Родился русский государственный деятель, министр внутренних дел Вячеслав Константинович Плеве

8 (20) апреля 1846 г. в городе Мещовск Калужской губернии в дворянской семье обрусевших православных немцев родился Вячеслав Константинович Плеве, статс-секретарь его императорского величества, сенатор, действительный тайный советник, государственный секретарь (1894-1902) министр внутренних дел (1902-1904).

Отец Вячеслава Константиновича, статский советник Константин Григорьевич фон Плеве, до 1851 г. работал учителем истории и географии в Мещовском уездном училище, мать, Елизавета Михайловна Шамаева, происходила из калужских мелкопоместных дворян.

С 1851 г. Вячеслав Плеве с семьёй жил в Варшаве, учился в Варшавской гимназии, затем окончил курс Калужской Николаевской гимназии с золотой медалью, а в 1867 г. после окончания юридического факультета Московского университета получил степень кандидата права.

Служебная деятельность Плеве началась в ведомстве Министерства юстиции, где он прослужил почти полтора десятилетия, пройдя путь от товарища (заместителя) прокурора провинциальных судов до прокурора Петербургской судебной палаты. Исполняя должность столичного прокурора, Плеве стал лично известен Александру II. По высочайшему повелению он докладывал императору все подробности о ходе следственного производства по делам о государственных преступлениях. Именно Александр II обратил внимание Министра внутренних дел М. Т. Лорис-Меликова на Плеве, обладавшего исключительной памятью и работоспособностью. Участие в расследовании покушения на Александра II, совершенного Степаном Халтуриным в 1880 г., позволило Плеве познакомиться с наследником-цесаревичем, который отметил профессионализм и феноменальную память молодого прокурора.

Весной 1880 г. с присвоением чина статского советника Вячеслав Константинович был утверждён в занимаемой должности прокурора Петербургской судебной палаты. С марта по 7 (19) апреля 1881 г. Плеве исполнял обязанности прокурора в Особом присутствии Правительствующего Сената «для суждения дел о государственных преступлениях и при производстве дела о злодеянии 1 марта» (убийстве императора Александра II). В апреле 1881 г. Плеве был назначен директором Департамента государственной полиции Министерства внутренних дел, а с мая 1881 г. — членом Комиссии по составлению положения о государственной охране. С первых дней руководства Департаментом государственной полиции Плеве активно включился в борьбу с террористической организацией «Народная воля». Он считал необходимым противопоставить революционному движению «подобную же духовную силу — силу религиозно-нравственного перевоспитания нашей интеллигенции». Достигнуть этого он предлагал введением «строгой общественной дисциплины во всех областях народной жизни, которые доступны контролю государства». Им, совместно с подполковником Г. П. Судейкиным, была разработана система тайной агентурной работы внутри революционных организаций. В мае 1881 г. Плеве принял участие в работе Комиссии по составлению Положения о государственной охране. В 1884 г. он стал сенатором, а через год — заместителем министра внутренних дел. Вячеслав Константинович руководил работой комиссий по пересмотру Устава о фабричной и заводской промышленности, по составлению Положения об управлении степных областей, по рассмотрению вопроса об инородцах и др. , поддержал введение института земских начальников, руководил разработкой закона о переселении (1889). В 1892 г. Плеве являлся членом-делопроизводителем Особого комитета помощи голодающим.

В 1894 г. Вячеслав Константинович стал Государственным секретарём и Главноуправляющим кодификационной частью при Государственном Совете, участвовал в работе Особого совещания по делам дворянского сословия.

В августе 1899 г. Плеве был назначен статс-секретарём по делам Великого княжества Финляндского. В этой должности Вячеслав Константинович явился энергичным сторонником русификации и объединения великого княжества с империей. При его деятельном участии был составлен новый устав о воинской повинности в Финляндии, издан манифест о введении русского языка в делопроизводство Сената и административных учреждений края, усилено влияние генерал-губернатора на решение производящихся в Сенате дел.

В апреле 1902 г., после убийства Д. С. Сипягина, Плеве был назначен министром внутренних дел и шефом Корпуса жандармов. На этом посту он последовательно проводил жёсткую политику в отношении оппозиционных и революционных движений. С приходом Плеве роль МВД в определении общеполитического курса начала возрастать в ущерб влиянию министра финансов С. Ю. Витте. Плеве выступал с резкой критикой готовившейся Витте крестьянской реформы, разработав её собственный план, в котором упор делался на хуторское землевладение. Проект предусматривал внеэкономические меры защиты помещичьего землевладения, включая законодательный запрет на операции Крестьянского банка по скупке помещичьих земель почти на всей территории Европейской России. Плеве был сторонником усиления государственной власти в губерниях, инициатором разгона некоторых наиболее оппозиционно настроенных земств. В центральном ведомстве он провёл объединение всех подразделений МВД, ведавших земскими и городскими делами, в Главное управление по делам местного хозяйства. При нём были разработаны проекты реформ: губернской, крестьянского законодательства, местного самоуправления и др. В еврейском вопросе Плеве выступал за смягчение режима ограничений, в то же время решительно возражал против их полной отмены. Он также поддерживал активизацию российской экспансионистской политики на Дальнем Востоке и в Маньчжурии, считая, что военный конфликт разрядит внутриполитическую напряжённость в стране.

15 (28) июля 1904 г. в Петербурге, на Измайловском проспекте, Плеве был убит бомбой, брошенной в его карету эсером Егором Созоновым.

 

Лит.: Колпакиди А. И, Серяков М. Л. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации. Энциклопедический справочник. СПб.; М., 2002; Любимов Д. Н. Памяти Вячеслава Константиновича Плеве. СПб., 1904; Овченко Ю. Ф. Полицейская реформа В. К. Плеве // Вопросы истории. 1993. № 8; Российские консерваторы. М., 1997; Чукарев А. Г. Тонкий и беспринципный деятель: (Подробности из личной и политической жизни В. К. Плеве) // Российский исторический журнал. 2003. № 2; Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997; Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи 1802-1917. СПб, 2001; Янжул И. И. Воспоминания о пережитом и виденном в 1864-1909 гг. СПб, 1911.

 

См. также в Президентской библиотеке:

Столыпин П. А. Проект (печатный) записки о разработке закона об особом законодательстве Финляндии с приложением выписки из письма С. Ю. Витте к В. К. Плеве от 14 января 1901 года [Дело] : 1908 г. (РГИА Ф. 1662. Оп. 1. Д. 102).

Булла К. К. Заседание Государственного Совета в ротонде Мариинского дворца [Изоматериал] : [фотография]. [До 1899]. 

«Фанатик своего дела» | История | Общество

Даже известный своими консервативными взглядами Александр III не смог полностью отказаться от реформаторского курса своего великого отца, ограничив его, правда, сферой экономической и отчасти социальной.

Несмотря на заявление о неуклонном следовании предшествующему курсу в деле сохранения самодержавия, Николай II вынужден был время от времени призывать к подножию престола сторонников либеральных реформ, иногда в политическом (Сергей Витте), иногда в экономическом (Петр Столыпин) смысле этого термина. Назначения эти были, как правило, вынужденными и мало соответствовали собственному взгляду последнего российского императора на пути развития страны. Как и в предыдущее царствование, опору трона составляли представители охранительного направления. Но поскольку, по замечанию Павла Милюкова, Николай II «боялся влияния на себя сильной воли», главный консервативный идеолог конца XIX века Константин Победоносцев заметно отдалился от императора; адекватной замены, которая устраивала бы Николая II, не нашлось, хотя искать ее не переставали. Одним из кандидатов на эту роль весной 1902 года стал Вячеслав Константинович Плеве.

По ступеням власти

Родившийся в 1846 году в семье преподавателя губернского училища, дворянина из обрусевших немцев, Вячеслав Плеве получил превосходное образование, окончив с золотой медалью гимназию, а затем и юридический факультет университета, принесший ему ученую степень кандидата права. Надо заметить, что ни денег, ни связей его семья не имела; всего, что Плеве достиг, он добился сам. С молодых лет ему были присущи фантастическая работоспособность, организованный ум, а также весьма нехарактерные для столичного студенчества 1860-х годов консервативные националистические убеждения, только усиливавшиеся на протяжении всей его жизни. Служебную карьеру его можно считать вполне типичной для способного и образованного чиновника последней трети девятнадцатого столетия: он определяется служить по ведомству Министерства юстиции и прослужит там почти полтора десятилетия, пройдя путь от товарища (заместителя) прокурора провинциальных судов до прокурора Петербургской судебной палаты. Через ступеньки служебной лестницы он не перескакивал, но поднимался по ним достаточно быстро, сменив за 14 лет пять должностей, почти каждая из которых была повышением. Участие в расследовании покушения на Александра II, совершенного Степаном Халтуриным в 1880 году, позволило Плеве познакомиться с наследником-цесаревичем, который отметил профессионализм и феноменальную память молодого прокурора.

Сразу после убийства императора 1 марта 1881 года Плеве ждал серьезный карьерный взлет: он был назначен главой Департамента полиции Министерства внутренних дел — должность «генеральская», сулившая ему чин как минимум действительного статского советника. Новая должность, и так сама по себе весьма неспокойная, была в это время особенно хлопотной: полицию лихорадило от постоянных реорганизаций, незадолго до появления там Вячеслава Константиновича департаменту были переданы функции и дела ликвидированного Третьего отделения (политический сыск).

К противникам режима Плеве питал ненависть, но работать умел тонко; находил подходящих людей, руководствуясь их способностями, а не связями и послужным списком. Именно он сумел в полной мере оценить и дать возможность раскрыться талантам «гения провокации» подполковника Георгия Судейкина, куратора знаменитого предателя Сергея Дегаева, в результате чего была практически ликвидирована деятельность народовольческих организаций. Он же сумел заметить душевные метания одного из активистов революционного народничества, члена исполкома «Народной воли» Льва Тихомирова, ходатайствовал о его прощении перед Александром III и содействовал его возвращению в Россию. В результате консервативный лагерь получил яркого публициста, критически переосмыслившего свой революционный опыт и четверть века последовательно выступавшего не только против революционеров, но и против умеренных противников самодержавия.

Усилия Плеве, всего за три года сумевшего нанести несколько очень чувствительных ударов по революционному движению и создавшего до поры до времени эффективный аппарат политической полиции, были в 1884 году награждены очередным повышением — он стал сенатором, а через год и заместителем министра внутренних дел. В этом качестве он отвечал за полицейское «обеспечение» контрреформ Александра III в области местного самоуправления, в результате которых самостоятельность земств была еще более ограничена. Как и суда (ограничения в области суда присяжных, введение в городах городского суда с назначаемыми правительством судьями).

«Время гонений»

В самом конце века Плеве бросили на финляндские дела, назначив статс-секретарем по делам Великого княжества Финляндского. С момента вхождения в состав Российской империи на правах некоторой автономии в 1809 году Финляндия оставалась едва ли не самой спокойной и лояльной национальной областью государства. Несмотря на это, в 1890-е годы начинается политика русификации Финляндии, получившая впоследствии у финских историков название «время гонений». Основанием для нее послужило стремление унифицировать статус «национальных окраин» и выбить почву из-под ног сторонников большей автономии. С этой целью был издан манифест, закреплявший за монархом право издавать обязательные для Финляндии законы без согласования с местным сеймом. Финские национальные вооруженные силы вливались в российские, а русский язык становился единственным языком делопроизводства и насаждался в учебных заведениях.

Эти меры вызвали реакцию прямо противоположную желаемой. Общественное мнение радикализируется, антирусские настроения, до того практически незаметные, приобретают значительный масштаб. Массовым явлением становится эмиграция, в том числе в Швецию, к которой до этого большинство финнов питали исторически обусловленную настороженность. Разумеется, деятельность Плеве направлялась сверху, да и не он один отвечал за проведение этой политики (еще большую активность проявлял генерал-губернатор Николай Бобриков, впоследствии убитый финским террористом), но эта деятельность полностью соответствовала его собственным убеждениям.

Плеве всегда был последовательным русским националистом. Еще в юности во время Польского восстания 1863 года он, проживая тогда с родителями в Варшаве, участвовал в деятельности «дружин по охране порядка». Позже он неоднократно высказывался против малейших послаблений национальным меньшинствам. Его идеалом всегда оставалась империя с доминированием православной веры и русской этнической культуры. Характерны в этом отношении его взгляды на еврейский вопрос. Не принадлежа, судя по всему, к так называемым «зоологическим» антисемитам, Плеве считал необходимым «жестко» относиться к любым проявлениям борьбы евреев за свои гражданские, социальные и культурные права. Он считал иудейскую культуру прямой угрозой русской православной самобытности и, будучи человеком последовательным, в целом положительно относился к сионизму — движению за воссоединение евреев на исторической родине в Палестине. Уже став министром внутренних дел, он несколько раз встречался с лидером сионистского движения Теодором Герцлем и обещал поддержку в пропаганде и организации отъезда на землю обетованную, но был категоричен в отношении возможности участия сионистских организаций в политической деятельности на территории империи. Иными словами, любые формы национальной автономии встречали у него неприятие.

Это отношение наглядно иллюстрирует трагедия погрома в Кишиневе весной 1903 года, в ходе которого погибло 49 и было ранено 586 евреев. Местная полиция долгое время бездействовала, а арестованные в конце концов погромщики получили неадекватно легкие наказания. Личная причастность Плеве к этим событиям достоверно не установлена (текст появившейся в английских газетах телеграммы с приказом не противодействовать погромщикам большинство исследователей считают подложным), но то, что его взгляды были хорошо известны сотрудникам возглавляемого им ведомства и не могли прямо или косвенно на них не повлиять, представляется несомненным.

Любопытна по-своему и история с организацией крайне правых монархистов под названием «Русское собрание», созданной в 1900 году и ставшей, по мнению целого ряда специалистов, началом «системного» черносотенного движения в России. Плеве, получивший информацию о создании новой организации, распорядился было ее закрыть (ибо в те времена собрания любого политического толка не поощрялись), но, разобравшись в ее направленности, не только отказался от своего намерения, но и сам туда вступил.

Плеве против Витте

4 (15) апреля 1902 года член боевой организации партии социалистов-революционеров Балмашев несколькими выстрелами в упор убил министра внутренних дел Дмитрия Сипягина. Современник, хорошо знавший покойного, напишет потом: «Сипягин был человек далеко не выдающегося ума и был не государственный человек; он был не лишен великорусской хитрости, царедворства и соответственной этому фальши и неправдивости, но его политические и религиозные принципы делали его человеком цельным, убежденным и в общем честным. Революционеры хорошо знали, кого они убивают, избирая свою жертву из числа приближенных императора Николая II. Россия потеряла в Сипягине мало, но государь потерял в нем очень много — истинного, верного и действительно преданного слугу. Сипягин принадлежал к тому типу людей, кои были так нужны государю Николаю Александровичу и коих вокруг него почти не было». Неудивительно, что на место министра внутренних дел назначается человек такой же цельный и убежденный, «фанатик своего дела», по отзыву одного из своих многолетних подчиненных, симпатичный императору своими политическими и религиозными принципами — Вячеслав Плеве.

На новом посту, оказавшемся вершиной его карьеры, Плеве продолжает демонстрировать качества охранителя неограниченной самодержавной власти. Идет наступление на земства — в четырех губерниях проведены ревизии, значительная часть гласных (депутатов) арестована по обвинению во взяточничестве. Современный историк — апологет Плеве отмечает, «что наиболее проворовавшиеся земские деятели были одновременно и самыми либеральными, во всяком случае, в своих речах». Можно не сомневаться, что зависимость была обратной — наиболее активные либералы были «назначены» главными коррупционерами.

Министр также был инициатором указа о прекращении сбора рядом земств статистических сведений (на фоне сельскохозяйственного кризиса 1901–1903 годов статистика по крестьянству выглядела на редкость неблагополучной) и преследовании на местах сторонников социально-экономических преобразований, собиравшихся в уездных «комитетах о нуждах сельскохозяйственной промышленности» (воронежский комитет вообще был им закрыт «за резкость суждений его членов»).

Наиболее известным сюжетом этого периода становится позиция Плеве по отношению к растущему напряжению на Дальнем Востоке. Знаменитое «нам нужна маленькая победоносная война, чтобы удержать Россию от революции» вложено в его уста в мемуарах главного противника Плеве — Сергея Юльевича Витте. Не исключено, что именно этой фразы Плеве не произносил, но трудно сомневаться в том, что он так думал.

Плеве и Витте не могли не схлестнуться. Женатый на разведенной еврейке, пришедший на чиновную службу из железнодорожного бизнеса, сторонник привлечения иностранного капитала, выступающий против расширения империи и излишней демонстрации мускулов во внешней политике, автор успешных финансовых реформ, умеренный сторонник то ли просвещенного абсолютизма, то ли ограниченной монархии, Сергей Юльевич был почти полной противоположностью Вячеславу Константиновичу. «Лед и пламя» — экономист и полицейский, человек, ушедший от националистических взглядов еще в юности и человек, всю жизнь крепчающий в своем национализме, — два таких разных человека, они занимали два наиболее значимых поста в тогдашнем правительстве. В довершение ко всему они обладали и совершенно разным представлением о российской перспективе: Витте задолго до Столыпина высказывал мысли, положенные потом в основу крестьянской реформы, Плеве же предпочитал старое доброе «держать — не пущать»; так, именно он окончательно зарубил проект контролируемого полицией рабочего движения, предложенный Сергеем Зубатовым.

Мало кто из современников сомневался в том, что именно Плеве сыграл главную роль в почетной отставке Витте и перемещении его на малозначащий пост председателя комитета министров. Вероятно, этим он приобрел еще большую доверенность и без того благосклонного к нему Николая II, не питавшего к Витте никаких теплых чувств. Однако новому карьерному взлету не суждено было случиться.

Посеявший ветер

Система использования агентов-провокаторов, пышным цветом расцветшая в политической полиции именно при Плеве, при всех своих достоинствах имела и один неизбежный недостаток: имея дело с предателем, трудно рассчитывать на его преданность.

В 1892 году информатором полиции становится бежавший из России от преследования за средних размеров жульничество Евно Азеф. Авантюрист и актер, предатель по самой своей сути, Азеф был обречен сделать в созданной Плеве системе головокружительную карьеру. При этом, выдавая полиции революционеров, он одновременно вел свою в высшей степени рискованную игру в качестве главы боевой организации партии эсеров, организовав более 30 покушений на виднейших сановников империи. Многие эти «акции» были в конечном итоге успешными. Среди намеченных жертв был и Плеве, занимавший один из ключевых постов в правительстве.

28 июля 1904 года, с четвертой попытки, покушение на Плеве состоялось. Он был убит на месте бомбой, брошенной в его карету метальщиком Егором Созоновым. Далеко не в первый (и далеко не в последний) раз творение уничтожило своего творца.

Расширение и реформа Medicaid: Отделение пшеницы от плевел

Споры о том, принимать или нет расширение и реформу Medicaid, у меня в зеркале заднего вида.

Губернатор Билл Уокер объявил, что сделает это в соответствии с его последним оставшимся вариантом, 45-дневной политикой, которая использовалась семь раз с 1991 года — последний раз был в 1998 году (согласно Законодательному бюджету и аудиту). Его решение принято; поезд ушел со станции; это происходит.

Помимо необходимого политического позирования, пыхтения, пыхтения, я сомневаюсь, что какие-либо избранные чиновники штата будут официально оспаривать решение губернатора — во всяком случае, если они хотят быть переизбранными в 2016 году. Прошлой весной были проведены два опроса, о которых сообщила KTVA продемонстрировала сильную общественную поддержку расширения Medicaid среди опрошенных. Не думаю, что с тех пор общественные настроения изменились.

Еще одной иллюстрацией нынешнего надутого политического климата является тактика запугивания, которую использует сенатор Пит Келли, округ А, Фэрбенкс. В своем комментарии (опубликованном в Alaska Dispatch News, 24 июля) Келли, желая заручиться поддержкой своей позиции, приводит неуклюжую попытку придумать слово, похожее на широко нелюбимое (консервативной Аляской) Obamacare.

«Общие расходы Medicaid превысили 1,6 миллиарда долларов в 2015 финансовом году и вырастут до 2,8 миллиардов долларов к 2025 году — даже без расширения. Medicaid в ее нынешнем виде неустойчива и является самым большим источником затрат в правительстве штата. Губернатор должен работать над реальной реформой вместо того, чтобы внедрять аляскинскую версию «Walkercare», которая может потопить систему, которая у нас уже есть».

Чистый бахвальство.

Мы должны смотреть вперед в том, что важно, и определять, как мы, широкая общественность, можем помочь государству сделать это правильно. Мы должны отделить плевелы от пшеницы.

РЕКЛАМА

Здравый смысл лежит где-то посередине крайне левых или правых мнений, а ответы лежат внутри коллективного нас .

Удовлетворенность клиентов, затраты, услуги, а также предложение и спрос поставщиков — все это элементы сложной системы здравоохранения, которой должен управлять и постоянно улучшать Департамент здравоохранения и социальных служб штата под руководством губернатора Уокера и комиссара Валери. Дэвидсон. Не маленькая проблема.

Расширение и реформа Medicaid будут интегрированы в эту и без того очень большую и сложную систему; следовательно, обсуждение должно быть посвящено ее внедрению, удовлетворенности клиентов, сдерживанию затрат и постоянному совершенствованию.

Пытаясь понять, что расширение означает для штата, я обратился к координатору программы DHSS Medicaid Крису Ашенбреннеру.

Вопреки тому, что утверждают противники расширения, я пришел к выводу, что на прошлой сессии и специальных сессиях было достаточно времени для надлежащей проверки программы.

По словам Эшенбреннера, департамент давал показания на более чем 30 слушаниях и ответил на множество вопросов законодателей. Эти запросы включали вопросы о платежной системе и необходимости ее реформы.

Ашенбреннер сказал мне, что в настоящее время более 90 процентов платежей производятся точно и вовремя, и что работа по реформированию уже началась.

«В департаменте проводятся реформы, которые, как ожидается, приведут к экономии 240 миллионов долларов», — сказала она. «Эти реформы включают в себя инициативы по борьбе с мошенничеством и злоупотреблениями, инициативы по реформе аптек и пилотную программу управления уходом для «суперпользователей» скорой помощи, координацию племенной системы здравоохранения и квалификационные требования для услуг личного помощника по уходу. Департамент недавно заключил контракт на техническую помощь для выявления еще большего количества возможностей для реформ с учетом передового опыта и инноваций со всей страны».

Критики расширения также говорят о необходимости отсрочки, но для жителей Аляски расширение сейчас выгоднее, чем ожидание. Федеральное правительство оплатит 100 процентов расходов на расширение до 2016 года, а затем 90 процентов, начиная с 2020 года. Часы уже тикают.

Ашенбреннер сказал: «Каждый день, когда Аляска откладывала расширение Medicaid, наш штат терял 400 000 долларов новых федеральных доходов, а 42 000 жителей Аляски лишались медицинской помощи».

Я спросил об опасениях, что расширение Medicaid будет финансировать увеличение числа абортов на Аляске. «Нет, — сказал Эшенбреннер, — расширение не добавляет в Medicaid новых беременных женщин — они уже покрываются Medicaid для беременных женщин. Вместо этого департамент утверждает, что расширение Medicaid, как ожидается, сократит количество абортов, потому что гораздо больше женщин будут делать полные аборты». доступ к первичной медико-санитарной помощи, включая планирование семьи».

Но что, если обремененное долгами федеральное правительство откажется от обещания оплачивать 90 процентов затрат на расширение после 2020 года?

Эшенбреннер сказал: «Позиция департамента состоит в том, что Аляска берет федеральные деньги за наши дороги и аэропорты, при 90-процентном совпадении, за что мы благодарны. Мы не сомневаемся в этих средствах. Нет причин сомневаться в федеральных фондах. которые обеспечивают базовый доступ к медицинским услугам для жителей Аляски».

Кроме того, напомнила она мне, для изменения ставки возмещения потребуется акт Конгресса, на который наложено вето президента.

«Если это произойдет, — сказал Ашенбреннер, — губернатор Уокер заявил, что Аляска прекратит страховое покрытие. Министр здравоохранения и социальных служб США Сильвия Беруэлл написала письмо губернатору Уокеру, подтверждающее, что штаты требуется федеральным правительством для продолжения покрытия».

Кроме того, она заверила меня, что расширение программы Medicaid не заменит обязанности федерального правительства по полному финансированию службы здравоохранения индейцев: «Расширение программы Medicaid — это способ, которым федеральное правительство помогает поставщикам медицинских услуг племенам. 100 процентов за все услуги, предоставляемые их бенефициарам в племенных учреждениях, даже после того, как расширение федерального соответствия перейдет на 90 процентов».

Многие критики обеспокоены тем, что расходы на расширение программы Medicaid усугубят текущую финансовую дилемму и потенциально могут увеличиться до половины бюджета штата.

Она сказала: «Экономия, которую расширение Medicaid приносит в систему здравоохранения, является катализатором реформ здравоохранения, которые планируются как поставщиками медицинских услуг, так и государством»9. 0003

Ашенбреннер сообщил мне, что с помощью местных и национальных экспертов осуществляется планирование других реформ Medicaid, и что выявленные инициативы по реформированию будут представлены в Законодательное собрание в январе.

Товарищи с Аляски, все сводится к доверию. В ноябре прошлого года большинство избирателей доверились Уокеру и лейтенанту-губернатору Байрону Маллотту, и одним из первых пунктов их предвыборной кампании было расширение Medicaid на Аляске. Я по-прежнему уверен в администрации, потому что правда в том, что только время покажет нам, удастся ли расширение на Аляске.

В дальнейшем я хотел бы, чтобы группа гражданского надзора получила задание контролировать, проверять и сообщать о ходе расширения и реформы Medicaid. Комиссия может служить омбудсменом, отделом рассмотрения жалоб для любого лица, предприятия или поставщика услуг, которые считают, что их расширение нанесло ущерб.

Граждане должны обеспечить, чтобы их законодатели задавали Департаменту здравоохранения и социальных служб правильные вопросы, чтобы оценить его успех.

Мы должны оставаться вовлеченными, поднимать коллективный голос и доверять, но проверять.

Тара Джолли — бывший директор Департамента торговли Аляски, отдела по связям с общественностью и регионами. Проработав 20 лет в правительстве штата, она сейчас на пенсии и ведет блог по сельским делам под ником «Leaddog» на сайте LeaddogAlaska.net, где этот комментарий впервые появился.

Взгляды, выраженные здесь, принадлежат автору и не обязательно поддерживаются Alaska Dispatch News, который приветствует широкий спектр точек зрения. Чтобы отправить статью на рассмотрение, отправьте электронное письмо на commentary(at)alaskadispatch.com.

Alaska Dispatch Publishing

Отделение зёрен от плевел об Эфиопии: ответ Рене Лефорту

Ангела Меркель приветствует Абия Ахмеда Али на конференции «Договор с Африкой» в Берлине, 30 октября 2018 г. Бернд фон Ютченка / Ассоциация прессы. Все права защищены.

В его В последней статье Рене Лефор утверждает, что реформизм Абия Ахмеда, премьер-министра министра Эфиопии, обречен на провал, и что единственный выход — через вернуться к гегемонистскому правлению прошлого при условии, что оно исправит некоторые из своих явные ошибки. Лефорт, похоже, невысокого мнения о политической проницательности Абия и способности. Он находит, что его реформы «недостаточно продуманы», что его торопиться с подписанием мирного соглашения с Эритреей было безрассудно, и что Абий стремится реформы без поддержки эфиопской Народно-революционно-демократический фронт (РДФН) и особенно Тыграйский Народный Фронт освобождения (ФНО). Вместо этого Абий предпочитает полагаться «на личную харизму». и личной популярности». По словам Лефорта, Абий начал осознавать собственные ограничения. Он говорит, что именно поэтому на последнем съезде партии Абий был видел «откат» к позиции, более сочувствующей этническим стороны.

Только время покажет, является ли Абий способный политик и лидер или нет. Однако, что мы можем сказать наверняка, так это то, что обвинение в том, что он пытался обойти EPRDF, предпочитая полагаться на свою харизма и популярность, ошибается. Во всяком случае, одна позиция, которую Абий твердо и неизменно удерживаемая с начала его премьерства его квартира отклонение требования о формировании переходного правительства, которое будут включать представителей оппозиционных политических партий.

Он призвал всех оппозиционные политические партии скорее готовятся к следующим выборам чем призывать к переходному правительству. Однако требования оппозиции у лидеров были некоторые основания, поскольку они сомневались, что серьезные реформы могут быть предпринятая коалицией партий, которая оказалась недемократичной и самообслуживания в течение последних 25 лет. Несмотря на утверждение Лефорта, то, что многие наблюдатели сочли проблематичной не попытку Абия обойти РДФЭН, а его убежденность в том, что он может произвести глубокие изменения, используя структуру и кадры партии.

Об обвинении Абия в безрассудстве на том основании, что он пригласил в вооруженные отряды оппозиции и достиг мира с эритрейским лидером, это упускает из виду ряд важных факторов. Это было бы непоследовательно со стороны Абия закрывать политическое пространство для некоторых группы, потому что они выбрали вооруженную борьбу после блокировки всех другие средства протеста. При условии, что они откажутся от применения оружия в пользу мирной конкуренции, их следует приветствовать во вновь открывшемся демократическом космос.

Несомненно, некоторые из этих групп могут еще тайно сохраняют свой план захвата власти с помощью оружия, но до намерение твердо установлено, любое исключение было бы недемократичным. Лефорт знает, что демократия — дело рискованное, связанное с постоянной ставкой на преобладание разума над эмоциями и экстремизмом. То же самое можно сказать относительно мира с Эритреей: постоянный тупик явно вредил обе страны. Разум должен был восторжествовать, и Абий поступил разумно, т.к. против особых интересов некоторых фракций в продлении враждебность между двумя странами. Я не вижу, каким образом мир с Эритрея может быть безрассудным решением, и сохранение тупиковой ситуации более разумный.

Нет жизни без TPLF?

Лейтмотив анализа Лефорта: ухудшение социального спокойствия и стабильности после политических и экономическая гегемония НФОТ была свернута. По его словам, нигде безрассудство реформ Абия более очевидно, чем в хаосе, который в результате во всех эшелонах государственного аппарата.

Без страха перед преувеличение, говорит он: «государство развалилось. Линии сверху вниз авторитет исчез. Нет ни уважения, ни страха. Вакуум власти абиссальный».

По мнению Лефорта, правда о Эфиопия заключается в том, что ни РЭПДФ, ни эфиопское государство не могут функционировать без руководство и полномочия TPLF. Он пишет об этом возможность реформы: «Только сильное руководство EPRDF с подтвержденным видением может придать ей импульс и направление. Наслаждаясь гегемонией более двух десятилетия у НФОТ было более чем достаточно времени, чтобы стать костяком не только партии, но и государства».

Что здесь сбивает с толку, так это то, что Лефорт обвиняет Абия в межэтнических конфликтах, перемещениях и различных местных неурядицах, но ничего не говорит о тех, кто совершает эти преступления и беспорядки в надежда на подрыв реформ. В его глазах причина, препятствующая состояние от функционирования — это не «саботаж», а «простая пассивность, установка «подожди и увидишь». Это объяснение, несомненно, предназначено для того, чтобы взять на себя вину подальше от НФОТ и остатков старой гвардии.

Государство не работает, не из-за внутренних противодействий реформам, а потому, что его руководитель, а именно TPLF был отключен. Без TPLF EPRDF слеп и неэффективный. Заметим также, что Лефорт никогда не говорит, что эти реформы необходимы и что те, кто противостоит им, находятся не на той стороне. Виновник это Абий с его политикой сдерживания гегемонии НФОТ. Его неосторожность заключается в его неспособности понять, что единственная сила, способная удержать Эфиопию работает и сплоченно — это TPLF.

Вместо того, чтобы ценить родственника мира после таких резких перемен, забота Лефорта о мире в лучшем случае недальновидно, тем более, что он признает, что «повседневная жизнь течет в относительный мир в большей части страны». Кто на земле ожидает увидеть глубокие изменения, происходящие без какой-либо меры социального возмущения? Этнический столкновения и перемещения были тем более неизбежны, что Абий унаследовал состояние в полном беспорядке в результате длительных и непрекращающихся восстаний в различных частях страны.

Мысль о том, что Абий развалил партию и государство машины, которые были функциональными, совсем не верны.

Что погубило партию и государство было не чем иным, как гегемонистским правлением НФОТ.

Призрак амхарского национализма

Лефорт прав в том, что альянс между крыльями амхара и оромо РДФЭН сделали возможным избрание Абия к премьерству. Вскоре, однако, он утверждает, что «тактический союз с Демократическая партия оромо (ODP), чтобы вытеснить TPLF, навязанную на самом верху — так называемая «Оромара» испарилась по той причине, что АДП придерживался «ультранационалистических и даже агрессивных позиций». Это эхо того давняя позиция TPLF по отношению к амхаре требует уточнения. АДФ стал ультранационалистическим и агрессивным, потому что он принял некоторые меры, чтобы утвердить свою независимость и, прежде всего, потому, что она начала претендовать на территории, несправедливо вошедшие в состав Тыграйского региона. Если те лидеры НФОТ когда-либо обдумывали идею о том, что амхара откажется от их права на присоединенные территории, они были не чем иным, как бредовыми.

Как наблюдатель политической реалиях, Лефорт знает, что конфликты, возникающие в результате насильственного объединения территорий не исчезнет. Его характеристика законных требований как ультранационализм поднимает призрак амарского экспансионизма, чтобы сломить любое единство между ODP и ADP. Само собой разумеется, что основной бенефициаром такого распада будет TPLF. Таким образом, Эфиопия меняет курс и возвращается в исходное положение TPLF, т.е. гарантировать увековечение своей гегемонии, разжигая длительную враждебность между оромо и амхара.

По мнению Лефорта, решение кризис руководства, ответственный за беспорядки и конфликты, «захлестнувшие» страна представляет собой союз между ODP и TPLF против амхара. Таким образом, он возрождает старую доктрину Мелеса, утверждая, что в результате возрождения амхарский национализм, «и оромо, и тиграйцы снова видят общую угрозу происходящие из региона Амхара». Этот «священный союз» против амхара могли быть «подкреплены поддержкой некоторых южан, особенно Сидама, так и периферийными дочерними структурами».

Другими словами, каждый готов сформировать крепкий партийный союз, который обеспечил бы необходимые руководство, кроме амхара. Последние являются разрушителями мирного интеграция народов под конструктивным руководством НФОТ. Лефорт находит свидетельство возникновения этого антиамхарского союза в том, что на последнем съезде «Абий Ахмед систематически осуждал критику TPLF, особенно ADP».

Теперь не требует исключительных понимание того, что амхара претендует на аннексированные территории, однако может быть законным, не может быть решено без развязывания войны с регионом тиграй. Не менее очевиден тот факт, что в современных условиях федеральное правительство не в состоянии выполнить любое решение, которое оно может принять исправить то, что было сделано. Это не означает, что амхара должны прекратить предъявлять претензии, а просто ждать, пока такие когда условия позволяют мирное или вынужденное решение вопроса, вопрос которого поистине превращается в одну из самых острых проблем страны.

Но выделяя амхара, а не НФОТ как проблемное детище Эфиопия, Лефорт не более чем повторяет хрестоматийное убеждение НФОТ.

Что осталось?

Если мы обратимся к этой пристрастности, тем не менее остается основной вопрос, который заключается в том, что, по выражению Лефорта, «Абий не имеет структурированной политической базы власти, соответствующей его функции» — позвольте мне добавить, с его функцией реформатора. Эта линия разлома является реальность, которую признал сам Абий в одном из своих недавних выступлений. Он упомянул один из доступных ему вариантов, а именно обращение к авторитарному стилю правительства. Но он быстро отмахивается от этого, справедливо утверждая, что Метод вернет его туда, где были два предыдущих правительства. На С другой стороны, отметим, что, вопреки утверждению Лефорта, Абий не намерен маргинализировать EPRDF и полагаться исключительно на свою популярность. Такой выбор бросит его туда, куда он не хочет, а именно в диктатуру,

В той мере, в какой воля к реформам ничего не значит, если за ним не стоит надежная и значимая политическая сила и удалось институционализировать, следует признать, что проблемы страны далеки от решения, о чем свидетельствуют недавние случае проникновения вооруженных солдат в окрестности Дворца.

Еще больше оснований сказать так что, учитывая, что сам Абий знает, что механизм EPRDF не полностью совет со своей реформистской повесткой дня. Тем не менее, несмотря на это сопротивление, которое, по мнению Кстати, неудивительно, что Абий, похоже, полон решимости проталкивать реформы через механизм это не совсем сотрудничество.

Означает ли это, что реформы обречены на провал и что для того, чтобы иметь шансы на успех, Абий должен восстановить расстановка сил, существовавшая до его избрания, в частности, путем предоставления НФОТ преобладающую позицию он имел? Или это требует, чтобы Абий изменил свой предыдущий выступить и сформировать переходное правительство, пригласив в оппозицию сил, как предполагают некоторые лидеры оппозиции? Первый вариант делает мало смысла, потому что он просит Абия согласиться сыграть роль, похожую на предыдущий премьер-министр Хайле Мариам Дессалень, в котором НФОТ правит из за кулисами. Лефорт обещает, что на этот раз все будет по-другому, учитывая, что НФОТ выступил с собственной самокритикой и готов отказаться от своей гегемонистской тенденции своей «приверженностью к мягкой посадке с вершины на более рациональная позиция». Это обещание напоминает эфиопам пословицу: «Глупец меня однажды, позор вам; Обмани меня дважды, позор мне.» Пусть не будет сомнений в том, после 25 лет жестокого правления для эфиопов бесспорно одно TPLF: леопард никогда не меняет своих пятен.

Второй вариант, а именно правительство коалиции с оппозиционными силами, нереально и, что более того, не в состоянии решить проблемы, стоящие перед страной. В свете распространение этнонационалистических групп, отстранение РЭПДФ только дайте им полную свободу действий, чтобы разжечь хаос и возможность гражданских войн. Никто оппозиционных групп в настоящее время достаточно сильна, чтобы внести значительный вклад в решение проблем. Или же, если они есть заметные последователи, многие из них настолько пропитаны этнонационалистическими идеологии, что они усугубят проблему вместо того, чтобы помочь ее решить. Иными словами, отодвигая РДФЭН на второй план, Абий ничего не получает взамен, более того, усугубляет проблемы, еще больше ослабляя руку.

Это означает, что реформы должны, волей-неволей происходят и продолжаются с помощью EPRDF для обозримое будущее. EPRDF — единственный путь к сохранению единства страны и ее консолидации посредством демократических реформ. Что касается возражение, согласно которому РЭПРФ непригоден для реализации реальных и далеко идущие реформы, ответ должен состоять в том, что нужно видеть вещи в их движении, а не в их неподвижности. Во-первых, реформаторы калибра Абий и Лемма Мегерса вышли из РДФЭН, и нет причин предположить, что со временем больше реформаторов не последуют их примеру в ODP и другие связанные стороны. Во-вторых, сила реформаторов вероятно, будет расти, поскольку Абий энергично настаивает на обновлении кадров на различные уровни партии. И это, кажется, то, что Абий пытается достижения: помимо словесных обязательств по реформе, он хочет постепенно формировать партию, обновив ее кадры и мировоззрение.

Учитывая время, чем больше времени займет реформа root, тем сильнее снизится интенсивность проблем, особенно связано с навязчивой идеей НФОТ восстановить свое гегемонистское положение. Лефорт приветствует тот факт, что в Тыграе «слияние Фронта и населения сейчас почти тотальный. Тыграй — единственный регион, который остается глобально спокойным, пожалуй, единственный, где местные власти не оспариваются и даже уважаемый». На мой взгляд, это спокойствие и почтение к НФОТ предполагают молчание и страх перед репрессиями. По мере того, как реформы набирают силу в остальной части Эфиопии, они нарушат политическое спокойствие Тыграя, и тигрейцы задаются вопросом, почему свобода и демократия должны остановиться на границах их региона.

Если тигреи наконец решат начать борьбу за демократию, могут возникнуть благоприятные условия для мирное разрешение их конфликтов с регионом Амхара. В мире, У тигров есть выбор между защитой экспансионистской политики НФОТ и вследствие чего они никогда не освободятся от его авторитарного правления или отказа от экспансии в пользу демократии, наградой является возможность прочного мира с амхарами и всеми выгоды, которые из этого вытекают.