Пунктуация при однородных и неоднородных определениях
Урок 40
Тема. Пунктуация при однородных определениях
Цель урока:
Актуализировать знания учащихся об эпитетах, выраженных прилагательными и причастиями. Ознакомить с понятием «определения-эпитеты»; с правилом пунктуационного оформления определений, стоящих после определяемого слова.
Формировать умения видеть, правильно интонировать и пунктуационно оформлять однородные определения, стоящие после определяемого слова. Совершенствовать умения устанавливать однородность и неоднородность определений, правильно интонировать и пунктуационно оформлять синтаксические конструкции с однородными и неоднородными определениями. Формировать представление о синтаксической норме, регламентирующей построение однородного ряда. Обогатить грамматический строй речи учащихся предложениями с однородными членами, демонстрировать их потенциал как средства выразительности речи.
Воспитывать культуру речи.
Этапы урока
I. Организационный этап
II. Проверка домашнего задания
Связный рассказ об однородных и неоднородных определениях.
2. Упр. 243 (2-й абзац, разборы).
Отлично помнюсн (примыкание)
Негоф – не-го – 2 слога
н – [ н` ] – согл., звонк., мягк.
е – [ э ] – гласн., безуд.
г – [ в ] – согл., звонк., тв.
о – [ о ] – гласн., безуд.
4 буквы, 4 звука
Забы-ва-ют-сяс
Всего пленительнеем – прилаг., н.ф. – пленительный, качеств., сост. форма. превосх. степ., сказуемое.
В этом лицесн (согл.)
Междум – предлог, служит для связи слов в слов-и и предл-и, непроизв.
, прост., употр. с Т.п.
Юношескимсл – юношеский ← юноша (суфф.)
На-смеш-лив-ыхс
III. Лингвистическая разминка
Задание 1 (на карточке). Укажите номера предложений с однородными определениями. Знаки препинания опущены.
Вокруг дома стоял высокий зелёный забор.
В окошечко билетной кассы протягивались мужские женские руки.
Над домом возвышалась остроконечная железная крыша.
Могучий буйный оглушительный ливень хлынул на степь.
Наш класс отдыхал в летнем оздоровительном лагере.
Мохнатая баранья шапка съехала ему на затылок.
Я видел женщину молодую прекрасную добрую обаятельную.
В углу гостиной стояло пузатый сосновый комод.
Толпы ребятишек в синих красных белых рубашках стоят на берегу.
На второй этаж вела витая железная лестница.
IV. Изучение темы «Однородные и неоднородные определения»
Чтение теоретического материала учебника на с. 134-137. Составление ОК.
Определения однородные:
Обозначают однородное понятие.
В шкатулке лежали синие, белые, красные пуговицы.
Нераспр. определение + следующее за ним распр. определение
выраж. прилаг. выраж. прич. об. или прилаг. с завис. словом.
На молодой, посаженной три года назад яблоньке появились первые плоды.
Определения-эпитеты.
Его тяжёлое, каменное лицо меня испугало.
Определения, стоящие после определяемого слова.
По дороге зимней, скучной тройка борзая бежит.
V. Закрепление
1. Упр. 239 (1, 2-е предл. устно, 3-4 предл. письменно).
Физминутка
2. Работа с карточкой А5.
Задание 2. В данные предложения вставить однородные (I часть) и неоднородные (II часть) определения.
Образец: 1. Сквозь чистую… воду видны были обтёсанные… камешки. Сквозь чистую, прозрачную воду видны были обтёсанные гладкие камешки. 2. Широкий… пляж тянулся вдоль моря. Широкий песчаный пляж тянулся вдоль моря.
I часть
Широкоплечий … человек открыл нам дверь.
Полная … тишина заставляла напрягать слух.
Сырой … ветер проникал сквозь одежду.
II часть
Бледная .
.. луна освещала окрестность.Стояла бесснежная … зима.
Старинные … стены окружали крепость.
.. луна освещала окрестность.2. Упр. 240.
3. Упр. 241 (выписывание предложений с определениями, стоящими после определяемого слова).
4. Упр. 242 (тест из электронного учебника).
Тестовая работа
10.У сестры есть книги на английском, французском языках. | А. Обозначают однородное понятие. Б. Нераспр. определение + следующее за ним распр. определение В. Определения-эпитеты. Г. Определения, стоящие после определяемого слова. |
Ключ: 1В, 2Б, 3Г, 4Б, 5А, 6Б, 7А, 8В, 9Г, 10А.
VI. Подведение итогов урока
Назовите признаки однородных определений.
Как характеризуют предмет однородные определения? (С одной стороны: цвет, форма, размер, материал и т.д.)
С какой интонацией мы произносим однородные определения? (Перечисления)
Какой союз можно вставить между однородными определениями? (И)
Назовите признаки неоднородных определений.
Как характеризуют предмет неоднородные определения? (С разных сторон)
К каким разрядам обычно относятся неоднородные определения? (Качественное + относительное, качественное + притяжательное)
Перечислите, когда определения являются однородными?
VII. Рефлексия
Я узнал …
Мне понравилось …
Наибольшее затруднение вызвало …
VIII. Домашнее задание
§30, упр. 244, 245 (инд. задание).
Пунктуация при однородных определениях
Составление ОК (опорного конспекта)
Определения однородные, если:
обозначают однородное понятие.
В шкатулке лежали синие, белые, красные пуговицы.
нераспр. определение + следующее за ним распр. определение
выраж. прилаг. выраж. прич. об. или прилаг. с завис. словом.
На молодой, посаженной три года назад яблоньке появились первые плоды.
определения-эпитеты (прилаг. в перен. значении).
Его тяжёлое, каменное лицо меня испугало.
определения, стоящие после определяемого слова.
По дороге зимней, скучной тройка борзая бежит.
Задание 1. Укажите номера предложений с однородными определениями (Запятые опущены.)
Вокруг дома стоял высокий зелёный забор.
В окошечко билетной кассы протягивались мужские женские руки.
Над домом возвышалась остроконечная железная крыша.
Могучий буйный оглушительный ливень хлынул на степь.
Наш класс отдыхал в летнем оздоровительном лагере.
Мохнатая баранья шапка съехала ему на затылок.
Я видел женщину молодую прекрасную добрую обаятельную.
В углу гостиной стояло пузатый сосновый комод.
Толпы ребятишек в синих красных белых рубашках стоят на берегу.
На второй этаж вела витая железная лестница.
Задание 2. В данные предложения вставить однородные (I часть) и неоднородные (II часть) определения.
Образец. I часть: Сквозь чистую … воду видны были камешки. Сквозь чистую, прозрачную воду видны были камешки.
II часть: Широкий … пляж тянулся вдоль моря. Широкий песчаный пляж тянулся вдоль моря.
I часть 1) Широкоплечий . 2) Полная … тишина заставляла напрягать слух. 3) Сырой … ветер проникал сквозь одежду. | II часть 1) Бледная … луна освещала окрестность. 2) Стояла бесснежная … зима. 3) Старинные … стены окружали крепость. |
.. человек открыл нам дверь.Задание 3. Тестовая работа
10.У сестры есть книги на английском, французском языках. | А. Обозначают однородное понятие. Б. Нераспр. определение + следующее за ним распр. определение В. Определения-эпитеты. Г. Определения, стоящие после определяемого слова. |
Владимир Солоухин. Камешки на ладони (сборник)
Вскоре созрел план мести. Через несколько дней, когда все позабудется, я как ни в чем не бывало позову Витьку в лес жечь теплинку. А там в лесу и набью морду. Просто и хорошо. То-то он испугается один в лесу, когда я скажу ему: «Ну что, попался на узенькой дорожке?» Нет, я сзади бить не буду, я ему дам прямо в нос. Или отплатить тем же? Раз он меня сзади, – значит, и я его сзади. Только он нагнется за сухим сучком, а я как тресну по уху, чтобы загудело по всей голове. Он обернется, тут-то я ему и скажу: «Ну что, попался на узенькой дорожке?» А потом уж и в нос…
В урочный день и час, на большой перемене, я подошел к Витьке.
Затаенное коварство не так-то просто скрывать неопытному мальчишке. Казалось бы, что тут такого: пригласить сверстника в лес жечь теплинку? Обычно уговариваешься об этом мимоходом, никакого волнения быть не может. На этот раз я волновался. Даже в горле стало сухо, отчего голос сделался глухой и вроде бы чей-то чужой. А руки пришлось спрятать в карманы, потому что они вдруг ни с того ни с сего задрожали. Витька посмотрел на меня подозрительно. Его оттопыренные уши, над которыми нависали соломенные волосенки, покраснели.
– Что ты, я забыл давно! Просто пожгем теплинку. А то, если хочешь, палки будем обжигать, а потом разукрасим их. У меня ножичек острый, вчера кузнец наточил…
Между тем положение мое осложнилось. Одно дело – нечаянно заманить в лес и там стукнуть по уху: небось знает кошка, чье мясо съела, а другое дело – весь этот разговор. Если бы Витька отнекивался, отказывался, а потом нехотя пошел, было бы куда все проще.
– Ну ладно, тогда пойдем.
«Вот я тебе покажу «пойдем»!» – подумал я про себя.
Пока шли до горы, я всю дорогу старался вспомнить, как он ни за что ни про что ударил меня промежду лопаток, и как мне было больно, и как мне было обидно, и как я твердо решил ему отплатить. Я так все точно и живо вообразил, что спина опять заболела, как и тогда, и в горле опять остановился горький комок, и даже нижняя губа вроде бы начала подрагивать, – значит, я накалился и готов к отмщению.
– Смотри, смотри! – закричал Витька, показывая на круглую норку, уходящую в землю. Его глаза горели от возбуждения. – Шмель оттуда вылетел, я сам видел.
«Ну ладно, эту норку мы раскопаем, – решил я, – потом уж я с тобой разделаюсь!»
– Надо вырезать острые лопаточки, а ими и копать землю. Нож-то захватил?
Живо-два мы вытесали себе по отличной лопаточке и стали рыть. Дерн тут был такой плотный, что мы сломали по одной лопаточке, потом вырезали новые, а потом уж добрались до мягкой земли. Однако никакого меда или даже шмелиного гнезда в норке не оказалось. Может быть, когда-нибудь здесь вправду водились шмели, только не теперь. А зачем лазил туда шмель, которого увидел Витька, так мы и не узнали.
На опушке леса в траве мы тотчас наткнулись на стаю рыжиков. Опять наткнулся Витька, недаром у него глазищи по чайному блюдечку.
Вот бы славно поели!– Айда за солью! – предложил Витька. – Далеко ли овраг перебежать. Хорошо бы заодно по яичку у матери стащить.
«Айда за солью! – думал я, лелея по-прежнему свой злодейский замысел. – Только не думай, что все так и кончится. Когда сбегаем за солью, я тебя обязательно прищучу в лесу, ты от меня не уйдешь».
– Теперь давай ямку копать.
В ямку мы положили яйца, засыпали их землей и на этом месте стали разводить теплинку. От огня земля нагреется, яйца в ней превосходно испекутся. Останется только подержать их в золе около горячих углей, чтобы немного пропахли дымком для вкуса.
Сначала мы зажгли небольшую сосновую веточку, пушистую, но высохшую, с красными иголками. Она вспыхнула от одной спички и горела так, словно гореть для нее большая радость, то есть даже ничего нет на свете лучше, чем сгореть в нашей теплинке. Она вроде бы даже не горела, а плясала, как девчонка в ярко-красном платьице.
На горящую сосновую ветку мы стали класть тонкие сухие палочки. Мы их клали сначала колодцем, крест-накрест, потом стали класть шалашиком. Постепенно пошли палочки потолще, еще потолще, и теплинка наша разгоралась ровным, сильным огнем. Она хотя и была небольшая, но сразу видно, что не скоро погаснет, если даже не подкладывать в нее дров.
Тут мы принялись за рыжики. Когда Витька насаживал на прутик свой первый рыжик, мне так и вспомнился тяжелый земляной катыш, которым он меня тогда огрел, и я подумал, не сейчас ли мне с ним расправиться, но решил, что всегда успеется, и стал насаживать свой рыжик. Рыжики шипели в огне, соль на них плавилась и вскипала пузырьками, даже что-то с шипением капало в костер – не то соль, не то грибной сок. А кончики прутьев дымились и обугливались. Мы съели все рыжики, но нам хотелось еще – так они были вкусны и душисты.
Когда мы раскапывали яйца, из земли шел пар – настолько она прогрелась и пропарилась. Надо ли говорить, что яйца упеклись на славу. Мы съели с ними остатки соли. Никогда я не ел яиц вкуснее этих. (Конечно, это Витька придумал печь яйца. Всегда он что-нибудь придумает, даром что уши торчат в разные стороны.)
– Бежим на речку, – говорю я Витьке. – Помоемся там, а то вон как перемазались. Водички попьем холодненькой. Бежим?
Все под руками у нас в деревне: лесок так лесок, речка так речка. Мы по колено заходим в светлую текучую воду, которая очень холодна теперь, в конце сентября, наклоняемся над водой и пьем ее большими вкусными глотками. Разве можно воду из колодца или самоварного крана сравнивать с этой прекрасной водой! Сквозь воду видно речное дно – камушки, травинки, песочек.
Ну вот и попили и умылись. Делать больше нечего, надо идти домой. Под ложечкой у меня начинает ныть и сосать. Витька доверчиво идет вперед. Его уши торчат в разные стороны: что стоит развернуться и стукнуть!
Что стоит? А вот попробуй, и окажется, что это очень непросто – ударить человека, который доверчиво идет впереди тебя.
Да и злости я уже не слышу в себе. Так хорошо на душе после этой теплинки, после этой речки! Да и Витька, в сущности, неплохой мальчишка – вечно он что-нибудь придумает. Придумал вот яйца стащить…
Мне делается легко от принятого решения не бить Витьку. И мы заходим в село как лучшие дружки-приятели.
1961
Всю ночь мне снились золотые соломенные пояски. Это, наверное, потому, что вечером я помогал матери их скручивать. Мы крутили их на зеленой лужайке около пруда.
Я знал, что утром мать пойдет в поле жать рожь. За ней среди высоченной частой ржи будет оставаться ровная соломенная щетка. Местами среди желтой соломенной щетки зеленеет живой, по сравнению с созревшей соломой, колючий жабрей.
На желтую соломенную щетку, на зеленый жабрей будет мать класть длинные гибкие пряди ржи, пока не наберется их столько, что можно связать в сноп. Тут-то и пригодится поясок, скрученный нами вчера на берегу пруда на лужайке. Всю ночь мне снились золотые соломенные пояски, лежащие на зеленой траве. К тому же мне очень хотелось с матерью на жнитво, и я боялся, чтобы не проспать, чтобы она не ушла без меня. Кто тогда вовремя подаст ей поясок, кто тогда с радостью укроется в тень от самого первого поставленного среди жнивья снопа, кто принесет ей бутылку с квасом, спрятанную у межи в прохладной густой траве!
Ни рука, ни нога не хотели шевелиться. Глаза – как все равно намазаны самым надежным, крепким клеем, а по всему телу – тяжелая сладкая истома. Такая сладкая, что ничего уж на свете не может быть слаще ее, ибо она есть желание сна.Мать пожалела меня и сказала, перекрестив:
– Ну спи, Бог с тобой, я тебя запру снаружи. А когда ты выспишься и встанешь, первым делом умойся, потом выпей молоко, что стоит на столе. Лепешка будет лежать рядом. А потом, если хочешь, сиди дома или приходи ко мне. Дорожку ты знаешь. А на улицу ты вылезешь через подворотню: калитку-то я снаружи замкну, значит, ты через подворотню. Там хоть и нешироко, ну да ты у меня ловкий, ты у меня обязательно вылезешь.
Тут все закачалось вокруг меня, и я уснул крепче прежнего. Проснулся я уже не в полутемной, а в солнечной, яркой избе. По выскобленным половицам, по желтым, как смола, бревенчатым стенам, по струганым лавкам, по скатерти, пусть застиранной, но все еще белой, по печке, недавно побеленной с добавлением синьки, по разноцветной дорожке на полу – повсюду разлилось солнце.
И не какое-нибудь там слабосильное, но солнце самого разгара лета, солнце жнитва.Уж одно ощущение того, что выспался, есть наслаждение жизнью. Каждая клеточка налита до отказа жаждой жить, каждый мускул просит движения. Ко всему этому еще солнце, еще чистые теплые доски под босой ногой, еще свежая вода в рукомойнике, а значит, и на моих щеках, глазах, губах. Ко всему этому еще свежее молоко в крынке и мягкая пшеничная лепешка.
Я бессознательно (а не то чтобы думать о клеточках своего организма) наслаждался всем этим, и было у меня смутное ощущение чего-то очень интересного и хорошего, что ждет меня впереди, сейчас, вот-вот, может, даже в следующую минуту. Сначала я никак не мог вспомнить и понять. Но потом вдруг вспомнил: мне ведь предстоит выйти на улицу не каким-нибудь там обычным путем, а через подворотню. Значит, не только взрослым доступно инстинктивное, может быть, стремление оттягивать немедленное осуществление того, что в воображении кажется истинным и верным счастьем.
Я сначала вылил остатки молока в кошачью лаку гику, поманил кошку из сеней, и та сразу прибежала на зов. Тогда я решил, что раз кошка гуляла на улице, значит, пусть она съест молоко, и я опять выпущу ее за дверь. Присев на корточки, я долго наблюдал, как ловко она розовым язычком лакает белое-белое молоко. Наконец она выпила все, облизнулась, широко раскрыла пасть с острыми белыми зубами и принялась умываться.
Я привязал к нитке бумажный бантик и пытался поиграть с кошкой, как делал прошлый год, когда она была еще маленьким котенком. Однако теперь кошка не захотела носиться по избе за шуршащей бумажкой. Правда, она постреляла за ней справа налево загоревшимися вдруг глазами, резко поворачивая голову, но дальше этого дело не пошло.
И давая кошке молоко, и играя с ней бумажным бантиком, я не переставал думать о том, что ждет меня на улице. Во-первых – солнце, во-вторых – трава, в-третьих – земля под босой ногой. Побегу к матери в поле. Это очень близко, сразу за молотильным сараем.
Или нет – сначала найду красивый черепок, или нет – сначала погоняю вокруг церкви железное колесо на проволоке. Вокруг церкви у нас все замощено речным камнем. Значит, колесо, когда его быстро катишь, высоко подпрыгивает и на разные голоса звенит.Итак, была изба, и была улица. И все это было мое. А между ними, как самое главное, как самое радостное для этого дня, была подворотня, сквозь которую мне предстояло пролезть.
Бегом промчался я сквозь полутемные сени, выскочил на двор – и остолбенел. Ворота были широко открыты, и дедушка подметал возле них. Он подметал истово, вершок за вершком, мусоринку за мусоринкой, благо торопиться ему было некуда, подметай хоть до вечера.
– Дедушка, закрой ворота, мне нужно вылезти на улицу.
Дедушка не понял всей тонкости моей просьбы, а понял только, что «на улицу», поэтому сказал:
– Ступай, я тебя не держу.
– Нет, ты закрой ворота.
– Зачем же их закрывать, если ты хочешь на улицу? Вот она, улица, ступай.
– Нет, ты закрой ворота!..
Тут уж терпения моего больше не хватило, и я горько-прегорько заревел.
– Чего ты плачешь? Кто тебя обидел? – растерялся дедушка.
– Никто… Закрой ворота… Я хочу на улицу.
Так ничего и не поняв, но видя, что я не перестану плакать, пока ворота не будут закрыты, дедушка запахнул сначала одну, потом другую широкую воротину. Со скрипом они сошлись одна с другой, сразу загородив и траву, и солнце, и колодезь, и улицу нашего села с ветлами по сторонам.
– Запри их на запор, – сквозь продолжавшийся рев потребовал я от дедушки.
Дедушка (странно, что при его нраве он все еще медлил распоясывать свой крученый веревочный поясок), кряхтя, просунул в железные скобы тяжелый, гладкий от времени квадратный брус.
– Ну, что тебе еще?
Мне ничего больше было не нужно. Теперь мне оставалось осуществить то, что целое утро казалось таким заманчивым и интересным. Мне оставалось теперь лечь на живот и пролезть в подворотню из прохладного, темноватого двора на зеленую, золотистую улицу.
Но вот беда, отчего-то расхотелось лезть в подворотню. Это вовсе даже неинтересно – лезть в подворотню, если ворота широко распахнуты, это неинтересно даже тогда, когда их нарочно закроют и даже нарочно запрут для того, чтобы пролезть в подворотню.
Я почувствовал себя глубоко несчастным, глубоко обиженным человеком и заревел еще громче.
Дедушка неторопливо начал развязывать свой крученый веревочный поясок…
1961
Есть на нашей реке такие глухие и укромные места, что, когда продерешься через спутанные лесные заросли, заполненные к тому же крапивой, и присядешь около самой воды, почувствуешь себя как бы в обособленном, отгороженном от остального земного пространства мире. На самый грубый, поверхностный взгляд, мир этот состоит только из двух частей: из зелени и воды. Но и в воде отражается все та же сплошная зелень.
Будем теперь по капелькам увеличивать наше внимание. При этом почти одновременно с водой и зеленью увидим, что, как ни узка речка, как ни густо сплелись над ее руслом ветки, все же и небо принимает не последнее участие в сотворении нашего маленького мира.
Оно то серое, когда еще самый ранний рассвет, то серо-розовое, то ярко-красное – перед торжественным выходом солнца, то золотое, то золотисто-синее и, наконец, голубое, как и полагается ему быть в разгаре ясного летнего дня.
В следующую долю внимания мы уже различим, что то, что казалось нам просто зеленью, вовсе не просто зелень, а нечто подробное и сложное. И в самом деле, натянуть бы около воды ровную зеленую парусину, то-то была дивная красота, то-то восклицали бы мы: «Земная благодать!» – глядя на ровную зеленую парусину.
Висит над водой старая, черная, как уголь, коряга. Отзвенела, отшумела свое. Отдрожала дождевыми каплями на весенних листьях, отсорила в воду ярко-желтыми глянцевыми листочками. Угольное отражение ее четко лежит на воде, перерываясь лишь в тех местах, где попадает на округлые листья кувшинок. Зелень этих листьев не может не совпадать, не сливаться с отраженной вокруг лесной зеленью. У черемух выросли до своей величины будущие ягоды.
Теперь они гладкие, жесткие, как все равно вырезаны из зеленой кости и отполированы. Листья ракиты повернуты то своей ярко-зеленой, то обратной, матовой, серебряной стороной, отчего все дерево, вся его крона, все, так сказать, пятно в общей картине кажется светлым. У кромки воды растут, наклонясь в сторону, травы. Кажется даже, что дальние травы привстают на цыпочки, тянутся изо всех сил, чтобы обязательно, хотя бы из-за плеч, поглядеть в воду. Тут и крапива, тут и высоченные зонтичные, названия которым здесь у нас никто не знает.
Но всех больше украшает наш замкнутый земной мирок некое высокое растение с пышными белыми цветами. То есть каждый цветок в отдельности очень мал и был бы вовсе не заметен, но собрались цветы на стебле в бесчисленном множестве и образуют пышную, белую, слегка желтоватую шапку. А так как стебли этого растения никогда не растут поодиночке, то пышные шапки сливаются и вот уже как бы белое облако дремлет среди неподвижной лесной травы. Еще и потому невозможно не залюбоваться этим растением, что едва лишь пригреет солнце, как от белого цветочного облака поплывут во все стороны незримые клубы, незримые облака крепкого медвяного аромата.
Вообще-то говоря, сидя с удочкой, ни о чем больше не думаешь, как только о клеве, о поплавке, если можно назвать думанием сосредоточенное напряженное ожидание хотя бы легкого шевеления. Страстный рыболов Антон Павлович Чехов не так уж прав, говоря, что во время уженья приходят в голову светлые, хорошие мысли. Ничуть не бывало! Последние жалкие обрывки деваются неизвестно куда.
Глядя на белые пышные груды цветов, я часто думал о нелепости положения. Я вырос на этой реке, чему-то меня учили в школе. Цветы эти я вижу каждый раз, и не просто вижу, а выделяю из всех остальных цветов. А вот спроси меня, как они называются, – не знаю, почему-то ни разу не слыхал их названия и от других, тоже здесь выросших людей. Одуванчик, ромашка, василек, подорожник, колокольчик, ландыш – на это нас еще хватает. Эти растения мы еще можем называть по именам. Впрочем, зачем же сразу обобщать, – может быть, один лишь я и не знаю? Нет, кого бы я ни расспрашивал в селе, показывая белые цветы, все разводили руками:
– Кто их знает! Полно их растет: и на реке, и в лесных оврагах.
А как называются?.. Да тебе на что? Цветы и цветы, их ведь не жать, не молотить, не на госпоставки сдавать. Нюхать и без названия можно.
Мы вообще-то, я бы сказал, немного равнодушны ко всему, что окружает нас на земле. Нет, нет, конечно, мы часто говорим, что любим природу: эти перелески, и холмы, и роднички, и огневые, на полнеба, летние теплые закаты. Ну и, конечно, собрать букет цветов, ну и, конечно, прислушаться к пению птиц, к их щебетанию в золотых лесных верхах в то время, когда сам лес еще полон темно-зеленой, черной почти прохлады. Ну и сходить по грибы, ну и поудить рыбу, да и просто полежать на траве, глядя вверх на плывущие облака.
«Послушай, а как называется трава, на которой ты теперь так бездумно и так блаженно лежишь?» – «То есть как это как? Трава. Ну там… какой-нибудь пырей или одуванчик». – «Какой же тут пырей? Тут вовсе нет никакого пырея. Всмотрись повнимательнее. На месте, которое ты занял своим телом, растет десятка два разнообразных трав, и ведь каждая из них чем-нибудь интересна: то ли образом жизни, то ли целебными для человека свойствами.
Впрочем, это уж вроде как бы непостижимая для нашего ума тонкость. Пусть об этом знают хотя бы специалисты. Но названия, конечно, не мешало бы знать».
Из двухсот пятидесяти видов грибов, что растут повсеместно в наших лесах, начиная с апреля и кончая заморозками (кстати, почти все виды съедобны, исключая лишь несколько видов), мы знаем «в лицо» и по названиям едва ли четвертую часть. Про птиц не говорю. Кто мне подтвердит, которая из этих двух птиц малиновка-пересмешница, которая крапивница, а которая мухоловка-пеструшка? Кто-нибудь, конечно, подтвердит, но каждый ли? Но каждый ли третий, но каждый ли пятый – вот вопрос!
…Встретившись в Москве с моим другом и земляком из соседнего села Сашей Косицыным, мы начинаем вспоминать наш лес Журавлиху, нашу речушку Борщу, наш Долгий омут, затерявшийся в Журавлихе.
– Больше всего я люблю в Журавлихе запахи, – зажмуриваясь от блаженства, вспоминает Саша Косицын. – Нигде, ни на одной реке, ни в одном лесу я не встречал таких запахов! Нельзя сказать в отдельности, что пахнет крапивой, или мятой, или вот этой… как ее?.
. Ну, знаешь, такая белая трава… пышная, ну ты знаешь…
– Знаю, о чем ты говоришь, но я сам сто раз собирался спросить у тебя, как называется эта трава. А ты, оказывается, забыл.
– Ну знал, да забыл, – рассмеялся Саша. – Вообще-то не мешало бы выяснить. Ты бы спросил в деревне у местных жителей, скажут.
– Разве я не спрашивал? Много раз!..
– Я придумал: надо будет спросить у моего отца. Он лесником четыре года работал, он все знает. Их, лесников, даже заставляют собирать семена деревьев и растений. Он книги на эту тему читал. И по этой части знает все досконально. А уж эту траву – и говорить нечего. Вокруг сторожки, где мы жили, ее целые плантации.
Как-то так получилось, что летом, когда мы с Сашей встречались в деревне и его отец, знающий все досконально, бывал поблизости, а часто даже и сидел с нами за одним столом, мы забывали про нашу душистую траву. Вспоминали же о ней снова зимой в Москве: начинали сожалеть, что вот была возможность узнать – забыли.
На будущий год непременно надо спросить у бывшего лесника. Наше нетерпение обострялось в такой степени, что хотелось скорее написать письмо.
Но вспоминали мы о белой траве обыкновенно поздним вечером, не дома, а в гостях, во время ужина, а то и вовсе в ресторане, когда на нас находили особенно лирические мгновения и мы особенно ярко вспоминали о Журавлихе и Ворще. Только этим и можно объяснить, почему мы в течение трех лет не отправили ни письма, ни телеграммы. Однажды наконец-то совпали все желаемые условия: мы были с Сашей вместе. Павел Иванович сидел рядом, и мы вспомнили про нашу загадочную белую траву.
– Так-так-так, – энергично поддакивал нам Павел Иванович. – Ну как же! Неужели я не знаю эту траву?! У нее еще стебли пустые. Бывало, надо напиться, а родничок в глубокой промоине. Сейчас срежешь стебель метровой длины да через него и напьешься. А листья у нее немножко на малинные похожи. А цветы белые да пышные. А уж пахнут!.. Бывало, сидишь на реке с удочкой, за сто шагов – аромат.
Ну как же, неужели не знаю я эту траву?! Да что ты, Саша, неужели не помнишь, сколько ее возле нашей сторожки росло по тому берегу реки, хоть заготовляй!
– Ну так не тяни душу, говори, как она называется.
– Бела трава.
– Мы знаем, что она белая; но вот название?..
– Какое вам еще название? Я, например, так ее постоянно зову: бела трава. Да и все у нас так зовут.
Мы с Сашей рассмеялись, хотя причина нашего смеха, я так думаю, была совсем непонятна для бывалого человека Павла Ивановича. Бела трава – и вдруг смешно! Попробуй догадайся, над чем тут смеются.
1961
Каждый день перепрыскивали дожди. В конце концов земля так напиталась водой, что не брала в себя больше ни капли влаги. Вот почему, когда образовалась в небе широкая, темная прореха и оттуда хлынула обильная, по-летнему теплая вода, наша тихая, мирная речка сразу начала вздуваться и пухнуть. По каждому оврагу, по каждой канаве наперегонки, перепрыгивая через корни деревьев, через камни, мчались ручьи, словно у них была единственная задача – как можно быстрее домчаться до речки и принять посильное участие в ее разгуле.
Дождь стегал веревками по спинам ручьев и потоков, подхлестывая их. Чем сильнее, звучнее стегал дождь, тем азартнее, тем проворнее мчались бесчисленные потоки.
Над самой землей, так примерно на полметра, стоял седой дым. Крупные капли дождя разбивались о землю, превращаясь в пыль и мельчайшие брызги. Точно такой же седой дым виднелся над каждой кровлей. Повсюду, уверенно наполнив окрестности, устойчиво держался ровный напряженный шум. Время от времени резко и оглушительно ударял гром. Было странно слышать его, потому что все небо было серое и ровное, ненастное, а не грозовое, когда черная синева, ветер и люди знают, что это сейчас пройдет.
Дождь лил в безветрии, из однотонного, студенистого неба. Казалось, не будет теперь ему ни конца ни края. Меньше всего можно было ждать ударов грома, тем не менее удары были, и каждый удар, как бичом, подхлестывал и без того взбесившийся дождь.
Шум стоял всю ночь. К утру стало тихо. Только обильно капало с деревьев, а если очень чутко прислушаться, то и с трав.
Дождь прошел, а у реки начиналось самое гулянье. Никогда, при самом дружном таянии самых глубоких снегов, не было на нашей реке такого разлива, такого водополья, как теперь.
Река немедленно сорвала и унесла с собой все лавы, подняла все, что лежало на ее летних, казавшихся безопасными берегах: дрова так дрова, бревна так бревна, копны сена так копны сена, мусор так мусор. Выйдя из берегов, она залила где луга, а где и поле зеленого овса, золотой уже ржи, белой цветущей гречихи. В деревушках, что стоят пониже, она подобралась к огородам.
В Останихе у реки притулились на берегу бани, этакие покосившиеся избушки на курьих ножках. Теперь над водой оставались только крыши этих бань, и все ждали, что вот-вот их приподнимет и понесет.
Марсоход Curiosity находит гальку, предположительно сформированную древней рекой
При покупке по ссылкам на нашем сайте мы можем получать партнерскую комиссию. Вот как это работает.
Гладкая круглая галька, найденная марсоходом НАСА Curiosity, является еще одним доказательством того, что когда-то на Красной планете текла вода, согласно новому исследованию.
Марсоход Curiosity сфотографировал несколько областей с плотно упакованной галькой, и, тщательно проанализировав изображения камней, исследователи обнаружили, что форма и размеры отдельных гальок указывают на то, что они путешествовали на большие расстояния в воде, вероятно, как часть древнего русла реки. .
Камни были найдены рядом с местом посадки Curiosity, между северным краем кратера Гейла и основанием горы Шарп, пика, возвышающегося на 3 мили (5 километров) над дном кратера. [Фото: Поиски воды на Марсе]
Круглый и гладкий
Ученые разделили фотомозаику области под названием Хоттах на более мелкие кадры для изучения небольших камней, которые были сцементированы вместе и имели размер от 0,08 дюйма (2 миллиметра) до 1,6 дюйма (41 мм).
через. Всего исследователи исследовали 515 камней и заметили, что их поверхности были круглыми и гладкими.
Камни, истертые ветром, обычно шероховатые и угловатые, в то время как камни в воде со временем становятся гладкими, так как камни перемешиваются с крупными песчинками.
«Мы могли видеть, что почти все 515 проанализированных нами камешков были плоскими, гладкими и круглыми», — сказал соавтор исследования Асмус Кефоед, научный сотрудник Института Нильса Бора в Копенгагенском университете в Дании. заявление.
Зацементированные участки скалы, вероятно, были образованы комбинацией мелкого песка, грязи, гравия и гальки, говорят исследователи. Эта смесь слиплась и затвердела, создавая твердые образования, которые видел марсоход Curiosity. Исследователи добавили, что со временем, когда частицы песка разлетались по поверхности Марса, вершины этих сцементированных пород изнашивались и становились плоскими.
Кратер Гейла
«Главная причина, по которой мы выбрали кратер Гейла в качестве места посадки, заключалась в том, чтобы посмотреть на слоистую породу у подножия горы Шарп, примерно в пяти милях от нас», — соавтор исследования Дон Самнер, геолог из Об этом говорится в заявлении Калифорнийского университета в Дэвисе.
«Мы знали, что в районе приземления есть аллювиальный веер, конусообразные отложения наносов, для образования которых требуется проточная вода. Эти виды гальки, вероятно, из-за этой среды. Поэтому, хотя мы не выбрали кратер Гейла для этой цели. , мы надеялись найти что-то подобное».
Марсианские камешки предлагают заманчивые подсказки о водном прошлом Марса, сказал Мортен Бо Мэдсен, глава исследовательской группы Марса в Институте Нильса Бора.
«Для того, чтобы эти округлые камешки сдвинулись и сформировались, должна быть проточная вода глубиной от 10 сантиметров (4 дюйма) до 1 метра (3,3 фута) и скоростью потока около 1 метра в секунду — или 3,6 км/ч (2,2 мили в час) — немного быстрее, чем типичный естественный датский ручей», — говорится в заявлении Мэдсена.
Ученые давно интересовались поиском воды на Марсе, чтобы определить, были ли когда-либо условия на планете благоприятными для микробной жизни.
Несмотря на то, что современный Марс является засушливым местом, существуют убедительные доказательства того, что вода, вероятно, текла по поверхности планеты несколько миллиардов лет назад.
Марсоходы NASA Spirit и Opportunity, которые приземлились на Марсе в 2004 году, обнаружили признаки водного прошлого планеты.
В 2008 году посадочный модуль Phoenix Mars Lander подтвердил существование водяного льда на Марсе после того, как он соскреб комья грязи с поверхности Красной планеты.
Результаты нового исследования показывают, что Curiosity, запущенный в августе 2012 года, уже достиг одной из своих главных целей: выяснить, могли ли районы Марса быть пригодными для древней микробной жизни. Ответ, по-видимому, да.
Результаты нового исследования будут опубликованы в номере журнала Science от 31 мая.
Следите за Дениз Чоу в Твиттере @denisechow . Следите за нами @Spacedotcom , Facebook или Google+ . Первоначально опубликовано на SPACE.com.
Присоединяйтесь к нашим космическим форумам, чтобы продолжать обсуждать последние миссии, ночное небо и многое другое! А если у вас есть новость, исправление или комментарий, сообщите нам об этом по адресу: community@space.
com.
Получайте последние космические новости и последние новости о запусках ракет, наблюдениях за небом и многом другом!
Свяжитесь со мной, чтобы сообщить о новостях и предложениях от других брендов Future. Получайте электронные письма от нас от имени наших надежных партнеров или спонсоров.Дениз Чоу — бывший штатный писатель Space.com, которая затем работала помощником управляющего редактора в Live Science, а затем перешла в NBC News в качестве научного репортера, где она занимается общей наукой и изменением климата. Она провела два года на Space.com, писала о запусках ракет и освещала последние три миссии космических челноков НАСА, прежде чем присоединиться к команде Live Science в 2013 году. Дениз, трансплантат из Канады, имеет степень бакалавра в Университете Торонто и степень магистра. по журналистике Нью-Йоркского университета. В новостях NBC Дениз освещает общие науки и изменение климата.
Почему речные скалы гладкие? (Полное и научное объяснение)
Каждый когда-нибудь проходил мимо реки или ручья и замечал, что все камни имеют округлую, гладкую форму.
Они отлично подходят для прыжков, чтобы пересечь русло ручья, или они идеально подходят для прыжков с камней. Но все вместе они имеют ту же определяющую форму, что и все скалы во всех реках мира. Почему это?
Формы и размеры горных пород обусловлены процессом, известным как эрозия. Эрозия – это геологический процесс, при котором отложения, в том числе скалы и валуны, переносятся и изнашиваются природой. Основными движущими силами эрозии являются ветер, вода, лед и гравитация. Эти методы изнашивают и выветривают скалы от зубчатых горных вершин до самого мелкого песка, который мы видим на пляже.
Два типа эрозии Существует два основных типа эрозии: химическая и физическая. Оба метода разрушают горные породы и приводят к их транспортировке, перемещая их из «источника» в «впадину» или из исходного положения в окончательное положение покоя. Часто и то, и другое взаимосвязано и происходит одновременно.
Эрозия постоянно действует на горные породы, независимо от окружающей среды.
Химическая эрозия
Химическая эрозия – это разрушение основного строительного блока горных пород в результате химических реакций. Вы когда-нибудь видели старую статую, которая изношена и покрыта пятнами? Это результат кислотных дождей на карбонатных породах, растворяющих кальций и магний в исходной породе. Химическая эрозия разрушает породу на микроскопическом уровне посредством кислот, окисления и распада.
Физическая эрозия
Физическая эрозия является главной причиной того, что во всем мире есть похожие речные породы. Физические силы, такие как ветер, вода, лед и гравитация, двигают камни, разбивают и ударяют их друг о друга. Точно так же, как каменный кувалда, скалы теряют свои неровные края, а затем истирание закругляет все точки, которые торчат или выступают, когда они падают с гор и через реки.
Геологическая шкала времени Все эти силы действуют в геологической шкале времени.
В широком смысле геологическое время — это абстрактное понятие, которое нужно понять. Мы не можем себе представить десять тысяч лет или даже десять миллионов лет. Однако многие геологические процессы происходят в течение десятков и даже сотен миллионов лет.
Время — необходимость эрозионных сил. В то время как бросание камня с горы всего несколько раз может не сделать его гладким, в течение миллионов лет последствия кувыркания в конечном итоге сгладят и отполируют поверхность камня, округлив его зубчатую форму. В геологии это известно как теория истирания и столкновения, и ученые даже воспроизвели эти результаты в сложных лабораторных экспериментах.
Жизненный цикл речной породыНиже приведен пример типичного жизненного цикла речной породы от «истока» до «впадины».
Исходная скала
Все мы знаем, что вода течет вниз по склону. Значит, вершина холма должна быть там, где камни начали свой путь. Выветривание под действием льда, ветра, воды или силы тяжести вызывает естественные трещины и трещины в породе.
Они отрываются и начинают свое путешествие, превращаясь в речные скалы.
Транспорт
Материнская порода теперь может свободно перемещаться вниз по холму в самую низкую точку, обычно там, где река образовалась либо из-за таяния снега, либо из-за высокого уровня грунтовых вод. Камень присоединяется ко всем другим камням и начинает свое путешествие, полное столкновений и истирания, разбиваясь и кувыркаясь на дне реки.
Округление
Скала, которая когда-то была зазубренной и полной острых краев, теперь потеряла свои края из-за толчков и ударов о воду. То, что когда-то напоминало прямоугольную гранитную плиту с острыми краями, теперь начинает принимать более округлую форму, когда оно падает, и приобретает форму эллипсоида или овала. Со временем точки на обоих концах становятся все меньше и меньше, и вскоре он начинает напоминать круглый шар, который в несколько раз меньше своего первоначального размера.
Полировка
Маленький круглый булыжник, который когда-то был большим камнем, потерял все свои острые края и странные выступы.
Теперь он медленно падает в течение многих лет и становится полированным, когда осадок омывает его в течение многих лет. Песок и ил медленно трутся и истираются о него, пока внешняя сторона не станет гладкой на ощупь, все шероховатые поверхности со временем стерлись.
Отложение
Скала, которая началась на вершине горы, теперь осела в долине в медленном течении ответвления более крупной речной системы. Теперь он переносится только во время массовых наводнений, которые случаются раз в несколько сотен лет. Он по-прежнему будет изнашиваться отложениями в медленно движущейся воде, что приводит к гладкой текстуре поверхности и полированному внешнему виду, но скорость выветривания замедлилась.
Трансформация
После многих тысяч или миллионов лет истирания песком и илом скала стерлась до размера гальки. Много лет спустя от него остались только отдельные зерна, и этот когда-то большой валун был разбит на самые основные зерна. Скала теперь превратилась в осадок и будет считаться грубым песком, навсегда стирающим другие камни в реке.
Leave A Comment