Отличия деятельности человека от животного: чем отличается деятельность человека от деятельности животных

чем отличается деятельность человека от деятельности животных

Ответ:

Чем отличается деятельность человека от деятельности животных:

• Структурные особенности

Такая активность у людей и животных обусловлена необходимостью удовлетворения определенных потребностей. Это одно из сходств этих явлений. Человеческая деятельность от поведения животных отличается наличием целей и задач, которые не только направлены на удовлетворение естественных потребностей. Последнее можно отнести к таким потребностям существ, как голод, безопасность, размножение и так далее. Конечно, людям также необходимо выполнять определенные действия, направленные на достижение тех же целей, что и у животных. Но у людей еще есть потребности в карьерном росте, понимании, признании и прочем.

• Деятельность человека имеет определенные шаги

Одна деятельность человека может быть лишь шагом к достижению цели. То есть деятельность человека состоит из звеньев, представляя собой единую цепь.

Эти звенья цепи можно назвать только шагами для достижения единой цели. Например, получение образования, работы и даже зарабатывания денег само по себе не направлено на обеспечение человека необходимым питанием и жилищными условиями, а служит лишь шагом, который приводит к намеченному результату.

• Творчество

Человеческая деятельность и поведение животного характеризуются наличием определенной цели, но только рациональные существа могут ставить себе задачи, которые не продиктованы рефлексами и инстинктами.

Если приведенные выше примеры — работа, учеба — даже косвенно, но приводят к удовлетворению естественных потребностей, то такое явление, как творчество, очень часто существует независимо. Здесь речь идет не о профессиональном стремлении к искусству, а о удовлетворении эстетических потребностей человека. То же самое можно сказать о чтении книг, просмотре телевизора и другой информации, чтобы скрасить досуг. Такие действия в животном мире невозможны.

Трудно представить собаку, которая бы рисовала картинки или делала что-то подобное.

• Командная работа

Кроме того, как человеческая деятельность, так и поведение животных характеризуются ориентацией на определенный результат. Но если этот результат у наших меньших братьях всегда проявляется в результатах, которые связаны с индивидуумом, производящим действие, то для разумных существ этот процесс может быть выполнен таким образом, чтобы его впоследствии мог продолжить другой человек.

Различные формы коллективной деятельности широко распространены в человеческом обществе. Статистика утверждает, что большинство людей заняты работой, связанной с взаимодействием с другими людьми.

Плюс ко всему выше перечисленному:

• Деятельность человека вызвана также историей и может считаться историческим продуктом.  

• Человек постоянно развивает свою деятельность, развивает свои способности.  

• Деятельность человека требует использования определенных орудия труда.

отличие деятельности человека от активности животных

(А.Н. ЛЕОНТЬЕВ «ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ПСИХИКИ»)

1. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЖИВОТНЫХ ЯВЛЯЕТСЯ ИНСТИНКТИВНО-БИОЛОГИЧЕСКОЙ, Т.Е. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЖИВОТНОГО ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПО ОТНОШЕНИЮ К ПРЕДМЕТУ ЖИЗНЕННОЙ БИОЛОГИЧЕСКОЙ ПОТРЕБНОСТИ. (СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ВОЗМОЖНОСТИ ПСИХИЧЕСКОГО ОТРАЖЕНИЯ ЖИВОТНЫМИ ОКРУЖАЮЩЕЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЯВЛЯЮТСЯ ПРИНЦИПИАЛЬНО ОГРАНИЧЕННЫМИ)

2. У ЖИВОТНЫХ НЕ СУЩЕСТВУЕТ УСТОЙЧИВОГО ОБЪЕКТИВНО-ПРЕДМЕТНОГО ОТРАЖЕНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.

3. ЖИВОТНЫЕ НЕ ОТДЕЛЯЮТ ОБЪЕКТИВНЫЙ ПРЕДМЕТ ОТ СВОЕГО ОТНОШЕНИЯ К НЕМУ.

4. ОТНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ К СЕБЕ ПОДОБНЫМ НЕ ОТЛИЧАЮТСЯ ОТ ОТНОШЕНИЙ К ДРУГИМ ВНЕШНИМ ОБЪЕКТАМ.

5. У ЖИВОТНЫХ НЕТ ОБЩЕСТВА, ОБЩЕНИЕ ЖИВОТНЫХ И ПО СВОЕМУ СОДЕРЖАНИЮ, И ПО ХАРАКТЕРУ ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИХ ЕГО ПРОЦЕССОВ ПРОИСХОДИТ В ПРЕДЕЛАХ ИХ ИНСТИНКТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

6. У ЖИВОТНЫХ НЕТ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА ( У ОБЕЗЬЯН ЕСТЬ ПОДОБИЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА, НО ОНО ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ БИОЛОГИЧЕСКИМИ ПРИЧИНАМИ, А НЕ ОБЪЕКТИВНЫМИ УСЛОВИЯМИ, КОТОРЫЕ СКЛАДЫВАЮТСЯ В РАЗВИТИИ САМОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ)

7. У ЖИВОТНЫХ НЕТ И САМОГО ТРУДА — ПРОЦЕССА ПО САМОЙ ПРИРОДЕ СВОЕЙ ОБЩЕСТВЕННОГО.

ПЕРЕХОД К ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ СОЗНАНИЮ, В ОСНОВЕ КОТОРОГО ЛЕЖИТ ПЕРЕХОД :

• К ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ФОРМАМ ЖИЗНИ

• К ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ, ОБЩЕСТВЕННОЙ ПО ПРИРОДЕ СВОЕЙ, ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

СВЯЗАН НЕ ТОЛЬКО С ИЗМЕНЕНИЯМИ ПРИНЦИПИАЛЬНОГО СТРОЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, НО И ВОЗНИКНОВЕНИЕМ НОВОЙ ФОРМЫ ОТРАЖЕНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.

ГЛАВНОЕ СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО С ПЕРЕХОДОМ К ЧЕЛОВЕКУ МЕНЯЮТСЯ И САМИ ЗАКОНЫ, УПРАВЛЯЮЩИЕ РАЗВИТИЕМ ПСИХИКИ :

• У ЖИВОТНЫХ — ЗАКОНЫ БИОЛОГИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ,

• У ЧЕЛОВЕКА — ЗАКОНЫ ОБЩЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ.

2

Хотите узнать, что означает деятельность человека, в отличие от поведения животных?

Одна из самых древних тем, о которой рассуждали многие философы и мыслители, — деятельность человека. В отличие от поведения животных, она, прежде всего, созидательна. Целыми веками люди задавались вопросами бытия и смысла жизни, лучшие умы человечества дискутировали о предназначении человека и его роли в истории нашей Вселенной. Итак, давайте систематизируем наши знания о различиях между человеком и животным.

Деятельность человека, в отличие от поведения животных, можно рассматривать как сознательную активность человека, которая обладает неким смыслом или целью. В обществознании принято считать, что вся деятельность человека имеет два разных направления: созидающее и разрушительное. А система ценностей и морально-нравственные качества самого человека регулируют его деятельность, именно они дают некую мотивацию на совершение определенных действий, имеющих конечные цели.

В деятельности человека можно выделить 4 основных типа:

• Практическая. Подразумевает под собой действия индивидуума, направленные на изменение или совершенствование чего-либо в соответствии с его целями и представлениями об окружающем мире.
• Познавательная. Предполагает регулярные занятия, изучение и познание новых законов устройства действительности, а также развитие уже существующих навыков и умений.
• Эстетическая. Связана с областью искусства, музыки и поэзии, словом, со всем тем, где человек проявляет свои эстетические потребности и выражает с помощью исскуства свои чувства и мысли.
• И наконец, последний подтип — управленческая, которая характеризует организационные и руководительские качества человека.

3 отличия деятельности человека от поведения животного

Человек и животное, хоть и имеют много общего (например, инстинкты и устройство некоторых органов организма), различаются куда больше. Давайте выделим основные отличия первого от второго.

1. В первую очередь стоит отметить, что человек обладает членораздельной речью и может передавать свои мысли с помощью слов.
2. Деятельность человека, в отличие от поведения животных, находится под контролем разума, а не врожденных инстиктов. Именно разумность, способность исследовать мир и умение мыслить, созидать и создавать что-то определяет человека как высшую ступень эволюции.
3. Человек способен целенаправленно заниматься той или иной работой, применяя при этом все свои теоретические и практические навыки. Проще говоря, человек умеет строить планы и связывать события в логическую цепочку.

Конечно, это не все отличия деятельности человека от поведения животных, на самом деле их все и не перечислить.

Какие еще отличия есть между нами и животными?

Люди могут сказать, что у некоторых животных тоже есть разум, ведь они способны обучаться, привязываться к людям (т.е. чувствовать что-то похожее на любовь), выполнять определенные действия. Да, действительно, многие животные вполне обучаемы, яркий пример тому — цирки, где даже слонов и медведей учат кататься на велосипеде. Однако главное отличие между ними и человеком — это то, что человек занимается своей деятельностью не только из-за инстинктивных потребностей, но благодаря своему разуму, а иногда — чувствам.

Мы разобрали только три отличия деятельности человека от поведения животного. Еще одной разницей можно назвать осмысленное продолжение рода. Если животные совокупляются, то делают они это исключительно из-за инстинктивной потребности в продолжении рода. Им неважно, с какой именно особью заводить потомство, главное — чтобы особь противоположного пола была здоровой.

Между тем, только человек способен испытывать глубокие чувства. Без любви человек не сможет быть счастливым, поэтому он всегда старается завести семью и детей только с любимым человеком.

А что же у нас общего с животными?

Не зря мы называем животных «нашими меньшими собратьями», ведь во многом они очень похожи на людей. Взять хотя бы наши физиологическое устройство и насущные потребности. В целом принципы строения нашего тела те же, что у животных, хотя деятельность человека, в отличие от поведения животных, явно сыграла свою роль в ходе эволюции (вот почему мы сейчас не так развиты физически как четвероногие).

Животные так же, как и мы, имеют потребность в еде, в здоровом сне, имеют инстинкты самосохранения, а также нуждаются в продолжении своего рода.

Сколько бы отличий у нас ни было, мы должны помнить о том, что и люди, и животные являются представителями живой материи на нашей планете. Наш долг — оберегать флору и фауну и заботиться о них.

Отличия деятельности человека от поведения животных

Чем отличается психологическая деятельность человека от поведения животного по своему содержания и строению?

Прежде всего это отличие заключается в том, что вероятно в подавляющей своей части поведение человека не протекает внутри биологических мотивов и не определяется биологическими потребностями.

Если вы проанализируете психологическую деятельность человека, начиная с психологической деятельности ребенка и, тем более психологическую деятельность подростка или взрослого, то вы должны будете признать, что подавляющая масса актов поведения человека вовсе не определяется биологическими мотивами; силами, движущими поведение человека, вовсе не является голод, пищевой рефлекс, оборонительный рефлекс, половой рефлекс и так далее.

Деятельность человека определяется по своему содержанию другими мотивами, которые приобрели в науке очень невразумительное название «духовных» мотивов, вероятно, просто потому, что как – то надо было отличить их от мотивов животных, а подходящих понятий сразу не было найдено.

Примером такого поведения может служить поведение учения. Все вы учитесь вовсе не из каких – либо биологических мотивов. Мотивы ваши могут быть разными: одни учатся потому, что их интересует само содержание науки, и ими, следовательно, движет познавательный интерес; другие учатся потому, что хотят получить положение в жизни, и ими движут, следовательно известные мотивы престижа. Но какие бы ни были мотивы, они не являются биологическими.

Если проанализировать каждый отдельный поступок человека, то окажется, что и эти поступки в очень небольшом проценте являются актами, которыми движутся не биологическими мотивами.

Попытка свести поведение человека к биологическим мотивам, рассматривать это поведение как результат оборонительного или пищевого рефлекса есть величайшая вульгаризация психологии.

Значит, поведение человека по своему содержанию отличается от поведения животного тем, что оно программируется другими мотивами и потребностями, выходящими за пределы биологических и носящих характер так называемых духовный потребностей. В чем же состоят эти духовные потребности и как материалистически к ним подойти.

В отличие от животного, человек может ставить себе цели, и эти цели или задачи могут носить очень расчлененный характер, далеко выходя за пределы непосредственно биологически обусловленных актов. Даже если человек, вернувшись домой и будучи страшно голодный, захотел бы открыть шкаф, где хранится пища, а ключа от шкафа не оказалось, он идет к соседям, спрашивая, нет ли подходящего ключа, или к слесарю, чтобы заказать ключ, или находит орудие, с помощью которого можно взломать дверцу шкафа, – во всех тех случаях его действия не носят прямого биологического характера. Его задача заключается в том, чтобы вычленить ряд действий, которые последовательно осуществляет, чтобы постепенно подойти к выполнению цели; эти действия распадаются на ряд определенных, иерархически подчиненных друг другу операций, каждая из которых может не иметь прямого отношения к цели.

Учение, труд, трудовая деятельность – все заполнено у человека такими действиями, которые человек осуществляет сознательно или имеет ввиду то значение, которое эти действия получат и которые никакого биологического смысла не имеют. Если бы я хотел изобразить такую деятельность в известной схеме, то я бы сказал, что деятельность животного, как бы сложна и извилиста не была, всегда ведет к достижению какой биологической цели, она превращается в известные действия, которые только в отношении с другими действиями, с целым циклом действий, а иногда и с действиями других людей может привести к известной цели и получить окончательный эффект. Таким образом, деятельность человека строится как расчлененная цепь взаимоподчиненных отдельных актов, которые лишь в конечной стадии могут привести к известному биологическому смыслу, но, которые сами по себе такого биологического смысла не имеют.

Отсюда, что очень существенно, – деятельность человека, определяемая целями, которые он сам ставит, задачами, которые он сам осознает, превращается в сознательную деятельность, регулируемую предвидением будущего, что у животного совершенно отсутствует. И вот этот расчет на будущее, то есть случаи, когда действие пускается в ход известным предвидением будущего, составляет подавляющее большинство конкретных актов нашего поведения.

Таким образом, первое отличие психологической деятельности человека заключается в том, что она далеко не всегда протекает в пределах биологических мотивов, и в том, что деятельность человека носит сложный иерархический построенный характер. Она расчленяется на ряд сознательных действий, каждое из которых несет в самом себе известные мотивы и получает свой смысл лишь в конечном итоге, иногда в индивидуальной работе, а иногда в работе других людей приводит к соответствующей цели.

Эта сложная иерархически построенная структура деятельности, в которой выделяются отдельные действия, получающие свой смысл только из того, что они соотносятся с конечной целью, а иногда приобретают смысл только в деятельности других людей, характеризует сознательную деятельность человека, отличая его от непосредственного биологического поведения животных.

Вторая отличительная черта психологической деятельности человека является его иное отношение к непосредственным влияниям воздействующей на него среды. Я уже сказал, что животное – раб непосредственно воспринимаемой ситуации, что поведение животного в настоящем определяется либо непосредственным восприятием этой ситуации, либо прошлым опытом, которое животное получило в этой ситуации. Поведение человека определяется другим: оно может определяться более глубоким знанием ситуации и предвосхищение того будущего, тех последствий, которые могут возникнуть в связи с его действиями.

Позвольте привести несколько примеров, которые дадут мне возможность прийти к соответствующему выводу. Ясный осенний день, в октябре. Вы отправляетесь на далекую прогулку. Небо ясное, солнышко греет. Вы решаете в 12 часов дня выйти из дома с тем, чтобы вернуться в 7 – 8 часов вечера. И вот вы отправляетесь в осенний солнечный день в далекую прогулку, ориентируясь вовсе не на то, что сияет солнце, что оно пригревает, и делаете как бы бессмысленную вещь: вы берете теплое пальто или непромокаемый плащ, хотя в непосредственном восприятии никаких мотивов для этого нет.

Чем вы руководствуетесь? Вовсе не своим восприятием; вы руководствуетесь более глубоким знанием закономерностей: вы знаете, что это осень, октябрь, что вернетесь поздно вечером, что октябрьским днем может быть дождь, а вечером, наверное, будет холодно. Вы определяете свое поведение не наглядными впечатлениями от ситуации, а планируете его согласно знанию законов природы, предвосхищая будущее. Как сейчас часто говорят, вы ведете себя, прогнозируя большую вероятность появления холода или дождя, и реагируете на отсутствующий дождь или холод, исходя из знания тех закономерностей, которые таит в себе осенний, хотя и солнечный день.

Второй пример, который должен показать, что это прогнозирование будущего может иногда даже вступать в конфликт с прямыми биологическими потребностями.

Представьте себе человека, который страшно хочет пить. Он подходит к водоему и готов зачерпнуть воды и выпить ее; но ему говорят: «Знаете, в этом водоеме обнаружен холерный эмбрион, имейте это в виду!». Человек может скорее умереть от жажды, чем начать пить из этого зараженного водоема.

Это значит, что прогнозирование последствий известного действия может быть даже сильнее, чем непосредственная биологическая потребность.

Какое бы действие человека вы не взяли, нормальный человек, если он только не находится в состоянии аффекта, если его поведение не снижено, ведет себя совершенно отлично от того, как ведет себя животное: его деятельность не подчиняется непосредственному восприятию, а анализу этой ситуации, в результате которого сигналы от этой ситуации доходят до него в перешифрованном виде. Эта перешифровка получаемой информации и дает человеку возможность подчинять свое поведение не непосредственному впечатлению, а знанию закона или правила, отражению внутренней необходимости, которое лежит за непосредственным восприятием.

Философски рассуждая, здесь впервые возникает поведение, свободное, в отличии от поведения рабского. Животное – раб воспринимаемой ситуации, человек – хозяин воспринимаемой ситуации. Животное подчиняется непосредственному впечатлению, человек подчиняется перешифрованным сигналам, то есть сигналам, которые исходят не от непосредственного восприятия от той необходимости, которые человек расшифровал, познал и которым подчиняется.

Если человек в моем первом примере не возьмет с собой плащ или пальто и отправится на прогулку поздней осенью налегке, его поведение будет неразумным, несознательным, несвободным потому, что он подчиняется непосредственному впечатлению. Если он сделает обратное, его поведение будет сознательным, разумным и свободным, то есть будет абстрагироваться от непосредственного впечатления.

Если в моем последнем примере человек, желающий пить, выпьет воду из зараженного водоема, его поведение будет несознательное и несвободное, реактивное. А если человек воздержится от этого и, несмотря, на то, что он испытывает величайшую потребность выпить воды из этого водоема, все – таки не выпьет, его поведение будет сознательным, разумным и свободным, ибо оно исходит из познанной необходимости.

Таким образом, поведение человека, в отличие от поведения животного, может подчиняться не непосредственному впечатлению, а анализу закономерностей, которые могут скрываться за непосредственной ситуацией. Поэтому поведение человека, который поступает не реактивно, соответственно впечатлению или потребности, а соответственно познанной необходимости, может оцениваться как поведение свободное.

Таким образом поведение человека по структуре сложное иерархическое, по функции – произвольное или свободное, основанное на перешифровке непосредственных впечатлений.

Этим оно резко отличается от поведения животных. Если, как я говорил 2, 5 – ий летний ребенок легко справляется с опытом Бойтендейка, то это потому, что он перешифровывает ситуацию и реагирует не на впечатление от подкрепленного прошлым объекта, а на абстрактной принцип: «Ага, приманка в следующем». Вот почему то, что является границей для человека.

Третья особенность человека заключается в том, что, как я уже рассказывал, поведение человека не определяется только двумя факторами – наследственными программами и личным опытом, – поведение человека определяется той информацией, которую он получает от других людей. Усваивая общечеловеческий опыт, человек получает возможность использовать знания и средства уже в готовом виде. Этот факт имеет огромное значение.

То, что человек живет в мире готовых вещей, в которых материализовался прежний опыт, что он усваивает в школе таблицу умножения и законы рычагов – все это говорит о том, что человек не вынужден заново изобретать каждый раз те вещи, которые были изобретены и применялись в процессе истории.

Следовательно, человек обладает третьим фактором развития – программированием своего поведения с помощью усвоения общечеловеческого опыта, и это резко отличает его от животного, которое ничего не получает из опыта других животных в готовом виде. Тот факт, что человеку не нужно самому формировать опыт, а этот опыт поступает к нему в готовом виде, в известной общественной информации, представляет следовательно, третью существенную особенность психологического процесса человека. Эта особенность связана уже не со структурой или функцией, а с происхождением, генезисом его сложных форм психологической деятельности.

Я кратко остановился на трех основных особенностях психологической деятельности человека, расчлененной по своей структуре, свободной от непосредственного впечатления по своей функции и основанной на своей информации, которая в готовом виде дается ему, передавая общественный опыт поколений по своему генезису.

Когда я сделал эти вещи, я по существу определил основные особенности сознательного поведения человека. Под сознательным поведением мы имеем в виду такое поведение, которое подчиняется известному анализу ситуации и ориентируется на предвидение будущего, соотнося каждый факт поведения с другими возможными актами, приводя настоящее в связь с будущим.

Возникает, однако, важный вопрос, который заключается в следующем: как же можно трактовать происхождение вот таких сложных сознательных форм психологической деятельности, которые явно отличают психологическую деятельность животного от психологической деятельности человека.

В чем же заключается сущность этой сознательной психологической деятельности, как трактовать материалистически, научно трактовать сознание человека? Среди всех загадок природы, которые были поставлены одним из крупных естествоиспытателей прошлого века, фигурирует и эта загадка, считавшаяся им неразрешимой: он считает, что есть несколько мировых загадок, ответ на которые мы никогда не откроем, и одной из таких загадок является естественная история сознания.

Как же подойти к ответу на этот вопрос? Как объяснить тот факт, что из интеллектуального, импульсивного поведения животных возникает сознательная деятельность человека?

На этот вопрос разные теории давали три разных ответа.

Первая теория открытого идеализма давала такой ответ: сознание присущи человеку как имманентное, характеризующее его внутреннее свойство. Этим свойством человек отличается от животного коренным образом, этим он противопоставляется животному. В еще более резкой форме это было сформулировано Декартом: животные есть механизмы или машины, они работают по законам природы, человек есть существо духовное, он действует по законам разума. Сознательность объясняется тем, что человек обладает кусочком бессмертной души, которую вложил в него бог, положив этим отличие человека от животного.

Эта точка зрения господствовала в течение многих веков и в скрытом виде еще продолжает господствовать во многих зарубежных психологических теориях. Она может быть как угодно завуалирована, но психолог – идеалист думает так: животное работает по биологическим законам, а человек действует по субъективным законам, заложенным в его душевной жизни, – он существо сознательное. Такая точка зрения была настоль сильна, что Сеченов меньше чем 100 лет назад говорил так как о злейших врагах науки об «обособителях» в психологии, то есть о тех, кто обособляет психологию от всякой физиологии и биологии, желая найти в психологии духовную сущность и отрицая эту духовную сущность у животных.

Вы ясно видите, что эта идеалистическая имеет по существу агностический характер, потому что она представляет отказ от всякого объяснения сознательной жизни человека, отличающейся от сознательной жизни животных.

Вторая теория – происхождение сознания – это диалогическая теория.

Если первая теория хочет вывести сознание из глубины духа, то вторая теория пытается вывести сознание непосредственно из естественной эволюции животных. Эта точка зрения позитивистов – что это точка зрения механических материалистов. Исследователи примыкающие к этой позиции, считают, что уже у животного можно видеть известные формы инстинктивной жизни, которые приближаются к сознательным, и эти сторонники биологической концепции стараются, наоборот, стереть грань между человеком и животным.

Так, например, Дарвин считал (и для его времени это было правильной и актуальной задачей), что он должен найти в поведении животных такие формы, которые сближают их с человеком; поэтому он очень очеловечивал животных – очень антропоморфизировал их, считая, что и животные обладают теми же формами интеллектуального поведения, что и человек.

Исследователи, пытающиеся вывести из биологической эволюции, не находят иного выхода, как попытки трактовать сознание как сложнейшую форму инстинкта, который может быть свойственен и животным.

Естественно, что эти попытки приводят в тупик потому, что факты, которые мы знаем здесь, заставляют не смазывать разницу между человеком и животным, а в полный голос говорить о различии сознательной деятельности человека и инстинктивного поведения животных.

В чем же состоит правильное решение вопроса о сознательном поведении человека?

Решение вопроса о природе сознательного заключается в том, что выводит это сознательное поведения не из глубины духа, не из естественного развития животных, а из новых общественных форм поведения, которые отличают жизнь человека от жизни животных.

Человек отличается от животного тем, что он живет в условиях общественного существования. Его формы жизни – это общественные формы жизни, и, именно из этих общественных форм жизни могут быть выведены те особенности поведения, которые мы называем духовными.

Этот путь является важнейшим для советской психологии: чтобы объяснить внутреннее психологическое, мы должны рассмотреть внешние формы жизни, общественную жизнь человека и найти объективные внешние причины, которые позволяют перейти от животных форм существования к общественным формам психологической жизни.

Позвольте мне совсем кратко на этом остановиться.

С переходом от животного существования к общественной истории возникают два важнейших события. Во – первых, это переход к общественному труду и употреблению орудий, и, во – вторых, переход к языку, к общению с помощью слова.

Эти два факта и лежат в основе появления новых форм поведения. Из них, из общественного труда и из языка возникают те особенности сознательной формы психологической деятельности, которые отличают человека от животного.

Позвольте сегодня остановится на первом из них – употребление орудий и общественного труда.

Мы видели, что животные могут употреблять известные внешние средства и даже выделять эти средства в тот момент, когда они заняты соответствующей деятельностью. Но у них никогда не возникает устойчивых форм трудовой деятельности и постоянного изготовления орудия впрок. Иначе у человека: с возникновением прямохождения у человека освобождается рука. И с дальнейшим развитием мозга и, прежде всего, сложных форм мозговой коры, позволяющих объединять совместную работу отдельных анализаторов.

Благодаря этому у него возникают условия для мощного развития ориентировочной деятельности, которые и приводят к возникновению орудий. В курсе антропологии вы уже встречались с анализом наиболее простых форм орудий труда. Это раньше были осколки или готовые камни, которые никак не материализовали операции, которые с ним производятся. Лишь в позднейшие эпохи орудия приняли уже более сложный характер: в этих более поздних орудиях уже существует сторона, за которую орудия держат и которая приспосабливается к руке; режущая сторона, предназначенная для выполнения операций – рубить, снимать кожу, скрести, колоть. Когда появляются такие орудия, возникает, следовательно, материализованная операция: операция «резать», «колать», «скрести» становится постоянной материальной особенностью предмета. В таких материальных особенностях орудия мы уже находим закрепившиеся, постоянные операции.

Именно в связи с этим возникает первое огромное отличие среды человека от поведения животного. Животное существует в мире случайных вещей, которые приобретают свое значение лишь в данной операции; человек начинает жить в мире постоянных предметов и орудий, в которых материализованы, фиксированы его операции. Тем самым, у человека возникает передавать операцию от одного поколения к другому, и этот факт материализации операции в орудии становится фактов первостепенной значения.

От сюда вытекает второй важный факт: эти орудия начинают изготавливать впрок, и тем самым действие изготовления орудий начинает отрываться от непосредственной деятельности по добыче пищи. Изготовление орудий, отламывание и обтесывание камня, с первого взгляда может показаться бессмысленной деятельностью, потому что оттачивать камень не значит получать пищу; однако в дальнейшем этот камень, который оттачивается, сможет быть использован для получения пищи, и в соотношении с этой конечной целью данное действие становится осмысленным. Таким образом, возникает первое сознательное действие, иначе говоря, первое отделение операции изготовления орудий от конечной деятельности – добычи пиши с помощью этого орудия.

С изготовлением и употреблением орудий возникают материализованнные операции, но возникает первая абстракция: человек абстрагируется, отвлекается от непосредственной пищи – добывающей деятельности и все сосредотачивается на изготовлении орудий, которые получают свой смысл только для того, что оно дальше будет применено для добывания пищи. Изготовление орудий тем самым является первым решающим фактором для того, чтобы понять возникновение действия, оторванного от непосредственной цели.

Второе, о чем следует кратко сказать, представляет собой факт не меньшего значения.

Труд человека никогда не осуществляется им в одиночку, он всегда осуществляется в обществе. Человеческое общество тем и отличается от животной стаи, что люди трудятся совместно и в процессе этого общественного труда разделяются свои функции. Вначале разделение функций носит еще биологический характер: женщина поддерживает огонь, мужчина идет на охоту. Но разделение функций разбивает цельную всю деятельность на определенные звенья, каждое из которых может выполняться отдельным человеком; поддерживать огонь – занятие женщины – деятельность, которая приобретает свой смысл только для того, что дальше на этом огне можно будет изжарить пищу, которую добывал мужчина.

В этом разделении операций – величайшие шаги к расчленению деятельности на отдельные подчиненные звенья, получающие свой смысл из соотношений с конечной целью, в формировании абстрактной сознательной деятельности.

Разделение общественного труда иногда принимает такие формы, которые иногда заставляют человека совершать действия, обратные биологическим мотивам.

А. Н. Леонтьев приводит один замечательный пример.

Общественно – организованная охота в первобытном обществе иногда так построена, что одна группа людей отгоняет дичь для того, чтобы дичь попала в засаду, в то время как другая группа людей поджидает и убивает дичь, отгоняемую первой группой.

Какой биологический смысл имеет работа первой группы людей – отгонять дичь? Ни-какого. Наоборот, это нечто противоположное биологическому смыслу. Но в общественно – организованном труде это бессмысленное действие приобретает свой смысл, если один человек отгоняет дичь, а другой получает возможность поймать ее. В общественном разделении труда отдельных людей начинают возникать такие действия, которые лишены прямого биологического смысла и которые приобретают свой смысл лишь из действий других людей.

В этой общественной организации труда и заключается корень возникновения сознательной деятельности человека.

То, что я вам сказал, можно сформулировать следующим образом. У человека, для которого характерен общественный труд, функция часто разделяется между двумя людьми: один человек начинает выполнять данную задачу, чтобы другой мог ее закончить.

Функция, которая у животных всегда осуществляется одним индивидом, разделяется здесь между двумя индивидами (двумя группами), и это есть специфика общественного труда, из которой возникают грандиозные психологические следствия.

Если женщина поддерживает огонь, а мужчина охотится; если один человек делает орудие, а другой применяет его; если один человек отгоняет дичь, а другой человек ловит дичь, – то этим самым создается новая общественная организация деятельности, а эта общественная организация деятельности и приводит к тому, что единая биологическая деятельность расчленяется, выделяются отдельные части этой деятельности или отдельные сознательные действия, которые приобретают смысл только в работе другого человека.

Эти сознательные действия и можно понять только из общественной организации деятельности человека.

В этом подходе и состоит марксисткое решение вопроса о происхождении сознания, которое я наметил вам лишь в самых кратких чертах.

Сознание происходит не из глубин духа и не из недр биологии – сознание происходит из общественной организации поведения человека и его психологической деятельности. Поэтому психология есть не только биологическая, но и социальная наука, и это ни на минуту нельзя забывать, изучая психологию.

Особенности животных морей, Индийского океана
Кормление птиц
Животные Украины
Воздействие человека на животных
Роль животных в хозяйстве, биосфере



отличия деятельности человека от активности животных

Отличиядеятельностичеловекаотактивностиживотных

Основное, чисто внешнее отличие живой материи от неживой, высших форм жизни от низших –– в наличии движения. Жизнь во всех своих формах связана с движениями, и по мере ее развития двигательная активность приобретает все более совершенные формы. Элементарные, простейшие живые существа гораздо более активны, чем самые сложно организованные растения.

Активность растений практически ограничена обменом веществами с окружающей средой. Активность животных включает элементарные формы исследования этой среды и научение. Активность человека –– самая разнообразная. Кроме всех видов и форм, характерных для животных, она содержит особую форму, называемую деятельностью.

Деятельность человека носит продуктивный, творческий, созидательный характер. Активность животных имеет потребительскую основу, она в результате ничего нового по сравнению с тем, что дано природой, не производит и не создает.

Деятельность можно определить как специфический вид активности человека, направленный на познание и творческое преобразование окружающего мира, включая самого себя и условия своего существования. В деятельности человек создает предметы материальной и духовной культуры, преобразует свои способности, сохраняет и совершенствует природу, строит общество, создает то, что без его активности не существовало в природе.

Творческий характер человеческой деятельности проявляется в том, что благодаря ей он выходит за пределы своей природной ограниченности, т.е. превосходит свои же генотипически обусловленные возможности. Вследствие продуктивного, творческого характера своей деятельности человек создал знаковые системы, орудия воздействия на себя и природу. Пользуясь этими орудиями, он построил современное общество, города, машины, с их помощью произвел на свет новые предметы потребления, материальную и духовную культуру и в конечном счете преобразовал самого себя. Исторический прогресс, имевший место за последние несколько десятков тысяч лет, обязан своим происхождением именно деятельности, а не совершенствованию биологической природы людей.

Деятельность человека связана с предметами материальной и духовной культуры, которые используются им или в качестве инструментов, или в качестве предметов удовлетворения потребностей, или в качестве средств собственного развития. Для животных человеческие орудия и средства удовлетворения потребностей как таковые не существуют.

Современный человек живет в окружении таких предметов, ни один из которых не является чистым творением природы. В них как бы определены достижения разума людей. Усвоение способов обращения с такими предметами, включение их в деятельность выступает как собственное развитие человека. Всем этим человеческая деятельность отличается от активности животных. Для удовлетворения своих потребностей животные пользуются только тем, что им предоставила природа.

Деятельность человека преобразует его самого, его способности, потребности, условия жизни. Активность животных практически ничего не меняет ни в них самих, ни во внешних условиях жизни.

Личность, общество, культура

Человек коренным образом отличается от животных. И суть этого различия заключается вовсе не в его морфофизиологической организации. Отличие физической организации человека от анатомической организации животных, конечно, существует. Но не только не менее, а иногда и гораздо более значительным может быть различие между организмами животных разных видов. Вряд ли могут быть сомнения в том, что, например, шимпанзе по своей морфофизиологической организации значительно больше отличается от паука, чем от человека.

Коренное отличие человека от животных проявляется в их внешней деятельности, в их поведении. Разумеется, животные разных видов ведут себя далеко не одинаково. Однако сходство и различие в поведении животных, относя­щихся к разным видам, имеет одно объяснение. Животное есть биологический организм и только биологический организм. Его поведение представляет собой всего лишь одну из форм функционирования его организма. В структуре биологического организма заложены корни потребностей животных и тем самым всех тех сил, которые приводят их в движение, побуждают их к действиям. Основные стимулы поведения животных – пищевой и половой инстинкты и инстинкт самосохранения. В дополнение к ним у многих видов животных существует также и материнский, или родительский инстинкт.

В зависимости от строения организма пищевой инстинкт может проявиться как потребность в мясе или как потребность в траве. Структурой организма определяется и способ реализации той или иной потребности. Одни хищники преследуют дичь, другие – подстерегают ее в засаде. Так как структура биологического организма наследственно предопределена, генетически запрограммирована, то тем самым наследственно предопределено, генетически запрограммировано и поведение животных.

Данное утверждение отнюдь не равносильно положению, будто все акты, из которых складывается поведение животных, представляют собой безусловные рефлексы. Если бы поведение животных было безусловно-рефлек­торным, то оно не смогло бы обеспечить их существование в сложной и меняющейся среде. Поэтому поведение животных, исключая, может быть, самых низших, неизбежно в той или иной степени должно было быть индивидуально приобретенным, или условно-рефлекторным. У высших млекопитающих почти все конкретные акты поведения составляют, по существу, действия индивидуально приобретенные. Это не значит, что в их поведении вообще нет актов, которые можно было бы характеризовать как наследственные. Однако в отличие от низших животных такие акты не играют в их поведении сколько-нибудь существенной роли.

Поведение высших млекопитающих по своей форме почти целиком является индивидуально приобретенным. Вместе с тем оно представляет собой не что иное, как проявление наследственного содержания. Индивидуальные вариации поведения возможны лишь в определенных пределах. По своей сути они индивидуально приобретенные акты поведения животных суть средства удовлетворения тех основных потребностей, которые обусловлены строением организма.

Поэтому поведение всех животных, принадлежащих к одному виду, в своей сущности одинаково, так же как одинаковы в своей сущности их организмы. Поведение животного есть биологическое и только биологическое явление. Его можно объяснить целиком и полностью, не выходя за рамки биологии. Каждое животное есть биологический организм и только организм, а вся его внешняя деятельность представляет собой систему реакций его организма на внешний мир.

Так как животное целиком сводится к биологическому организму, то зная, каков этот организм, мы практически знаем о животном все основное: мы знаем, к чему оно стремится, знаем, каким образом оно обеспечивает удовлетворение своих потребностей и т. п.

Несомненно, что человек всегда есть и биологический организм. Но, зная лишь организм человека, мы практически ничего не знаем о нем как о действующем субъекте. Все люди, живущие на Земле в течение последних нескольких десятков тысяч лет, относятся к одному и тому же биологическому виду – Ноmо sapiens. Это означает, что у всех ныне существующих людей, в сущности, один и тот же организм. Но столь же несомненно существование значительных различий между поведением людей, входящих в состав различных конкретных, отдельных обществ – социоисторических организмов (сокращенно – социоров).

В связи с этим необходимо сделать одно важное уточнение. Говоря о поведении животных, я имел в виду всю их внешнюю деятельность, включая как их действия по отношению к вещам и животным других видов, так и взаимодействие между особями одного вида. Но если примени­тельно к животным такой подход вполне оправдан, то в отношении человека он неприемлем. Во всем дальнейшем изложении под поведением людей я буду подразумевать лишь их действия по отношению друг к другу, их поступки. В поведении, понимаемом в таком смысле, наиболее отчетливо проявляются те самые различия, о которых идет речь.

Суть дела, следовательно, не просто в наличии индивидуальных вариаций поведения людей. Не является совершенно одинаковым и поведение особей, относящихся к одному и тому же виду животных. Но поведение таких животных одинаково по своей сущности. О поведении же людей сказать нечто подобное нельзя. Одинаково, в сущности, лишь поведение людей одного и того же общества, а если общество имеет классовую структуру, то одного и того же общественного класса.

При этом различия в поведении людей, входящих в состав разных социальных образований, не сводятся к различиям лишь в форме. Их поведение может существенно различаться и по содержанию. У людей, принадлежащих к разным обществам, классам и другим социальным группам, могут быть различные мотивы, стремления, намерения, желания. Не остается неизменным в процессе развития и поведение членов одного и того же социального образования. Оно меняется и по форме, и по содержанию.

Ни различия в поведении членов разных обществ, ни фундаментальную общность поведения членов одного общества (или представителей одного класса, когда речь идет о том или ином классовом обществе) невозможно объяснить особенностями структуры организма людей. Поведение людей генетически не запрограммировано, как поведе­ние животных, включая высших. Поведение человека не представляет собой системы реакций его организма на внешний мир. А это означает, что в отличие от животных человек не может быть сведен к биологическому организму. Будучи биологическим организмом, человек не есть только биологический организм, он есть больше чем биологический организм.

Это было замечено давно. Если принимать во внимание развитие только теоретической мысли, которая возникла первоначально как мысль философская, то одним из первых, если не первым, такой вывод был достаточно четко сформулирован великим античным философом Сократом (470/469–399 до н. э.). Последний категорически настаивал на том, что человек, кроме тела (т. е. организма), имеет еще и душу. И эта душа не просто существует в человеке наряду с телом, а управляет человеческим телом, направляет действия тела. Тело есть инструмент в руках души. Поступки человека, которые внешне выступают как действия тела, в действительности представляют собой действия души. Поэтому сущность человека заключается не в его теле, а в его душе. Человек есть не тело, а то, чему служит тело. Тем самым Сократ практически ввел в философию понятие личности человека. Человек есть не только тело, но и личность. И при этом – прежде всего личность. Становление личности человека – это не развитие человеческого тела, а прежде всего формирование его души.

Вместе с понятием души, управляющей телом, Сократ ввел и понятие свободы человека. Душа – хозяйка тела, а тем самым и госпожа инстинктов, имеющих свое основание в теле. Она подчиняет себе инстинкты и управляет им. Эта власть души над плотскими потребностями человека и есть свобода.

В дальнейшем идеи Сократа разрабатывались и детализировались многими мыслителями, среди которых прежде всего следует назвать великого французского ученого и философа Рене Декарта (1596–1650). Именно он, пытаясь объяснить поведение животных, выдвинул идею рефлекса вообще, условного рефлекса в частности. Именно в его работах животное, по существу, предстало как организм и только организм, реагирующий на внешние воздействия. Другое дело, что в соответствии с уровнем тогдашней науки он представлял биологический организм просто как сложный механизм. Все действия животного он понимал как рефлексы организма и тем самым как непроизвольные акты. Ни волевых действий, ни воли, ни свободы воли, ни свободы вообще в животном мире он не допускал.

Совершенно иначе, чем внешнюю деятельность животных, трактовал Р. Декарт поведение человека. Человек в отличие от животных не представляет собой только организм. Кроме тела, он обладает душой. Одна часть человеческих действий носит рефлекторный, непроизвольный характер. Это простые реакции человеческого тела, ничем не отличающиеся от подобных же реакций высших животных. Другая и при этом основная часть действий человека диктуется душой. Это действия не рефлекторные, а волевые, произвольные. Душа есть не только ум, но и воля. Воля предполагает свободу воли, а тем самым и свободу человека. Животное полностью подчинено необходимости. Человек же существо свободное.

Сократ был чистым идеалистом, Р. Декарт – дуалистом, а в вопросе о природе души – идеалистом. Идеалистами были и все их последователи. Наличие души и свободы человека они либо принимали как само собой разумеющееся и не требующее объяснения, либо выводили из бытия вечной духовной субстанции.

Люди, придерживавшиеся материалистических взглядов, долгое время не могли со своих позиций объяснить ни природу человеческой души, ни свободу человека. Поэтому многие из них фактически вступали на путь отрицания существования и души как основного регулятора поведения человека, и свободы человека. В особенно четкой форме эти мысли были выражены в работе выдающегося французского материалиста XVIII в. Жюльена Офре де Ламетри (1709–1752) «Человек-машина» (1747). Полностью принимая идею Р. Декарта, что животное есть машина, Ж. Ламе­три распространял ее и на человека. Человек тоже является машиной, но только более сложной, чем животное.

Взгляды Ж. Ламетри разделяли и остальные французские материалисты. «С дня рождения и до самой смерти, – писал Поль Анри Дитрих Гольбах (1723–1789), – человек ни одного мгновения не бывает свободен. “Но я все же чувствую себя свободным”, – скажете вы. Это иллюзия – такая же, как и уверенность той мухи басни, которая, сидя на дышле, возомнила, что управляет повозкой. Итак, человек, считающий себя свободным, не что иное, как муха, вообразившая себя управителем вселенной, тогда как она на самом деле сама, неведомо для себя, целиком подчиняется ее законам»[1].

Как известно, в последующее время носившая сугубо абстрактный характер идея Р. Декарта о рефлекторной природе поведения животных была на огромном материале разработана естествоиспытателями, среди которых первое место занимают Иван Михайлович Сеченов (1829–1905) и Иван Петрович Павлов (1849–1936). Но в отличие от Р. Декарта и в полном согласии с Ж. Ламетри, оба они считали, что рефлекторным является поведение не только животных, но и человека. «Итак, – писал И. М. Сеченов, – вопрос о полнейшей зависимости наипроизвольнейших из произвольных поступков от внешних и внутренних условий человека решен утвердительно. Отсюда же роковым образом следует, что при одних и тех же внутренних и внешних условиях человека его деятельность должна быть одна и та же. Выбор между многими возможными концами одного и того же психического рефлекса, следовательно, положительно невозможен, а кажущаяся возможность есть лишь обман самосознания»[2].

И. П. Павлов, создавший теорию высшей нервной деятельности животных, в которой поведение животных выступало как условно-рефлекторное, не сомневался в том, что условно-рефлекторный характер носит и поведение человека. Тем самым он сводил человека к организму, т. е. считал его чисто биологическим существом. Отсюда и глубокое его убеждение, что поведение человека, также как и поведение животных, может быть полностью, без остатка объяснено таким разделом естествознания, как созданная им физиология высшей нервной деятельности.

«…Теперь я, – писал он в 1922 г. во введении к «Двадцатилетнему опыту объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных», – глубоко, бес­поворотно и неискоренимо убежден, что здесь главнейшим образом на этом пути окончательное торжество человеческого ума над последней и верховной задачей его – познать механизмы и законы человеческой натуры, откуда только и может произойти истинное, полное и прочное человеческое счастье… Только последняя наука, точная наука о самом человеке – а вернейший подход к ней со стороны всемогущего естествознания – выведет его из теперешнего мрака и очистит его из теперешнего позора в сфере межлюдских отношений»[3].

И тот, и другой были не правы. Существование души как основного регулятора поведения человека и свободы человека – несомненный факт, из которого необходимо исходить. А это значит, что поведение человека не может быть сведено к системе условных рефлексов, т. е. реакций организма на воздействия внешних и внутренних раздражителей, а сам он является не только и не столько организмом, сколько личностью. Человек есть единство плоти и духа, в котором ведущую роль играет последний.

Кстати, этот факт нашел свое всеобщее признание, если не в науке, то в художественной литературе, особенно в поэзии. Приведу только один пример – строки, написанные казненным японским революционным поэтом Сюсуй Катоку:

Можно железом сковать наше тело,

Бросить на плаху, в тюрьму, –

Дух, что ведет на правое дело,

Не заковать никому![4]

Как указывалось, материалисты прошлых времен отвергали понимание души как регулятора поведения человека и свободу воли и вообще свободу человека потому, что не могли эти явления объяснить с позиций своего учения. В их материализм наличие человеческой воли и активность человеческого духа не укладывались. Это отнюдь не значит, что материализм вообще не способен объяснить активность человеческого духа. Но для этого нужен иной материализм, качественно отличный от старого. Такой материализм был создан К. Марксом и Ф. Энгельсом. Его принято называть диалектическим, но он не в меньшей, а скорее даже в большей степени заслуживает наименования прагматического, или практического материализма. Его сердцевина – учение о практической активности человека, о человеческом материальном творчестве, главной формой которого является материальное производство. «Главный недостаток всего предшествующего материализма, – включая и фейербаховский, – писал К. Маркс, – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берутся только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой»[5].

Старые материалисты не могли отыскать материального источника активности человеческого духа. В природе его нет, а кроме природы, в которую они включали и человека, эти мыслители ничего не видели. Новый материализм нашел этот источник. Он не в природе самой по себе и не в человеке, а в преобразовании природы человеком. Материальное творчество, материальное производство, появившееся в результате действия законов природы, породило идеальное творчество, породило дух и превратило животного в человека.

Само собой разумеется, что душа не существует без тела, имеет материальную физиологическую основу. И один из интереснейших вопросов – проблема материальных физиологических механизмов активности человеческого духа. Но я им здесь заниматься не буду. Это – тема специальной работы. В данной статье речь пойдет лишь о самом человеческом духе – явлении не материальном, а идеальном. И, забегая вперед, добавлю: явлении абсолютно не биологическом, а социальном и только социальном. Поэтому, вопреки мнению И. П. Павлова, естествознание вообще, биоло­гия, включая физиологию высшей нервной деятельности, в частности, ничего здесь раскрыть не может и не сможет. На это способны лишь науки об обществе.

Сократ под душой понимал прежде всего разум. Главное в ней – знания. Знания – основа поведения человека. Именно они делают человека добродетельным. Порок – это всегда невежество. Знания дают возможность человеку управлять плотскими потребностями, инстинктами и тем делают его свободным. Выходит, что поведение человека структурой его организма, а тем самым и его генотипом, не запрограммировано. Но значит ли это, что он абсолютно свободен, что его поведение вообще не запрограммировано. На этот вопрос Сократ четкого ответа не давал. А некоторые последующие мыслители, абсолютизируя свободу человека, вообще отрицали запрограммированность поведения человека.

Поведение человека в отличие от строения его организма и в отличие от морфофизиологической организации и поведения животных действительно генетически не запрограммировано.

Но это отнюдь не значит, что оно вообще не запрограммировано. Его запрограмированность совершенно отчетливо бросается в глаза. Люди в одном и том же общест­ве ведут себя в сущности одинаково. Это означает, что они руководствуются одной и той же программой. Различие поведения людей в разных обществах объясняется существованием в них различных программ.

Раз я начал говорить о программах поведения, то имеет смысл задержаться на этом понятии. Прежде всего речь должна идти о тех силах, которые заставляют индивида действовать именно так, а не иначе. Назовем эти силы императивами. Как мы уже видели, в случае с животными такими императивами являются биологические инстинкты, корни которых в структуре биологического организма. Но мало иметь потребность в чем-то, стремиться к чему-либо. Нужно действовать так, чтобы эти стремления были удовлетворены. Программа, заставляющая индивидов стремиться к чему-либо, императивная программа (имперограмма) с неизбежностью предполагает возникновение программы, определяющей ход действий, которые должны обеспечить удовлетворение потребности. У животных такая практическая программа вырабатывается в процессе проб и ошибок. Идет закрепление одних условных рефлексов, торможение других. Система сложившихся условных рефлексов и представляет собой такую практическую программу (практограмму).

Переходя от животных к человеку, рассмотрим прежде всего такой вид программ поведения, который присущ только последнему. Программы такого вида основаны на знаниях человека об окружающей его природной и социальной среды. Для простоты возьмем лишь природу, отвлекаясь от общества. Человек знает свойства вещей, с которыми имеет дело, знает, какие именно изменения произойдут в них в результате тех или иных его действий, и в соответствии с этим планирует, программирует свою деятельность. Именно знания об окружающем мире побуждают его выбрать из множества возможных способов действия один определенный. Никакая другая сила при этом не действует. Такого рода программу можно назвать интеллектуальной (интеллектограммой).

Наряду с такого рода программами существуют и другие. Когда у человека не хватает необходимых средств для преобразования мира и достаточных знаний, то он вынужден действовать методом проб и ошибок. В результате возникают знания не столько о вещах, сколько о приемах, которые нужно использовать, чтобы добиться достижения намеченной цели. Этот набор рецептов образует программу, которую во избежание введения слишком большого числа новых терминов, я также буду называть практограммой. Нужно при этом учитывать, что между животными и человеческими практограммами существует качественное отличие, связанное, в частности, и с тем, что в создании человеческих практограмм принимает участие и интеллект. Между интеллектограммами и человеческими практограммами не существует абсолютной грани. Они чаще всего взаимно переплетаются и дополняют друг друга. И те, и другие представляют собой средства достижения того, что диктуют им императивные программы (имперограммы).

Как бы ни отличались друг от друга практограммы и имперограммы, между ними существует общее, роднящее их и одновременно отделяющее от интеллектограмм. В отличие от интеллектограмм и практограммы, и имперограммы выступают как обязательные, принудительные. Человек в данной ситуации не принимает решения, следовать или не следовать этим программам. Существуют силы, которые заставляют человека действовать так, а не иначе. Знание в этом случае сводится к тому, что человек знает о существовании этих программ и о необходимости им следовать. При этом чаще всего он не имеет адекватного представления о тех реальных силах, которые диктуют ему данный образ действия.

Душа человека включает в себя не только разум, не только знания, не только практограммы и интеллектограммы. Главное в ней – имперограммы. И формирование души человека и тем самым его личности есть не только и даже не столько приобретение знаний и опыта, сколько становление имперограмм. Так как душа человека есть явление социальное и только социальное, то понять, что она собой представляет и как она формируется, совершенно невозможно, не разобравшись в том, что собой представляет общество.

В литературе нередко говорят об обществах животных, о социальном в животном мире. В действительности в мире животных нет ни обществ, ни социального. Бесспорно, что животные могут жить не только в одиночку, но и образовывать различного рода объединения. Но и в последнем случае мы имеем дело с организмами только одного типа – биологическими. Никаких других здесь нет. Каждое конкретное животное, даже такое, которое может жить только в объединении, есть биологический организм и только биологический организм. Единственные стимулы его поведения – инстинкты, которые коренятся в его биологической организации, в материальных по своей природе биологических структурах.

Конечно, на поведении животного, входящего в состав объединения, не может не сказываться его принадлежность к данной группировке особей. В объединении всегда существует система доминирования, к которой животные должны приспосабливаться, как вообще они должны приспосаб­ливаться к условиям окружающей среды. Но при этом никаких новых стимулов поведения, никаких новых императивов, отличных от биологических инстинктов, у высших животных, живущих в объединениях, не возникает.

И само объединение высших животных никогда не является особым организмом, имеющим свои особые закономерности развития, отличные от биологических законов. Объединения высших животных не развиваются, не эволюционируют. Они всего лишь изменяются, причем в любом направлении. Среди них нельзя выделить менее высокие и более высокие формы, менее прогрессивные и более прогрессивные. Нет никакого соответствия между расположением видов животных на эволюционной лестнице и формами существующих у них объединений.

Более того, у животных одного и того же вида, но живущих в разных условиях, могут существовать совершенно разные формы объединений. С другой стороны, у совершенно разных видов животных, но обитающих в сходной среде, объединения могут быть одинаковыми. Формы объединений животных – это способы их приспособления к внешней среде. Эти формы возникают, исчезают и изменяются под действиями тех же самых законов, которые обеспечивают приспособление видов животных к среде. Таким образом, в животном мире не действуют никакие другие законы, кроме биологических. Там мы имеем дело только с одной единственной формой движения материи – биологической, которая, разумеется, включает в себя химическую, физическую и другие низшие формы материального движения.

Совершенно иная картина наблюдается в человеческом обществе, даже на самых ранних стадиях его развития. Бесспорно, что каждый человек – это также и биологический организм. Несомненно, что у людей существуют все основные биологические инстинкты, прежде всего пищевой и половой, и без удовлетворения этих инстинктов существование людей абсолютно невозможно.

Но кроме этих биологических стимулов, у людей существуют качественно иные императивы – более мощные, чем первые. Уже в раннепервобытной общине поведение людей определяется, помимо биологических инстинктов, нормами, которые не просто сосуществовали с этими инстинктами, а регулировали и контролировали их проявление, ограничивали их действие – иными словами, господствовали над ними.

В раннепервобытной общине, например, безраздельно господствовало обращенное к каждому ее члену требование делиться всей добытой пищей со всеми остальными ее членами. В первоначальной общине непререкаемой нормой был строжайший запрет вступать в половые отношения с членами своего рода – акойтный (по привычной терминологии – экзогамный) запрет.

Эти новые факторы поведения, новые императивы в отличие от старых имели свои корни вовсе не в биологических структурах. У них совершенно новые материальные основы. И возникновение этих новых основ связано с появлением производственной деятельности. Она зародилась в животном мире в силу действия биологических законов, прежде всего закона естественного отбора, а затем превратилась в общественное производство, развивающееся по своим собственным, отличным от биологических законам. Я не буду здесь рассматривать, как конкретно шел процесс возникновения животной производственной деятельности и превращения ее в человеческое общественное производство, процесс возникновения человека и человеческого общества. Все это достаточно подробно рассмотрено в моих работах «Как возникло человечество» (М., 1966), «На заре человеческой истории» (М. , 1989), «Введение во всемирную историю. Вып. 1. Проблема и понятийный аппарат. Возникновение человеческого общества» (М., 1997). Остановлюсь только на некоторых моментах, необходимых для понимания рассматриваемой проблемы.

Переход от деятельности по использованию естественных орудий для приспособления к среде (праорудийной деятельности) к изготовлению орудий и использованию для приспособления к среде искусственных орудий (орудийной деятельности) произошел примерно 2,5 млн лет тому назад. Первыми производящими существами были хабилисы (поздние предлюди), которые были животными и жили зоологическими объединениями. Возникнув, производственная деятельность стала необходимым условием приспособления к среде. Поэтому насущной необходимостью было ее совершенствование. Однако в условиях, когда ею занимались биологические существа, жившие в зоологических объединениях, это развитие вскоре стало совершенно невозможным.

Чтобы производственная деятельность могла развиваться, она должна была начать освобождаться от условно-рефлекторной формы, в которую она была облечена при своем возникновении. Необходимостью было возникновение совершенно новой формы отражения мира мышления и новой формы деятельности – волевой. Мышление есть активное, творческое отражение мира. Оно предполагает отражение сущности вещей, а поэтому невозможно без воображения, фантазии. Это – познавательная его активность. Мышление предполагает выработку целей и планов действий, т. е. создание образов еще не существующих вещей, что опять-таки невозможно без воображения и фантазии. Это – планирующая активность мышление.

Поставив цель и выработав план действий, мышление должно воздействовать на мозг и через него привести в движение органы тела с тем, чтобы в результате их действий возникли вещи, которые к началу этих действий существовали только в мышлении, но не в реальности. Мышление, взятое в его обратном (разумеется, через посредство органов тела) воздействии на объективный мир есть не что иное, как воля.

Мышление и воление есть, несомненно, функционирование, но не тела, не организма. Функционирование организма есть реакции на внешние воздействия, есть условные рефлексы. Мышление и воление суть проявления своеобразного субъекта деятельности, который был выше назван человеческим духом. Впрочем, прилагательное «человеческий» не обязательно, ибо никакого духа, кроме человеческого, не существует. Если дух, значит человеческий. Именно потому, что дух есть такой продукт мозга, который обязан своим возникновением вовсе не мозгу, а производственной деятельности и в известной степени противостоит мозгу и телу, как особый субъект, отличный от организма, он и может управлять и мозгом, и телом.

Но это только одна сторона процесса. Развитие производства делало невозможным не только условно-рефлек­торный характер деятельности, но и характер объединения производящих существ. Оно было зоологическим объединением, в котором царил животный индивидуализм, выражавшийся в существовавшей в нем системе доминиро­вания.

Поздние люди (хабилисы), как ранние предлюди (австралопитеки) были хищниками, которые охотились при помощи орудий на довольно крупных животных и поедали их мясо. Но в силу господства системы доминирования основная часть мяса доставалась доминирующим животным. Остальные получали мало или совсем ничего. И, как правило, к числу обойденных принадлежали те члены предчеловеческого объединения, которые более других были способны к изготовлению орудий. Производственная деятельность мог­ла развиваться и совершенствоваться только в таких условиях, когда обеспечили бы всем членам объединения равный доступ к охотничьей добыче. А это означало возникно­вение коллективной, коммунистической собственности на мясо, которая могла проявиться только в коммунистическом, коммуналистическом распределении, т. е. распределении по принципу: от каждого по способностям, каждому по потребностям.

Таким образом, необходимостью стало становление совершенно новых, неизвестных животному миру отношений – связей производственных, социально-экономических. Иными словами, необходимым стало возникновение общества. Но возникновение коммуналистического распределения было немыслимо без ликвидации системы доминиро­вания, без обуздания формирующимся обществом пищевого инстинкта наиболее мощных его членов. Обуздать зоологический индивидуализм могла только воля праобщест­ва, воля всех членов коллектива вместе взятых. Но возникновение общественной воли было невозможно без появления у производящих существ способности подавлять свои инстинкты, обуздывать свой зоологический индивидуализм, держать себя под контролем, т. е без зарождения индивидуальной воли. И эта индивидуальная воля формировалась как частичка и проявление общественной. Имеющая свои корни в производственной деятельности объективная необходимость в возникновении производственных, социально-экономических отношений не могла реализоваться без превращения существ, которые были только биологическими организмами, в такие, которые представляли собой единство тела и духа, при ведущей роли последнего. Таким образом, производственная деятельность со всех сторон вела к зарождению человеческого духа.

Новые императивы, которых нет в животном мире, имели свои корни не в структуре тела, а в экономических отношениях, особенность которых состоит в том, что они существуют независимо от воли и сознания людей. От сознания и воли людей не зависит не только сам факт существования этих отношений, но и их характер. Пока общест­венный продукт весь остается жизнеобеспечивающим, т. е. абсолютно необходимым для поддержания физического существования, никаких других социально-экономических отношений, кроме коммуналистических, существовать не может. Иначе говоря, социально-экономические отношения – это отношения материальные. Они представляют собой особый вид материи – социальную материю, которая невещественна, нетелесна, не имеет физического бытия, но тем не менее существует.

Система этих материальных отношений, образуя основу объединения людей, превращает такое объединение в особый организм, качественно отличный от биологического и развивающийся по особым своим законам – иным, чем те, что действуют в животном мире. Вместе с возникновением социальной материи возникает и новая форма движения материи, включающая в себя в качестве своего момента биологическую (а тем самым химическую, физическую и т. п.), но не сводимую к ней, – социальная форма материального движения.

Поэтому, чтобы знать, что собой представляет человек, к чему он стремится, чего он хочет и т. п., необходимо исследовать не его биологический организм, а тот социоисторический организм, в состав которого он входит, и место, занимаемое человеком в структуре социора, прежде всего социально-экономической.

Конечно, пищевой инстинкт существует и у человека: люди всегда нуждаются в пище и стремятся ее получить. Но все дело в том, что в обществах с разной социально-экономической структурой люди, чтобы получить пищу, должны действовать совсем по-разному. Если человек живет в раннепервобытном обществе, он автоматически имеет право на долю добычи любого другого члена общины. А при капитализме он может приобрести пищу лишь на рынке за деньги. Потому важнейшая его задача в этом обществе заключается в обретении денег, которая разными члена­ми общества решается различным образом в зависимости от места, которое эти люди занимают в системе социально-экономических отношений.

Поведение животных обусловливается структурой их организма и корректируется условиями окружающей среды. Поведение человека определяется не только и не столько строением его биологического организма, сколько структурой того социоисторического организма, в состав которого он входит.

Если животное таково, каков его биологический организм, то человек таков, каково общество, членом которого он является. В животном мире существует только одна материя – биологическая. В человеческом обществе их две: биологическая и социальная. И социальная, а не биологическая материя в нормальных условиях определяет, каков человек.

Человек, конечно, и биологический организм. Но не в этом заключается его сущность. Вот почему совершенно неверно нередко встречающееся утверждение, что человек есть общественное животное. Он – вообще не животное, он – общественное существо. В этом и только в этом его сущность. К. Маркс был совершенно прав, когда писал: «…сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»[6]. Выше уже неоднократно употреблялось слово «личность». Теперь можно раскрыть его содержание. Личность есть человек как единство тела и духа. В этом единстве ведущим является дух – явление социальное и только социальное. В духе, а не в теле заключена сущность человека. Поэтому личность есть человек как общественное существо.

Императивы, определяющие поведение человека, – это интересы, потребности общества. Их источник – структура социоисторического организма. Но чтобы они могли приводить в движение человека, необходимо их внедрение в него. Совершенно ясно, что они могут внедряться не в тело человека, а в его дух. Их имплантация в душу человека есть формирование человека как личности, как общественного существа. И важно понять, как протекает этот процесс.

Для этого прежде всего необходимо рассмотреть процесс формирования того рода практограмм, которые носят звание норм поведения. Нормы представляют собой проявление власти, причем не власти инстинктов, среды, обстоятельств, а власти особого рода – социальной, обществен­ной. Из всех форм власти в обществе нас прежде всего интересует власть, которую чаще именуют публичной. Под публичной обычно понимают власть в масштабах всего общества в целом, а не отдельных, входящих в его состав, различного рода образований (семья, хозяйственная ячейка, учебное заведение, политическая партия, бандитская шайка и т. п.). Таким образом, публичная власть – это власть в пределах целого социоисторического организма, власть социорная.

Социорная (публичная) власть, как и всякая общественная власть, представляет собой сложное явление, включающее в себя несколько моментов. Первый момент власти – властная воля. Второй – носитель властной воли (субъект власти). Третий – подвластные воли. Четвертый – носители подвластных воль (объекты власти). Пятый момент власти – отношение между властной волей и подвластными волями, которое состоит в том, что властная воля определяет, детерминирует подвластные воли. Это и есть собственно общественная власть в самом узком смысле этого слова. Шестой момент власти – сила, при помощи которой властная воля детерминирует подвластные воли.

В обыденном языке властью называют не только воздействие властной воли на подвластные воли (5), но и саму властную волю (1), нередко также ее носителя (2) и очень часто силу, при помощи которой властная воля детерминирует подвластные (6). Властная воля проявляется не только в нормах, но последние – всегда важнейшая форма ее проявления и способ ее закрепления и фиксации. В нормах выражается и закрепляется главное содержание властной воли.

Самая зримая форма социорной власти – государственная. Здесь все до предела отчетливо ясно. Властная воля есть воля государства, которое является ее носителем. Эта воля фиксируется в нормах, которые именуются правовыми или юридическими и совокупность которых образует право. Право – есть воля государства. Во властной воле государства проявляются его интересы. Подвластные воли – воли подданных или граждан государства и вообще всех людей, проживающих на его территории. Силой, при помощи которой государственная воля навязывается его подданным или гражданам, являются особые органы государ­ства – отряды вооруженных людей (полиция, милиция, армия). Именно эта сила стоит на страже правовых норм и обеспечивает их соблюдение.

Право одновременно и является и не является социорной волей. Оно представляет собой социорную волю в том смысле, что его предписания обязательны для всех членов данного конкретного общества. Но в этой воле выражаются интересы не всех членов социоисторического организма, вместе взятых, а прежде всего основные интересы господствующего эксплуататорского класса, которые и приобретают форму интересов государства. Поэтому право не есть воля всего социора и в этом смысле не представляет собой социорной воли. Именно поэтому данная воля может быть навязана всем членам общества только с помощью особого, непосредственно не совпадающего с обществом аппарата принуждения, т. е. государства.

Государство и право появились на очень поздней стадии развития общества – всего каких-нибудь 5 тысяч лет назад. Раньше существовали иные формы публичной власти. Некоторые из них продолжают существовать и после возникновения государства. В любом классовом обществе, кроме правовых норм, существуют и иные – моральные. А с ними все обстоит сложнее, чем с правом.

Мораль у нас обычно определяли как одну из форм общественного сознания. В целом это верно, но в таком определении не схвачена главная особенность морали. А она состоит в том, что мораль, как и право, есть форма общественной воли. Но в отличие от права она не есть воля государства. В идеале она есть воля социоисторического организма, что в полной степени справедливо лишь в отношении общества без классов.

Правовые нормы зафиксированы в различного рода документах: конституциях, уголовных и гражданских кодексах, отдельных законодательных актах и т. п. Моральные нормы не записаны нигде. Они существуют лишь в общественном мнении. И общественное мнение одновременно является единственной силой, обеспечивающей соблюдение норм морали.

Конечно, моральные нормы можно записать, список затем довести до сведения всех членов общества. Но все это ровным счетом не имеет никакого отношения к реальному функционированию морали. Чтобы понять сущность моральной власти, необходимо хотя бы коротко ознакомиться с целым рядом понятий. Для простоты я буду брать мораль в том ее виде, в котором она может существовать только в обществе без классов, ибо существование последних значительно осложняет дело.

Когда человек появляется на свет, он представляет собой всего лишь биологический организм. Затем он шаг за шагом вступает в человеческую среду. Он совершает различного рода действия, а окружающие его люди определенным образом их оценивают. Нас в данном случае интересуют не все вообще действия человека, а лишь те из них, которые представляют собой его отношения к другим людям и обществу в целом.

Для оценки этих действий существуют два основных понятия: добро и зло. Эти оценки имеют объективную основу. Эта основа – интересы общества, уходящие, в конечном счете, своими корнями к системе социально-экономи­ческих отношений. Добро – действия людей, совпадающие с интересами общества, служащие этим интересам. Эти действия одобряются обществом. Зло – действия людей, идущие вразрез с интересами общества, наносящие ему ущерб. Подобного рода действия влекут за собой санкции со стороны общества, осуждаются им.

Но санкции за нарушение моральных норм никогда не принимают форму физического насилия. Когда окружающие человека лица осуждают его поступки, то у него возникает чувство вины и стыда перед ними за свои действия. С завершением формирования этих чувств человеку становится стыдно за осуждаемые обществом действия и тогда, когда о них знает только он один.

У обществ с разными социально-экономическими струк­турами представления о добре и зле могут не совпадать. Но они всегда существуют и лежат в основе оценки обществом поступков своих членов. Постоянно, повседневно оценивая действия людей как добрые и злые, одобряя одни и осуждая другие, общество тем самым формирует у человека представление не только о том, что делать можно и что делать нельзя, но главное – о том, что делать нужно, что делать должно.

Интересы общества заставляют его предъявлять к человеку определенные требования. И эти императивы, эти требования общества к своему члену не выступают перед последним как что-то совершенно ему чуждое. Ведь интересы общества – одновременно и интересы каждого его члена. Конечно, у каждого человека имеются и собственные его интересы, не совпадающие с общественными. Но общественные интересы, если не прямо, то в конечном счете являются и интересами всех членов общества. В силу этого требования общества к человеку выступают перед ним как его долг перед обществом.

Объективное совпадение интересов общества с интересами индивида дает основание для превращения требования общества к индивиду в его требования к самому себе. Так возникает чувство долга. Человек теперь сам стремится к тому, чего требует от него общество. Он теперь не просто заставляет себя так поступать, он просто не может поступать иначе.

Одновременно с чувством долга формируется чувство чести. Честь человека состоит в неуклонном следовании требованиям долга. Поступки человека, идущие вразрез с его долгом, пятнают его честь, лишают его чести. Одновременно с чувством чести возникает чувство человеческого достоинства. Достоинство человека состоит в следова­нии велениям долга и чести. Вместе с понятиями долга, чести и достоинства возникает новая оценка действий человека. Они рассматриваются теперь обществом не только как добрые и злые, но и как честные и бесчестные, как достойные и недостойные настоящего человека. Так человеческие поступки оценивает теперь не только общество, но и сам человек, их совершивший.

Чувства долга, чести и достоинства, вместе взятые, порождают чувство совести. Совесть – внутренний суд человека над самим собой, когда человек оценивает свои собственные действия с тех же позиций, с которых их судит общество. Если эти поступки идут вразрез с требованиями общества и велениями долга, человек испытывает угрызения совести, муки совести, которые нередко являются более страшными, чем физические страдания.

Неуклонное следование велениям долга, незапятнанная честь, чистая совесть являются для человека величайшими ценностями. Во имя этих ценностей человек готов на самые страшные лишения, даже на смерть. Достаточно напомнить слова Шота Руставели: «Лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дней позор». Система этих ценностей выступает перед человеком как идеал, к которому он стремится. Здесь мы сталкиваемся не просто с нормами поведения, а с мощными стимулами, движущими человеком. И эти императивы, имеющие корни в структуре общественного организма, являются более могущественными, чем биологические инстинкты.

Чувства долга, чести и совести образуют важнейшую часть души человека, костяк его морального облика, ядро человека как общественного существа. Именно они представляют собой систему императивов, определяющих поведение человека. С формированием этих чувств общест­венные отношения, продолжая свое бытие вне человека, начинают одновременно существовать и в нем самом, входят, хотелось бы сказать, в его плоть и кровь. Но хотя такое высказывание красочно, оно тем не менее неточно. Императивы, имеющие корни в общественных отношениях, имплантируются в человеческий дух. Формирование этих чувств есть процесс интериоризации, или «вовнутривления», общественных отношений. И эта интериоризация, которая начинается с формирования чувств вины и стыда и завершается становлением чувств долга, чести и совести, является процессом социализации, очеловечивания человека. В результате этого процесса появившийся на свет индивид вида Homo sapiens становится личностью, т. е. человеком как общественным существом.

В конечном счете то, каким становится человек, определяет социально-экономическая структура общества. Но происходит это сложным образом. Чтобы возникли и закрепились те или иные моральные нормы, выражающие интересы общества, люди, живущие в этом обществе, должны их осознать. Но это осознание не представляет собой простого процесса их познания. Оно всегда происходит далеко не в адекватной форме.

Возникновение практограмм, к числу которых относятся нормы морали, происходят в процессе повседневной практической деятельности. Люди действуют, стремясь решить чисто практические проблемы, скажем, в раннем первобытном обществе проблему распределения добытого продукта. В условиях, когда весь или почти весь общественный продукт был жизнеобеспечивающим, использование любых способов его распределения, кроме коммуналистического, отказ от дележа продукта между всеми членами общества с неизбежностью должны были вести к деградации и даже гибели общества. Весь опыт практической деятельности людей по распределению продукта неопровержимо доказывал им, чтобы единственный способ обеспечить существование их самих и общества – дележ продукта между всеми членами первобытной общины. И этот опыт получал свое выражение и закрепление в норме, предписывавшей всем членам общества неуклонно делиться продуктом друг с другом.

Опыт накапливался в процессе многообразной деятельности людей, не только чисто социальной, но и трудовой, речевой, мыслительной и т. п. И люди, приобретшие этот опыт, исходили из него в своих последующих действиях. Когда имеется в виду опыт не отдельных людей, т. е. индивидуальный, а более или менее значительных их совокупностей, прежде всего обществ, т. е. общезначимый, его называют культурой.

Культура есть опыт деятельности людей, имеющий в конечном счете жизненное значение для всей данной конкретной их общности в целом. Этот социально значимый, или общезначимый опыт жизнедеятельности людей закрепляется в словарном фонде, грамматике и вообще системе языка, в структурах и образах мышления, произведениях словесности (пословицах, поговорках, сказках, повестях, романах и т. п.), различного рода приемах и способах действий, нормах поведения, наконец, в различного вида созданных человеком материальных вещах (орудиях, сооруже­ниях и т. п.). Нормы поведения, приемы и способы действия, правила мыслительной деятельности, правила грамматики – все это различные формы практограмм.

Все явления, в которых воплощается общезначимый опыт, носят название явлений культуры. В силу того, что культура как опыт всегда воплощается в явлениях культуры, существует в них, совокупность последних тоже может быть охарактеризована и обычно характеризуется как культура.

Культура прежде всего есть программа деятельности, поведения. Главный смысл социально значимого опыта в том, что он выступает для каждого конкретного человека, овладевшего им, в качестве руководства к действию, в качестве программы его поведения.

Время существования социоисторического организма всегда превышает длительность жизни любого из его членов. Поэтому неизбежностью является постоянное обновление его человеческого состава. В обществе происходит смена поколений. На смену одному приходит другое.

И каждое новое поколение, чтобы существовать, должно усвоить опыт, которым обладало уходящее. Таким образом, в обществе идет смена поколений и одновременно передача культуры от одного поколения к другому. С понятием культуры неразрывно связано понятие преемственности. Культура есть опыт человеческой общности, который передается от одного поколения к другому.

Таким образом, и в человеческом обществе существуют программы поведения, и эти программы передаются от поколения к поколению. Однако передаются иным, совершенно иным способом, чем генетические программы. Пос­ледние записаны в молекулах ДНК и транслируются через зародышевые клетки. Программа, определяющая поведение людей, передается, минуя механизм биологической наследственности. Средствами ее передачи становится пример, показ, язык (членораздельная речь). В применении к генетике говорят о наследственности, в применении к культуре – о преемственности.

Конечно, культура не только передается, но обогащается и развивается. Однако никакое обогащение, никакое развитие культуры невозможно без передачи опыта от поколения к поколению. Культура всегда включает в себя как опыт, полученный от предшествующих поколений, т. е. традиции, так и собственный опыт нового поколения, т. е. инновации.

И здесь мы сталкиваемся еще с одним понятием – накопления, аккумуляции. Социально значимый опыт, являющийся программой человеческой деятельности, не только передается, но и накапливается. Процесс развития культуры носит кумулятивный характер.

Несомненно, что структура общества, прежде всего его социально-экономическая структура определяет то, каким становится человек. Однако, как явствует из всего сказанного выше, социально-экономический строй общества формирует личность человека не прямо, не непосредственно. Прямо, непосредственно личность человека формируется под влиянием существующей в обществе программы поведения, а этой программой является культура, ведущую роль в которой играет общественная воля, мораль. С этим и связан вывод значительного ряда исследователей, что решающая сила социализации человека есть культура, что именно в наличии культуры состоит главное отличие человека от животного.

Культура есть общезначимый опыт. Поэтому она всегда есть опыт определенных совокупностей людей. Разные человеческие общности жили в различных условиях. Поэтому в каждой из них складывался свой собственный опыт, отличный от опыта других объединений. Подобно тому как человеческое общество в целом всегда представляло собой множество социоисторических организмов, человеческая культура всегда существовала как множество различных культур. Такими культурами были, например, древнеегипетская, шумерская, хеттская, римская, русская и т. п. Их принято называть локальными культурами.

Отличались в культурном отношении и такие социо­исторические организмы, которые принадлежали к одному и тому же социально-экономическому типу, т. е. к одной и той же общественно-экономической формации или параформации. На базе одной и той же социально-экономи­ческой структуры возникали, в сущности, одинаковые, но по внешнему проявлению весьма отличающиеся друг от друга культуры. И это было неизбежно. Когда в эпоху первобытного общества происходило разделение той или иной первобытной общины на несколько новых, то в возникших социоисторических организмах первоначально существовала одна и та же культура. Однако в процессе дальнейшего развития постепенно начинали накапливаться различия в опыте, и после прохождения определенного времени перед нами уже не одна культура, а несколько, пусть близко родственных, но тем не менее различных культур.

Разные культуры, т. е. разные программы поведения, делают различными и людей, которые являются их носителями. Личность человека специфична не только в социальном отношении, но и в культурном. Культурная специфика существовала всегда, на всех стадиях развития человеческого общества. С переходом от первобытного общества к классовому, цивилизованному возникли этносы. Этнос, или этническая общность, есть совокупность людей, которые имеют общую культуру, говорят, как правило, на одном языке и осознают как свою общность, так и свое отличие от членов других таких же человеческих групп. С возникновением этносов культурная специфика или культурная специфичность приобрела форму этнической специфичности, или просто этничности. В результате личность с тех пор может быть охарактеризована как одновременно социально определенная и этнически специфичная. Социально-эконо­мическая структура через культуру определяет сущность человека как общественного существа – личности, а своеобразие культуры оформляет этническое проявление этой социальной сущности.

Личность не остается неизменной. Она меняется с изменением общества и культуры. Изменение культуры возможно и без изменения общества. Хотя культура всегда продукт общества, всегда акциденция, а не субстанция, она тем не менее всегда обладает известной, а иногда и весьма значительной долей самостоятельности, которая наиболее ярко проявляется в ее развитии. Уже передача культуры от одного поколения членов общества к другому есть процесс, отличный от процесса развития общества. А если принять во внимание столь характерную для процесса развития культуры аккумуляцию, то становится понятным, почему немалая часть исследователей стала рассматривать культуру как нечто совершенно самостоятельное и самостоятельно эволюционирующее. В результате у них понятие культуры в значительной степени заслонило понятие общества. Все это в достаточной степени четко проявилось, например, в работе знаменитого английского этнолога Э. Тайлора (1832–1917) «Первобытная культура» (1871).

В последующем было открыто, что культура может передаваться не только внутри общества, от одного поколения к другому, но от одного общества к другому. В случае культурной диффузии культуры отделяются не только от людей, которые ее создали, что имеет место и при межпоколенной передаче, но от и породившего ее общества. В результате у диффузионистов культура окончательно выступила как субстанция, а понятие общества отошло на задний план, а у некоторых из них совершенно исчезло, что можно видеть на примере труда немецкого этнографа Л. Фробениуса (1873–1938) «Происхождение африканских культур» (1898).

Во всяком случае, после открытия культурной диффузии стало ясным, что культура той или иной группы людей может претерпеть изменения в результате воздействия культуры другой группы людей. В определенных условиях может даже произойти замещение одной культуры другой. При этом культурная (этническая) ассимиляция может коснуться не только отдельных представителей того или иного этноса, не только отдельных его подразделений (субэтносов и этнографических групп), но и охватить весь этнос в целом. Чаще всего при этом происходит замещение и языка. Наиболее яркие примеры – замещение на территории Месопотамии в конце III – начале II тысячелетий до н. э. шумерской культуры аккадской и в долине Нила во второй половине I тысячелетия н. э. древнеегипетской культуры – арабской. В результате и в том, и в другом случае произошло изменение этнической специфики личности при сохранении в основном ее социальной сущности.

Таким образом, изменение этничности личности возможно и без изменения ее социальной сущности. А с другой стороны, самое существенное изменение социальной природы личности совершенно необязательно предполагает изменение ее этнической специфики.

В основе изменения социальной сущности личности лежит преобразование социально-экономической структуры общества, замена одних социально-экономических отношений другими. Изменение базиса общества с неизбежностью влечет за собой изменение его надстройки, а тем самым и его духовной, включая прежде всего нормативную, культуры.

Но было бы нелепо представлять, что с исчезновением старых социально-экономических отношений полностью исчезает старая надстройка, а затем возникшие новые социально-экономические отношения заново на пустом месте порождают новую надстройку. Происходит не исчезновение старой надстройки, а ее радикальное преобразование под воздействием возникающей системы социально-экономических отношений. Новая надстройка создается из материала старой. Какой будет новая надстройка, зависит, во-первых, от того, какова новая система социально-экономических отношений, во-вторых, от того, какой была старая надстройка и прежде всего от того, каким был опыт, накопленный обществом за предшествующие периоды своего развития. Старый социально значимый опыт никогда полностью не отбрасывается. Он используется и преобразуется.

Таким образом, существует двоякое детерминирование новой надстройки: (1) «вертикальное», синхронное, базисное, социально-экономическое и (2) «горизонтальное», диахронное, культурное. Возникающая социально-экономи­ческая структура определяет, какой будет социальная сущность новой культуры, характер ранее существовавшей культуры определяет внешнее проявление и форму новой культуры. Происходит не замещение старой культуры новой, а постепенная трансформация первой во вторую. Поэтому при всех самых глубоких социально-экономических преобразованиях культурная специфика обычно сохраняется. И прежде всего остается язык. Тем самым продолжает существовать и этнос.

Это можно видеть на примере большинства революций нового и новейшего времени: Английской XVII в., Великой французской, Великой Октябрьской 1917 г. в России, Великой Китайской, завершившейся провозглашением КНР в 1949 г. и др. Везде произошло глубокое преобразование социально-экономической структуры общества и изменение культуры, но не замещение одних этносов другими. Радикально изменились люди, но эти изменения состояли в основном в коренном преобразовании их социальной сущности. Что же касается их культурной специфичности, их этничности, то она в главном и основном сохранилась.

[1] Гольбах П. Здравый смысл // Гольбах П. Письма к Евгении. Здравый смысл. М., 1956. С. 303–305.

[2] Сеченов И. М. Рефлексы головного мозга // Избр. произв. Т. 1. М., 1952. С. 122–123.

[3] Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных: Сборник статей, докладов, лекций. 7-е изд. М., 1951. С. 9–10.

[4] Цит по: Трущенко Е. Социалистический реализм и прогрессивная литература зарубежных стран // Новый мир. 1954. № 10. С. 239. (Было приведено в романе Токунаго Сунао «Тихие горы».)

[5] Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 3. С. 1.

[6] Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 3.

Человек и общество. Часть 2. 10

разложение общественных структур, распад связей между элементами общества

усиление зависимости человека от природной среды и общественных структур, рост несвободы

возрастание агрессии в обществе, отчуждение людей от власти

усложнение средств и способов воздействия человека на природные силы и вещества

Человеческая деятельность заставляет все больше и больше животных обнимать ночь | Наука

Лоран Геслин / Minden Pictures

Автор Элизабет Гамилло 14 июня 2018 г. 14:00

Поскольку люди все больше и больше вторгаются в места обитания диких животных, животные обнаруживают, что лучший способ выжить — это не собираться и переезжать, а принимать ночную жизнь.Таков вывод нового исследования, которое показывает, что различные животные, которые раньше вели дневной образ жизни, такие как лисы, олени и кабаны, стали вести ночной образ жизни, чтобы из страха избегать человеческой деятельности. Но это ночное переключение связано со своими рисками.

Для проведения работы исследователи проанализировали 76 исследований, в которых изучали, как 62 вида млекопитающих на шести континентах — от опоссумов до слонов — изменили свое поведение в ответ на деятельность человека, такую ​​как охота, сельское хозяйство и развитие. В исследованиях использовались различные технологии для отслеживания животных, от GPS-трекеров до камер, активируемых движением.

С наступлением ночи обследованные животные стали намного более активными, чем до прибытия людей, охотясь и собирая пищу в темноте. Например, млекопитающие, которые раньше равномерно распределяли свою активность между днем ​​и ночью, обычно увеличивали свою ночную активность до 68%, сообщает сегодня команда в Science .

Команда также обнаружила, что животные одинаково реагировали на эти посягательства человека, независимо от того, повлияла ли на них деятельность человека. Таким образом, олень может стать более активным ночью просто потому, что он видит людей, идущих поблизости, а не потому, что на него охотятся.

Исследователи считают, что такое ночное поведение не только позволяет людям и животным более мирно сосуществовать, но и может дать нам подсказки относительно того, как соответствующим образом планировать усилия по сохранению, например, ограничивать деятельность человека в периоды, когда определенные виды более активны. Но переход к ночной жизни может иметь и недостатки для этих животных. Ночной образ жизни может снизить способность животного успешно охотиться и добывать корм и может даже повлиять на его способность находить себе пару. Переход к ночному образу жизни может повлиять на естественный образ жизни, даже если эти животные делают это, чтобы уменьшить свое взаимодействие с людьми. Так что то, что животные становятся более активными ночью, не означает, что они избежали воздействия людей.

Природные и антропогенные воздействия на дикую природу

Человеческое прикосновение Теперь люди несут ответственность за изменения в окружающей среде, которые наносят вред животным и растениям. Мы занимаем больше места на Земле для наших домов и городов.Мы загрязняем среду обитания. Мы незаконно охотимся и убиваем животных. Мы приносим экзотические виды в среду обитания. Все эти действия отнимают ресурсы и среду обитания у растений и животных. Деятельность человека часто изменяет или разрушает среду обитания, которая необходима растениям и животным для выживания. Поскольку человеческое население растет так быстро, животные и растения исчезают в 1000 раз быстрее, чем за последние 65 миллионов лет. По оценкам ученых, в 21 веке каждый день вымирает 100 видов. Естественное вымирание Животным и растениям всегда было трудно выжить. По оценкам ученых, более двух третей животных и растений, которые когда-то жили на Земле, теперь вымерли. Животные вымерли в прошлом по множеству причин. В некоторых случаях конкуренция за ресурсы между животными приводила к исчезновению, в других случаях изменения окружающей среды вызывали исчезновение. Ученые считают, что динозавры вымерли из-за того, что на Землю упал метеорит и вызвал изменения в окружающей среде, к которым динозавры, другие животные и растения не смогли приспособиться. Несколько факторов Некоторые животные находятся под угрозой исчезновения из-за сочетания природных и антропогенных причин. Вест-индский ламантин — находящееся под угрозой исчезновения водное млекопитающее, обитающее в реках, устьях, каналах и морских заливах. Ламантинам для выживания нужна теплая вода. Зимой они обитают в южной Флориде и некоторых частях Джорджии. Летом они могут мигрировать на север до Вирджинии и на запад до Луизианы.Иногда ламантины умирают, потому что не успевают вернуться обратно в теплую воду. В настоящее время во Флориде проживает чуть меньше 2 000 ламантинов. Ежегодно умирает около 150 человек. Ламантинов часто убивают, когда их сбивает лодка. Ламантины также могут погибнуть, если их поймают в рыболовных сетях. Ламантины рожают только раз в два-пять лет, и за раз рожают только одного теленка. Поскольку их коэффициент воспроизводства настолько низок, а уровень смертности высок, популяции ламантинов находятся под угрозой исчезновения.

Тоска по Люпину Некоторые животные, такие как бабочка Карнер Блю, находятся под угрозой исчезновения, потому что для выживания им нужны особые условия. Карнер Блю зависит от дикого люпина. Дикий люпин — это растение, которое растет в сосновых и дубовых пустошах на Северо-Востоке и Среднем Западе. Это единственный известный источник пищи для личинок синей карнеровской. Без этого растения бабочка не сможет выжить. Люпин дикий лучше всего растет на песчаных почвах, где лесные пожары иногда уничтожают старую растительность. Огонь помогает удерживать кусты низко и очищает участки от растений, таких как осина и клен, которые могут занять территорию и создать слишком много тени для роста люпина. Блюзы Karner используют люпин на протяжении всего жизненного цикла. Они прикрепляют свои яйца к стеблям растений, а только что вылупившиеся гусеницы поедают листья растения. Если дикий люпин не растет, синий Карнер не выживает.Поскольку люди управляют лесными пожарами, люпина не так много, как раньше. Люпин также убивает пестициды. Поскольку люпин найти сложнее, популяция карнеровской блюзы за последние два десятилетия сократилась на 99 процентов. Недобросовестная конкуренция Некоторые животные находятся под угрозой исчезновения, потому что экзотические или неместные виды были введены в их среду обитания. На Гавайях государственная птица, гусь Нене, находится в опасности отчасти из-за мангуста. Мангуста завезли на Гавайи плантаторы, чтобы помочь контролировать крыс на полях сахарного тростника.Плантаторы не знали, что крысы ведут ночной образ жизни, а мангусты охотятся днем. Мангуст нашел и другие источники пищи, такие как яйца гнездящихся птиц, в том числе гуся Нене. Гусь Нене раньше водился по всему Гавайям. Сейчас в штате осталось менее 800 человек.

Как деятельность человека влияет на передвижения животных?

Нашу статью в области науки можно найти здесь.

Поскольку от 50 до 70% поверхности Земли в настоящее время изменено в результате деятельности человека, такой как сельское хозяйство и расширение инфраструктуры, экосистемы во всем мире претерпевают изменения. В ответ, вполне вероятно, что млекопитающим придется изменить свои передвижения в измененных человеком ландшафтах. Данные о перемещении одного вида могут предоставить полезную информацию о том, как люди реагируют на мелкомасштабные изменения, но для того, чтобы по-настоящему понять глобальное влияние деятельности человека на млекопитающих, нам нужны данные о перемещениях многих видов: проблема, которая требует огромного международное сотрудничество.

Путешествие началось еще в 2014 году. Было проведено собрание по экологии перемещений (AMOVEE), на котором экологи встретились, чтобы обсудить идею объединения нескольких наборов данных по отслеживанию животных.Экологи давно интересовались тем, как и почему перемещаются животные, от миграции до поведения в домашних условиях. Передвижение животных важно не только для самих животных (например, для поиска пищи или помощников), но также важно для экологического функционирования. Разработка устройств слежения за глобальной системой позиционирования (GPS), которые можно прикрепить к животным, позволила нам узнать, куда они идут, без необходимости физически следить за ними в течение всего дня. Это привело к огромному количеству собранных данных об отслеживании животных.Я был очень взволнован перспективой работы с этими данными для построения более глобального взгляда на перемещение животных, поэтому я поднял руку, чтобы взять на себя инициативу в этом начинании. С помощью Movebank, онлайн-хранилища данных слежения за животными, около одного миллиона электронных писем ^* более чем 100 человек, более 7 миллионов точек данных, и чуть более 18 месяцев спустя у нас появилась база данных отслеживания 57 видов наземных млекопитающих из по всему миру.

Один из львов, обнаруженных в Цаво, Кения, был включен в исследование.Фото: © Брюс Д. Паттерсон, Полевой музей

Следующей задачей было определить количественную оценку человеческой деятельности по всему миру? К счастью для нас, был доступен опубликованный и общедоступный глобальный слой Индекса человеческого следа. Этот индекс представляет собой комбинацию показателей влияния человека, включая застроенную среду, посевные площади, пастбища, плотность населения, ночное освещение, железные дороги, дороги и судоходные водные пути. Индекс человеческого следа колеблется от 0 до 50, охватывая районы дикой природы, такие как Бразильский Пантанал, и районы с высокой плотностью застройки, такие как Нью-Йорк.

Глобальная карта индекса человеческого следа (HFI) от 0 (низкий; желтый) до 50 (высокий; красный).

После долгого процесса очистки / подготовки данных, обсуждений с сотрудниками и анализа данных мы получили наши результаты. Млекопитающие, живущие в измененных человеком ландшафтах, передвигались меньше, чем млекопитающие, живущие в более естественных районах. Есть несколько возможных причин этого сокращения движения. Например, барьеры, создаваемые фрагментацией среды обитания или инфраструктурой, могут физически препятствовать перемещению животных.Другая возможность — увеличение количества ресурсов, таких как зерновые культуры или искусственные источники воды, которые уменьшают потребность млекопитающих в путешествиях на большие расстояния. Кроме того, реакция млекопитающих может быть не только поведенческой, но некоторые виды могут больше не встречаться в областях, измененных человеком, особенно в тех, которые демонстрируют дальние перемещения (например, миграцию). В целом реакция млекопитающих на деятельность человека сложна: несколько видов человеческой деятельности часто влияют на людей одновременно, а также как виды, так и особи одного и того же вида по-разному реагируют на людей в зависимости от контекста.

Монгольская газель пересекает строительство дороги в Монголии. Фото: © Дежид Нандинцецег

Я рассматриваю это исследование как первый шаг к изучению того, как люди влияют на передвижения животных. Я считаю, что будущие исследования должны быть сосредоточены на изучении основных причин и последствий сокращения передвижения с целью использования этой информации для разработки стратегий сохранения. Одна из ключевых природоохранных целей — поддерживать связь ландшафта, позволяя млекопитающим беспрепятственно перемещаться. Одним из примеров этого является создание коридоров для диких животных, которые позволяют млекопитающим перемещаться между подходящими местами обитания.Важно, чтобы планирование землепользования уравновешивало потребности человеческой деятельности с потребностями дикой природы.

В целом, весь этот процесс был потрясающим, и я многому научился, от работы с большими наборами данных до обработки меморандумов о взаимопонимании и ведения очень хорошо организованного почтового ящика ^** . Работа в большом сотрудничестве открывает вам широкий спектр точек зрения, позволяя вам думать о вещах совершенно по-другому.

Ангольский жираф. Фото: © Фонд сохранения жирафов (GCF)

^* Возможно небольшое преувеличение.

^** Большую часть времени.

отличий человека от животных | Спросите у биолога

Возможно, вы заметили много общего между людьми и другими животными. Люди и животные едят, спят, думают и общаются. Мы также во многом схожи в том, как работают наши тела. Но и отличий у нас много. Есть ли какие-то отличия, которые отличают людей от и всех других животных?

Некоторые люди думают, что основные различия между людьми и другими видами животных заключаются в нашей способности к сложным рассуждениям, использованию сложного языка, нашей способности решать сложные проблемы и самоанализу (это означает описание собственных мыслей и чувств). Другие также считают, что способность к творчеству или чувство радости или печали уникальна для человека. У людей высокоразвитый мозг, который позволяет нам делать многие из этих вещей. Но являются ли эти вещи исключительно человеческими? Во-первых, давайте перейдем к нечеткой части этого вопроса.

Бабуину делают пробу в зеркало. Изображение Моше Бланка с Wikimedia Commons.

Есть много вещей, которые люди считают верными в отношении животных и их поведения, но некоторые из этих идей проблематичны.Иногда, когда мы проводим тесты поведения животных, мы используем тесты, которые применимы к таким животным, как люди, и ожидаем, что животные будут действовать аналогичным образом, если у них есть аналогичные способности. Например, тест с зеркалом используется, чтобы увидеть, осознают ли животные себя как изображение, которое они видят в зеркале. Если на животном есть отметина, они должны показать признаки того, что знают, что отметина есть на их теле. Может быть, они попытаются стереть его руками или, если они не могут использовать свои конечности таким образом, они могут немного пошевелить своим телом, чтобы лучше видеть отметку. Но что, если у животного не лучшее зрение? Скажем так, потому что они не могут выполнить тест таким образом, они не пройдут? Ожидать, что все другие животные будут выполнять тесты так же, как люди, может быть проблематичным. Это затрудняет изучение некоторых аспектов поведения животных.

Но то, что мы узнали, довольно интересно. Узнавая все больше и больше о поведении животных, мы постоянно удивляемся.

Луговые собачки Ганнисона имеют довольно сложный язык… Исследователи обнаружили, что их сигналы тревоги могут не просто подавать сигнал тревоги, а описывать конкретную скорость, цвет, форму и размер хищника … Итак, когда это общение становится достаточно сложным для нас, чтобы называть его языком? Было обнаружено, что слоны могут общаться через мили земли с помощью дозвуковых звуков. И когда исследователи замедляют щебетание колибри, кажется, что песня может быть такой же сложной, как песня некоторых других птиц, хотя для того, чтобы понять это, необходимо провести дополнительные исследования. Считаем ли мы «язык» животных ограниченным только потому, что у нас проблемы с его пониманием?

Эта каледонская ворона решает проблему с уровнем воды.Он добавляет небольшие блоки в столбики воды, чтобы поднять уровень воды, открывая доступ к пище. Ворона также должна была понять, что одна колонна была слишком широкой, поэтому ограниченные блоки не могли поднять воду достаточно. Изображение из видео Логана С., Джелберта С., Брина А., Грея Р., Тейлора А. с Wikimedia Commons.

Каледонские вороны могут решать задачи и создавать инструменты, а также решать многоступенчатые головоломки, требующие плана. Это примеры сложных проблем? Где мы проводим черту, чтобы сказать, что что-то «достаточно сложно», или что мы дали животному правильную мотивацию, чтобы хотеть хотя бы решить одну из этих проблем?

Гориллы и шимпанзе рисовали изображения птиц, описывая (на языке жестов) то, что они пытались создать.Если у них была цель, а затем они ее достигли, разве это знак того, что у них был самоанализ? Что они описывают свои мысли? И что они делают это, используя собственное творчество? Кажется, может быть.

И животные, кажется, действительно испытывают радость и горе. Есть видео, на которых ворон снимает кусок пластика с заснеженной крыши. Ворон поднимает ее и снова и снова скользит вниз… они не играют с другой птицей, они наслаждаются катанием на санях и веселятся, возможно, испытывают радость.И мы продолжаем узнавать о все большем и большем количестве видов, которые выражают печаль, особенно в связи с потерей членов своей семьи или других близких. Скорбящие животные включают слонов, волков, морских львов, сорок и многих других. Недавнее видео с джавелинами (пекари, обитающими на юго-западе Америки) показывает, что они оплакивают своих мертвых. Но мы не осознавали этого, пока это не было снято полевой камерой.

Так что, может быть, не так уж много того, что делает нас уникальными людьми. Возможно, нам нужно уделять больше внимания тому, что делают животные, и попытаться посмотреть на мир их глазами.И, возможно, наша способность учитывать чувства животных и надеяться на благополучие этих других удивительных существ — наша лучшая и самая уникальная человеческая способность.

Воздействие человека на биоразнообразие | Музей естественной истории

Мы моделируем реакцию различных биосистем на изменения окружающей среды, вызванные деятельностью человека.

Деятельность человека вызывает серьезные изменения в биологических сообществах во всем мире, и эти изменения могут нанести вред биоразнообразию и функциям экосистем.Функция экосистемы важна для поддержки сообществ растений и животных и обеспечения долгосрочного выживания человеческих популяций.

Основными угрозами биоразнообразию во всем мире являются:

• разрушение, деградация и фрагментация местообитаний
• сокращение индивидуальной выживаемости и репродуктивных показателей за счет эксплуатации, загрязнения и интродукции чужеродных видов.

Однако не все виды одинаково реагируют на эти угрозы. Снижение часто демонстрирует сильные филогенетические и экологические закономерности.

Таким образом, существует острая необходимость в моделировании реакции биоразнообразия на интенсивность угрозы и экологические характеристики видов.

Полностью осознавая спады, мы можем делать прогнозы для информирования политики.

Проектов

ПРОГНОЗЫ (прогнозирование реакции экологического разнообразия на изменение наземных систем)

PREDICTS — это совместный проект, в котором используются подходы, аналогичные метаанализу, для изучения того, как местное биоразнообразие обычно реагирует на антропогенное давление, такое как изменение землепользования, загрязнение, инвазивные виды и инфраструктура.

Мы сопоставляем сравнения биоразнообразия на уровне участков из научной литературы и используем их для моделирования различий в биоразнообразии между участками с точки зрения антропогенного воздействия на каждый участок. Мы собрали более 500 наборов данных, охватывающих более 30 000 видов с почти 20 000 сайтов по всему миру.

Откройте для себя огромный набор данных, который помогает нам делать прогнозы о будущих изменениях биоразнообразия. В конечном итоге мы стремимся улучшить нашу способность предсказывать будущие изменения биоразнообразия.

PhD проектов

У нас есть несколько исследовательских проектов PhD, посвященных конкретным вопросам биоразнообразия.

• Разнообразие опылителей
• Фрагментация среды обитания
• Биоразнообразие почв

Моделирование и проектирование разнообразия опылителей и обеспечения опыления в сельскохозяйственных системах в условиях изменения

Аспирант: Адриана Де Пальма

Адриана сопоставила пространственно-временные подробные данные о разнообразии опылителей в сельскохозяйственных ландшафтах по всему миру из опубликованной литературы. Она использует этот обширный набор данных, охватывающий более 2500 участков и 750 видов, для моделирования и прогнозирования реакции видов на изменения и интенсификацию землепользования.

Она также изучает новые способы количественной оценки интенсивности землепользования и деградации среды обитания с использованием данных дистанционного зондирования.

Влияние фрагментации среды обитания и изменения землепользования на биоразнообразие

Аспирант: Хелен Филлипс

Хелен тесно сотрудничает с проектом PREDICTS, уделяя особое внимание двум основным темам:

1) Количественная оценка воздействия на биоразнообразие переходов между тремя различными видами землепользования:

• девственный лес
• вторичный лес
• лесные плантации в тропиках с акцентом на эффект плантаций масличных пальм.

2) Изучение влияния утраты и фрагментации среды обитания на биоразнообразие с использованием изображений дистанционного зондирования для получения показателей фрагментации среды обитания, которые затем можно связать с местными показателями биоразнообразия.

Статистические модели того, как биоразнообразие почв и функции экосистемы реагируют на антропогенное воздействие на экосистемы Великобритании

Аспирант: Виктория Бертон

Практически все исследования воздействия изменения землепользования на биоту рассматривают только наземное биоразнообразие и в большинстве своем сосредоточены на таксонах, не сильно связанных с ключевыми экосистемными услугами.

Недостаточно известно о воздействии на биоту почвы и опавшие листья, несмотря на их важность для развития структуры и состава почвы, круговорота питательных веществ и отвода воды.

Виктория стремится разработать комплексное понимание биоразнообразия почв и экосистем Великобритании, объединяя:

• новый сбор данных
• гражданская наука приближается
• анализ существующих данных по проектам мониторинга и исследований в Великобритании
• сборник уже опубликованных данных по аналогичным биомам по всему миру.

Что отличает людей от остальных животных?

Четырехмесячный бонобо, держащий человеческую руку. Источник фото: iStock

« Что отличает человека от полевых животных? »Так размышлял царь Соломон, мудрейший человек своего времени (10 ^-й век до н.э.), в Притчах. С тех пор вопрос о том, чем люди отличаются от животных, занимал лучшие умы человечества. Это колеблется от Платона в 5 ^-м -м веке до нашей эры до молекулярных биологов, нейробиологов, нейропсихологов и философов 21-го, ^-го, -го века.

Долгое время мы думали, что именно интеллект нас отличает. Но теперь мы знаем лучше. Киты, дельфины, вороны, попугаи и обезьяны, и это лишь некоторые из них, обладают высоким уровнем интеллекта.

Тогда мы задались вопросом, является ли наше самосознание уникальным? Не совсем. Обезьяны демонстрируют разную степень самосознания.

Итак, это наши коммуникативные навыки? Они действительно очень развиты, но, опять же, не уникальны. Киты, дельфины, птицы и обезьяны общаются с помощью довольно сложных языков.

Было высказано предположение, что наша способность чувствовать и проявлять сочувствие исключительно человеческая. Однако видели ли вы, как слониха горюет по своему мертвому младенцу? Или все ее стадо сочувствует ей? А как насчет африканских буйволов, которые образуют защитный щит вокруг рожающей самки, чтобы отогнать хищников и стервятников?

Короче говоря, мы все больше осознаем, что все эти «человеческие» черты начали развиваться за миллионы лет до того, как первый человек спустился с деревьев, чтобы сделать свои первые пробные шаги в африканской саванне.При этом есть некоторые характеристики людей, которые действительно уникальны и отличаются от «низших животных». Давайте исследуем некоторые из них.

Наша исключительная нейробиология позволяет нам планировать будущее

Дэниел Гилберт указывает в своем бестселлере «Наткнувшись на счастье», что

«Человек — единственное животное, которое думает о будущем».

Отметим также, что он добавляет существенную оговорку: «… долгосрочное будущее ».”

Так вот, похоже, моя собака планирует на ближайшее будущее (через несколько минут). Он встает у своей миски с едой около 9 утра, когда приближается время его завтрака. И он начинает лаять на меня, когда приходит время его дневной прогулки. Но планирует ли он отправить свое потомство в собачью школу? Конечно, нет.

Беспокоится ли серебристая горилла в непроходимых лесах Уганды по поводу потенциального воздействия глобального потепления на продовольственное снабжение его труппы через пять лет? Не то, чтобы мы знали.Фактически, экспериментальные данные показывают, что это не так.

Считается, что все, что выглядит как давно запланированное действие у животных, например, птицы, строящие гнездо для будущих цыплят, является результатом генетически предопределенного автоматического поведения.

Если мы примем идею, что мы всего лишь животные, которые строят планы на будущее, тогда напрашивается вопрос:

Какова основная генетическая и нейронная основа такого захватывающего дух прыжка от животного, живущего в настоящем, к животному, которое беспокоится о будущем и планирует его?

В продолжение этого позвольте мне добавить наблюдение, что мы — единственный вид, который в рамках нашего осознания будущего задается вопросом о нашей роли в мире и обеспокоен (боится?) Возможностью однажды умереть.

Прогресс эволюции

Прежде чем мы исследуем изменения в мозге, которые позволили нам планировать будущее, в то время как наши ближайшие эволюционные кузены, человекообразные обезьяны, очевидно, не могут, давайте посмотрим, как идет эволюция.

Келли Харрис, ныне доцент кафедры геномных наук Вашингтонского университета, изучает эволюцию мутагенеза. То есть, как геномы меняются с течением времени, вызывая вариации в чертах людей и других животных, включая те, которые позволяют появиться новым видам.

Популярная модель естественного отбора «молекулярные часы» утверждает, что скорость мутаций меняется очень медленно, возможно, в течение десятков миллионов лет. Это основа постепенного количественного увеличения мутаций в ходе эволюции.

Например, наши биологические часы и часы простых дрожжей очень похожи. Дрожжи появились около 1,5 миллиарда лет назад, архаичный Homo возник около 600 тысяч лет назад. Современный H. sapiens около 300 000 лет назад. Подумайте об этом, за миллиард лет и вряд ли какое-либо существенное генетическое изменение этой черты.

Однако работа

Харриса демонстрирует, что верность репликации ДНК во многом похожа на другие биологические черты, иногда развиваясь медленными темпами, а иногда эволюционируя семимильными шагами по причинам, которые обычно ускользают от нас.

Эволюция нашего мозга

Таким образом, можно предположить, что если существует качественных различий между нами и нашими ближайшими родственниками, горилл, шимпанзе и бонобо, то это, должно быть, был один из тех «скачков», которые продемонстрировала работа Харриса.

Но зачем спекулировать? Международная группа из 38 ученых во главе с Ненадом Сестаном из Йельского университета опубликовала великолепное достижение в стремлении понять, что делает человеческий мозг уникальным.

Исследователи сосредоточили свое внимание на 16 областях мозга взрослых людей, шимпанзе (обезьяны) и макак (обезьяны), участвующих в познании и поведении более высокого порядка. Они изучили генетическую информацию в клетках этих регионов путем секвенирования общей мРНК каждой клетки. мРНК — это молекула, которая транскрибирует ген из кода ДНК в белок.Общая популяция мРНК клетки известна как ее транскриптом .

Потом пошли дальше. Они наложили данные транскриптома каждой клетки на гистологические срезы этих тканей. Они сделали это, чтобы получить целостную картину каждой клетки ткани, включая ее генетический и белковый состав.

Клетки, специфичные для человека

Помимо всевозможных различий в молекулярных и клеточных особенностях человека и шимпанзе, было обнаружено одно открытие, от которого захватывает дух.Они обнаружили некоторые редкие клетки, которые присутствуют в организме человека и полностью отсутствуют у шимпанзе и макак .
Эти специфичные для человека клетки расположены в полосатом теле , ядре (агломерации) нейронов среднего мозга. Название «полосатое тело» происходит от его появления в виде полос серого и белого вещества.

Некоторые клетки полосатого тела активируются нейромедиатором дофамин . Они известны как дофаминовые интернейроны. Функционально дофаминергические (дофамин-чувствительные) клетки полосатого тела координируют различные аспекты познания, включая принятие решений по планированию двигательных движений и действий, мотивацию, подкрепление (которое до крайности может привести к зависимости) и восприятие вознаграждения.

Было обнаружено, что недавно обнаруженные человеческих специфических клеток (называемых интернейронами дофамина ) секретируют дофамин. И эти интернейроны, в свою очередь, активируют нейроны, реагирующие на дофамин. Может быть, именно это место в мозгу делает нас исключительно, ну… людьми? Мы просто пока не знаем.

Некоторые вопросы без ответов

Есть еще несколько важных вопросов, на которые нет ответа:

• С какими именно клетками полосатого тела связываются эти дофаминовые интернейроны?
• Какие функции выполняют эти клетки?

Но наблюдение Дэниела Гилберта о том, что люди — единственные животные, которые думают о будущем, может получить прочную клеточную и молекулярную основу. Хотя мы еще не знаем, связаны ли анатомические открытия и психологическое наблюдение вообще, эти результаты, тем не менее, весьма интригуют.

Анатомически мы — единственные млекопитающие, у которых есть этот специфический тип дофаминергических клеток. И, видимо, мы единственное животное, которое занимается долгосрочным планированием.

Но это не единственное, чем мы отличаемся от других животных. Давайте рассмотрим еще один увлекательный аспект нашей уникальности.

Что такое гликобиология?

В статье в журнале Nature Брюс Либерман рассмотрел увлекательную работу Аджита Варки из Калифорнийского университета в Сан-Диего.Доктор Варки пытается раскрыть тайну человеческой уникальности. Итак, если вы догадались, что доктор Варки — дипломированный антрополог, нейробиолог или даже философ, я бы не стал винить вас. Это обычные подозреваемые в этой области. Но на самом деле он гликобиолог . Что это вообще такое?

Гликобиология — это изучение сахаров в биологии. До недавнего времени эта область была закоулком биохимических исследований. И почему бы нет? ДНК могла бы кричать о своей функции по хранению всей нашей генетической информации.РНК может претендовать на роль решающего моста между информацией, хранящейся в ДНК, и образованием белков. И белки имели право хвастаться как механизм жизни, выполняющий все функции, критически важные для любого живого организма.

Но сахар? Эти молекулы могут быть одиночными или моносахаридами , такими как глюкоза или фруктоза, или могут образовывать цепи, называемые полисахаридами . Но они совершенно не гламурны. Глюкоза обеспечивает клетку энергией. Полисахариды в основном покрывают поверхность клетки.По сути, это тупые молекулы. У них нет ни одной сложной функции хранения информации или ферментативной активности.

А теперь потерпите меня на секунду и не пугайтесь химической терминологии. Вы будете вознаграждены удивительной проницательностью.

Связанное содержание:
Что мы можем узнать о себе из генома пчелы
Краткая, но интересная история цветов Пурпурный и синий

Vive la petite difference N-ацетилнейраминовая кислота (вверху) и N-гликолилнейраминовая кислота (внизу)

Какие полисахариды покрывают поверхность клетки? У людей наиболее распространен тип сиаловой кислоты , называемый N-ацетилнейраминовая кислота или Neu5Ac .

Доктор Варки обнаружил, что мы только животное, которое имеет исключительно эту молекулу. У всех других животных на поверхности клеток имеется другая сиаловая кислота, которая называется N-гликолилнейраминовая кислота или Neu5Gc .

Посмотрите на молекулы. Не нужно быть химиком, чтобы понять, что разница между нами и остальным животным миром крошечная — одна молекула кислорода! (На рисунке это показано синим цветом.)

Фактически, Варки обнаружил, что мутация фермента, участвующего в синтезе Neu5Gc, сделала его неактивным.Вот как мы, люди, пришли к Neu5Ac. В исследовании 2019 года, опубликованном в группе PNAS Varki, было показано, что эта специфическая для человека генетическая мутация, затрагивающая клеточную поверхность, может быть еще одним фактором.

Они также показывают, что та же мутация может помочь объяснить явно специфический для человека повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний, связанный с потреблением красного мяса. Вот мутация, которая не просто антропологически интригует, она, вероятно, имеет первостепенное значение для понимания нашей уникальности в развитии ишемической болезни сердца, которая может быть частично связана с потреблением красного мяса.

Один маленький шаг в гликобиологии, один гигантский шаг для человечества

Как так? Для этого мы должны задать вопрос, лежащий в основе эволюции: почему эта мутация выжила? Какое селективное преимущество это давало новоиспеченным людям по сравнению с их древними эволюционными кузенами, шимпанзе и бонобо?

Ответ пока неизвестен, но Варки указывает заманчивую подсказку. Люди не восприимчивы к малярии, от которой страдают наши древние предки, шимпанзе.Этот организм — Plasmodium reichenowi . Этот паразит прикрепляется к поверхности клетки, связываясь с Neu5Gc, а у нас его нет — поэтому мы его не получаем.

С другой стороны, шимпанзе не восприимчивы к Plasmodium falciparum , малярийному организму человека. Таким образом, общая картина проясняется: одна мутация позволила нам спастись, по крайней мере, от одной разрушительной болезни, а может быть, и от многих других. Это огромное избирательное преимущество.

Вам также может понравиться: Есть ли у собак индивидуальность? Но конечно!

Без бесплатного обеда

Но ведь малярия у нас есть, хотя и от другого вида ( P.falciparum ). Интересно, что генетический анализ этого вида показывает, что он развился в Африке вместе с эволюционирующими людьми. Кроме того, он сопровождал группы первых людей, мигрировавших из Африки.

Это не единственное заболевание, которое мы приобрели, став людьми. Астма уникальна для нас, как ревматоидный артрит, болезнь Альцгеймера и Паркинсона. У этого списка нет конца.

Играет ли мутация сиаловой кислоты роль во всех этих уникальных человеческих болезнях? Пока не знаем.Но что мы действительно знаем, так это то, что сиаловая кислота, покрывающая поверхность клетки, имеет решающее значение для взаимодействия между клетками.

И такие взаимодействия имеют решающее значение для иммунного ответа, для связи между нейронами, для связывания гормонов с их клетками-мишенями и т.д. уникальный человек.

Вот и все. Одно крошечное различие в одной молекуле и какие важные последствия это привело.

Нижняя строка

Люди всегда считали себя исключительными и уникальными. Однако некоторые из наших ранних представлений о нашей уникальности были опровергнуты.

Мы не единственные разумные животные, и мы не единственные животные, которые могут общаться друг с другом.

При этом некая удивительная наука продемонстрировала, что есть несколько интригующих способов, которыми наше поведение и даже наша биохимия действительно сделали нас уникальными.

Другие истории об эволюции: Увлекательный случай волосатого пениса

***

** ЛЮБИТЕ НАШ СОДЕРЖАНИЕ? НУЖНА БОЛЬШЕ ИНФОРМАЦИИ ОБ ЭВОЛЮЦИИ, ПОВЕДЕНИИ ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ? ПОДПИШИТЕСЬ НА НАШЕ ЕЖЕНЕДЕЛЬНУЮ ИНФОРМАЦИЮ ЗДЕСЬ **

---

История, впервые опубликованная 22 июля 2015 г. , была рассмотрена и обновлена ​​автором для повторной публикации 4 октября 2019 г.

Четыре типа действий, влияющих на животных: значение для науки о благополучии животных и философии этики животных

Это исследование проводилось для определения взаимосвязи краевого эффекта на некоторых диких млекопитающих.В этом исследовании, проведенном в Бурдур-Агласунском районе, было изучено 7 различных типов земельного покрова, состоящих из лесно-водных ресурсов, лесных кустарников, лесных сельскохозяйственных угодий, лесных поселений, кустарников-источников воды, кустарниково-сельскохозяйственных угодий и кустарников-поселений. на основе. Его исследовали на 70 пробных площадках, по 10 штук каждого типа. Следы и следы диких млекопитающих отслеживались при полевых работах. В результате исследования заяц европейский (Lepus europaeus L.), кабан (Sus scrofa L.), барсук (Meles meles L.), Куница буковая (Martes foina L.) и лисица (Vulpes vulpes L.) были идентифицированы на пробных участках. В исследовании; Во-первых, с помощью индекса разнообразия Шеннона определялась численность особей, принадлежащих к разным видам в разном типе землепользования. На втором этапе было рассчитано бета-разнообразие исследуемой области. Кроме того, были измерены доли диких млекопитающих и различных типов земельного покрова, влияющие на бета-разнообразие. Индекс разнообразия был рассчитан программой Past SPSS.20 был использован для анализа наиболее подходящего типа индекса разнообразия. В результате исследования было установлено, что более высокая ценность разнообразия шаннона отмечена для кустарникового поселения (1,45), более низкая величина разнообразия шеннона также выявлена ​​для лесохозяйственных площадей (0,85). Бета-дивергенция исследуемой территории составила 0,83. Наибольший вклад в бета-разнообразие был внесен типом землепользования-кустарниково-водного происхождения. Заяц (51,2) и кабан (36,1) также внесли свой вклад в бета-разнообразие исследуемой территории. Ключевые слова: краевой эффект, дикая природа, дикие млекопитающие, разнообразие ındex, тип землепользования-покрова--Kenar etkisinin Burdur-Alasun yöresindeki bazı memeli yaban hayvanları ile ilişkisi Özet Bu çalışma, kenar etkisi veçilişrışilışıışıı . Burdur-Ağlasun yöresinde yürütülen bu çalışmada orman-su, orman-çalılık, orman-ziraat, orman-iskan, çalılık-su, çalılık-ziraat ve çalılık-iskanıııraşıııı Ее bir tipten 10 adet olmak üzere toplam 70 adet örnek alanda çalışılmıştır. Arazi çalışmaları esnasında memeli yaban hayvanlarına ait iz ve belirtiler taranmıştır. Alışma sonucunda örnek alanlarda, Yaban tavşanı (Lepus europaeus L.), Yaban domuzu (Sus scrofa L.), Porsuk (Meles meles L.)), Кая сансари (Martes foina L.) ве Тилки (Vulpes vulpes L.) türleri tespit edilmiştir. Alışmada ilk olarak, shannon çeşitlilik indeksiyle farklı türlere ait birey sayıları kullanılarak memeli yaban hayvanlarının farklı arazi örtü-kullanım tipi tercihlemiştirit edil. İkinci adımda ise çalışma alanına ait beta çeşitliliği hesaplanmıştır. Буна эк оларак, sırasıyla beta çeşitliliğine etki eden memeli yaban hayvanları ве арази örtü-kullanım tiplerinin katkı oranları tespit edilmiştir. Çeşitlilik indeksi hesaplarında Прошлые программы kullanılırken, en perfect çeşitlilik indeks değerinin belirlenmesi için SPSS.