня увезут в Россию на самолете и бросят в ГУЛАГ. Или хуже. Но взлетно-посадочные полосы уже не работали, а русская армия использовала Гостомель как своего рода командный пункт. Нам завязали глаза и отвели в подземный бункер, а когда повязки сняли, мы оказались в маленькой комнате с деревянным столом со всеми выдвинутыми ящиками, тремя дешевыми стульями и больше ничем.
Пол был грязным; воздух холодный, влажный и идеальный для заражения пневмонией. Надежда угасла, но мы с Ириной нашли утешение друг в друге и в мыслях о сыне. Не было ни часов, чтобы показывать время, ни календаря, чтобы знать дату. Ирина начала отслеживать стиль графа Монте-Кристо Александра Дюма, сделав традиционные шесть вертикальных линий, а затем седьмую горизонтальную линию под углом на стене. Как долго мы будем находиться в этом месте, было невозможно определить. Никто не сказал нам, почему мы были там или под какой эгидой мы содержались. Никто во внешнем мире не знал, где мы и живы ли мы вообще. Все, что мы знали, это то, что каждое утро, когда начинали звонить радио и телефоны в комнате по другую сторону коридора, это было началом еще одного дня войны.
Как долго мы будем находиться в этом современном подземелье, было невозможно определить. Никто во внешнем мире не знал, где мы и живы ли мы вообще.
Вернувшись в Кембридж, Антонио понял, что что-то не так.
Было воскресенье, и со среды он ничего от нас не слышал. Наконец ему удалось дозвониться до наших друзей, у которых мы остановились, и они сообщили ему ужасающие новости.
О случившемся они узнали от нанятого нами водителя. Его не отправили с нами в лес и на следующий день в Гостомель. Вместо этого его забрали с группой людей, но каким-то образом ему удалось сбежать. Позже мы узнали, что он смог вернуться в дом наших друзей, откуда они узнали о нашей судьбе.
Мой сын знал многих моих друзей и коллег, многих людей, бывших военными в отставке, а теперь работающих по контракту с оборонными предприятиями или работавших в Пентагоне. Даже в 18 лет он знал, как работает правительственная бюрократия США, и сразу же приступил к работе, пытаясь спасти своих родителей.
Первый звонок Антонио был в посольство США в Лондоне. Стараясь не паниковать, он начал объяснять, что ему нужно прийти в посольство, чтобы поговорить с кем-то о своих родителях. Человек, с которым он разговаривал, машинально сказал ему, что ему «придется записаться на прием».
Следующим его шагом был звонок нашему близкому другу, отставному генерал-майору ВВС США Джону Шоппнеру. Шоппнер — летчик-истребитель летчика-истребителя. Он совершил 154 боевых вылета над Вьетнамом и был командиром базы ВВС Эдвардс.
Он также был известен тем, что был очень прямолинеен или иным образом терял чувство юмора, когда чувствовал, что его неправильно понимают, неправильно истолковывают или игнорируют.
Когда Антонио передал ситуацию, генеральские звезды Шеппнера начали мигать — около 50 000 люмен. Он позвонил в посольство США в Лондоне, что, как мне сказали, было «упражнением по концентрации их внимания». (Заметки, которые я сделал по-русски у Антонио, гласили: «Генерал Джон произвел с ними большой шум».)
Его вмешательство имело желаемый эффект. Всего через несколько минут Антонио перезвонил кто-то из лондонского посольства, находящийся выше по пищевой цепочке, который затем перенаправил его в посольство США в Москве. Государственный департамент, надо отдать ему должное, передал нашу ситуацию в руки очень целенаправленных людей.
Человек, который разговаривал с Антонио, был очень внимателен и задавал все правильные вопросы. Состояние нашего здоровья, куда нас отвезли, где нас могут держать и т. д. Они также сказали ему, что изучаются механизмы того, как и где нас могут обменять или освободить.
Тем временем Шоппнер разговаривал по телефону с теми, кого знал в Пентагоне, привлекая внимание тамошних людей на равном уровне. Я был там давним консультантом и был постоянным посетителем здания более 30 лет, так что я не был неизвестной величиной.
После этих первоначальных взаимодействий Антонио постоянно разговаривал по телефону с людьми почти из всех государственных учреждений в США, Великобритании и Украине, о которых вы только могли подумать. В Киеве начали разрабатывать план спасения, предполагающий штурм аэропорта украинскими спецназовцами.
Но мы ничего этого не знали. Антонио не мог связаться с нами. Он спал всего два часа в сутки и был охвачен тревогой. Эмоциональная нагрузка на него была огромной.
Я уверен, что пройдет много времени, прежде чем его раны заживут.
Сказать, что мы были в информационном вакууме, значит проявить великодушие. Все, что мы знали, это то, что этой войне не будет быстрого конца. В начале марта это стало совершенно ясно даже русским солдатам, охранявшим нас. Через несколько дней, когда мы смогли поговорить с ними и смогли познакомиться с ними, они признались, как и остальная часть российской армии, что их начальство сказало им: «Вы будете в Украине всего четыре-пять дней». , и тогда страна будет завоевана, и ты сможешь вернуться домой».
Нас держали в подземной комнате без окон с дверью, которую мы никогда не открывали, не опасаясь быть застреленными. Всегда дежурил солдат с АК-47 на коленях в любое время дня. Охранники сменяли дежурство каждый час. Мы были одни только когда спали. Спасения не было, даже МакГайвер не смог бы найти выход.
Мы спали на хлипком тонком матраце, достаточно большом для одного человека, и у нас было только одно одеяло от липкого холода начала марта.
Нам пришлось свернуть мое пальто как подушку, а шубу Ирины использовать как второе одеяло. Пол был твердым как камень. Тот же этаж только усугубил телесные повреждения, когда нашу машину обстреляли из автомата и мне пришлось выпрыгивать на ходу. Потребовались месяцы, чтобы оправиться от некоторых физических травм.
Санитарные условия отсутствовали. Мне пришлось помочиться в пустую пластиковую бутылку из-под воды. Дефекация производилась в ведро в углу комнаты, к которому, к счастью, у нас была крышка, чтобы подавить неприятный запах. Нам дали еще ящики армейского пайка С русской армии, но съели немного. «Вы ничего не едите», — сказал один из офицеров, который несколько раз приходил допрашивать нас в первые несколько дней.
Хотя изначально солдаты, ограбившие нашу машину, запрещали нам брать с собой какую-либо одежду или какие-либо вещи, в акте личной храбрости Ирина столкнулась с этими людьми, направившими на нее автоматическое оружие, и пристыдила их, заставив позволить ей забрать мои лекарства, несколько личных вещей, и дневник, в котором я начал вести записи о наших испытаниях — тот самый, который я надеялся когда-нибудь подарить Антонио.
Лекарства были необходимы, так как я страдаю от гипертонии, и таблетки в моей дорожной сумке были единственным способом держать ее под контролем. Однако напряжение от пребывания в этом современном подземелье стало вызывать значительный стресс. У меня начали проявляться признаки опасно высокого кровяного давления.
Наши похитители делали все возможное, чтобы скрыть происходящее в других отсеках бункера, но мы все слышали. В комнате рядом с нашей была медицинская сортировочная. Врачи должны были стабилизировать раненых солдат, чтобы их можно было транспортировать в полевой госпиталь. Звуки искалеченных и умирающих преследуют меня. Солдаты кричат от ран. Другие бессвязно бормотали, теряя сознание и теряя сознание, поскольку морфин мог лишь частично приглушить их боль.
ЧАСЫ ОТЧАЯНИЯ Когда его родителей похитили, Антонио Бразилейро начал действовать из своей школы в Кембридже, Англия, связавшись со всеми, кто мог помочь вернуть их. Предоставлено Рубеном Ф.
Джонсоном Потом послышался звук большого, широкого рулона упаковочной ленты, который разматывался вокруг чего-то. Мы знали, что это за звук: лента используется для связывания лодыжек мертвых солдат в мешке для трупов. Это, сказал я себе, худшие звуки войны. Еще одна жизнь ушла из-за этого маньяка в Кремле.
Каждый день нас бомбили. Украинские силы всегда были рядом, и, проводя атаки типа «стреляй и убегай» против аэродрома, они лишили русских возможности ремонтировать взлетно-посадочные полосы. Здание сотрясалось от близости непрекращающихся взрывов. Даже посреди ночи артиллерийская или минометная дуэль не была редкостью. Мы начали беспокоиться, когда обстрелы сопровождались звуками стрельбы из стрелкового оружия, свидетельствующими о том, что бои были почти над нами.
Однажды к охраннику, сидевшему в углу с АК-47, пришел другой солдат из группы, который отказался от обязанности охранять нас. Он принес комплекты бронежилетов боевого класса. Здание было под угрозой захвата, поэтому они были готовы к перестрелке, которая могла закончиться последней битвой за пределами комнаты, в которой нас держали.
Люди, державшие нас в заложниках, должны были знать об усилиях по освобождению нас в США, но они не сказали ни слова. Только один офицер, которого я видел всего два раза, зашел к нам в комнату и сказал, что «ваш транспорт отсюда организуется», но предполагаемый командир этого отряда не смог быть с нами честным. Спустя время мы его больше не видели.
Единственным впечатляющим человеком в группе был один из врачей в отделении сортировки, который начал лечить мое высокое кровяное давление. Умный, добросовестный, тактичный, способный к нормальному разговору — трудно было поверить, что он из той же армии, которая сделала с нами столько ужасных вещей.
Он также оказался — просто как хобби — энтузиастом истории авиации. У нас бы были долгие разговоры о старых самолетах, которые сегодня можно увидеть только в музеях. На вид ему было около 28 лет, и он был чрезвычайно способным и компетентным. Слишком хорошо для офицеров, возглавлявших его армию.
Я так и не узнал, выжил ли он.
Нам сказали, что сразу после того, как нас вывезли из Гостомеля, аэропорт был атакован крупными украинскими силами, а оставшиеся русские были уничтожены. Я боюсь, что он стал еще одной жертвой этой безумной войны.
Через восемь дней после того, как нас схватили, с Антонио связался другой наш друг-украинец, который сейчас живет и работает в Вашингтоне, округ Колумбия. Звонок был от моего коллеги-украинца-эмигранта, которого я знал в Киеве. В течение многих лет она работала переводчиком и аналитиком для высокопоставленных американских военных и отставных военных чиновников, взаимодействовавших с Украиной, и у нее были свои связи с Пентагоном. Она сообщила Антонио, что есть решение нашей ситуации. Она говорила с теми же людьми в Государственном департаменте, которые работали над нашим делом, а также с Шоппнером. Именно в этой точке давления что-то было приведено в движение.
Мы все еще понятия не имели, что все это происходит, но в конечном итоге над нашим релизом работало несколько человек.
Шоппнер и его жена Марта, а также два наших близких друга в Бока-Ратон, штат Флорида, Тодд и Лена Маркел, привели друзей и политические связи, таких как Томас Гейтенс, успешный бизнесмен, который также был одним из основателей «Чайной партии». Гайтенс проинформировал офис сенатора Марко Рубио. Сестра Тодда Синди связалась с офисом сенатора Теда Круза.
Остальные привлекались по своим каналам. Чарли Маунт, управляющий компанией по чартерным круизам на катамаранах, на которую работает Лена, встретился с одним из своих друзей. Его друг кому-то позвонил — он так и не сказал Чарли, кто это был, — но когда он положил трубку, он сказал: «Что-то происходит. Не спрашивайте меня что, но что-то происходит».
Два дня спустя двое солдат, которых мы никогда раньше не видели, появились в нашей комнате и сказали, что мы уходим. Нам опять завязали глаза, потом впервые за 10 дней вывели на поверхность. Предположительно, нас собирались отвезти из аэропорта в другое место, но это чуть не стало поездкой, которой так и не произошло.
Когда мы были на полпути между бункером и грузовиком, который нас перевозил, Гостомель попал под минометный обстрел. Наш эскорт бросился в укрытие и оставил нас на открытом воздухе, с завязанными глазами, под яростным артиллерийским обстрелом и с хорошим шансом быть убитым. Как нам удалось избежать попадания, я не знаю, но когда стрельба стихла, наши конвоиры запихнули нас в грузовик, внутри которого было навалено разного хлама и двух наших ручных сумок.
Нас отвезли в ближайшую деревню и поместили в маленькое здание, которое русские использовали в качестве командного пункта. Внутри нас засунули в душевую со снятыми лейками, почти как в фильмах о нацистских лагерях смерти времен Второй мировой войны. Нас накормили небольшим количеством горячей еды — впервые за две недели — а затем сказали, что мы должны спать сидя на холодных металлических стульях.
На следующее утро, 15 марта, нас несколько часов гнали на север. Поездка проходила через радиационную зону Чернобыля.
Дорога была усеяна расстрелянными машинами, такими же, как наша. Там были сгоревшие военные машины, бесконечные следы взрывов и следы большегрузных автомобилей, изгрызших дорогу. Инфраструктура Украины будет восстанавливаться десятилетиями.
Через несколько часов нас высадили в глуши. Водитель нашей машины вернул нам наши паспорта и сказал: «То, куда вы приехали, — это Украина, а там — Беларусь». Указывая на Беларусь, он сказал: «Вы должны начать ходить». Мы не видели ничего, кроме пустынных полей и лесов вдалеке. Было 17:00. и менее чем за два часа до наступления темноты, так что мы начали идти.
Через некоторое время мы, наконец, добрались до белорусского пограничного пункта и объяснили, что мы беженцы. Они позволили нам пересечь границу после серии вопросов сотрудников иммиграционной службы, таможни и службы безопасности. Затем наступил величайший момент в нашей жизни. У работника Красного Креста был планшет, и мы смогли позвонить Антонио в Telegram и сказать, что живы.
Leave A Comment